Она знала: лифт едет вниз двенадцать секунд. Еще десять нужно на то, чтобы кабина остановилась, двери открылись и впустили того, кто вызвал ее на первый этаж. Затем пасть лифта захлопывалась с грохотом, который эхом прокатывался по лестничной клетке.
Сейчас старый лифт неспешно ехал вниз. Аня по звуку могла определить, какой этаж он проезжает. Вот их, седьмой этаж, на котором из шахты донеслись голодные звуки, словно некто огромный что-то глотает. Шестой. Пятый. Четвертый. Посудная тряпка в руках засверкала с бешеной скоростью. Еще четыре тарелки. Потом – метнуться в прихожую, схватить балетки – надеть можно будет уже на лестничной клетке между седьмым и шестым этажами. Главное – успеть.
Лифт достиг первого этажа. Утробный металлический звук возвестил о том, что его двери открылись.
Три тарелки.
Двери лифта захлопнулись словно челюсти хищника, вцепившиеся в горло жертвы.
Две тарелки.
Аня слышала, как натужно задрожали тросы, как груз на самом верху пришел в движение и начал опускаться вниз. Вот он проплыл уже мимо ее седьмого этажа. Значит, лифт на третьем. Кабина неумолимо поднималась наверх.
Одна тарелка.
Скользкий фарфор выскользнул из намыленных рук Ани, и тарелка, упав на пол, с треском разлетелась на части.
Сердце перестало биться в груди. Аня слышала, как течет вода из крана, слышала, как замер лифт на седьмом этаже, как распахнулись его двери с металлическим скрежетом. Она продолжала смотреть на осколки, блестящие в солнечных лучах, пробивающихся сквозь ненавистные желтые шторы. В коридоре лестничной клетки слышались тяжелые, неторопливые шаги. Словно вальяжный хищник из передачи «В мире животных», играющий со своей жертвой, знающий, что та уже никуда не сбежит.
На солнце набежала туча, и на осколке донышка тарелки с надписью «рубль восемнадцать копеек» последний раз сверкнул блик.
Отец вогнал ключ в замок словно нож в тело и провернул.
2006 год, 27 сентября
Петрозаводск
Лифт скользил между этажами, словно погружаясь в бездну. Анна не могла видеть тех, кто находится за ее спиной, но запах становился все отчетливее. Рядом стоящий Виталик смотрел в стену – от него помощи ждать не приходилось.
Мысли лихорадочно метались в голове. Что, если это просто твоя паранойя, Смолина? Мало ли от кого может пахнуть ладаном! Наверняка человек просто зашел в церковь или магазин благовоний. В здании сотни офисов и помещений – банки, склады, магазины, нотариус, парикмахерская, психолог, в конце концов. Эти люди просто пришли сюда по своим делам.
Но почему-то эти мысли казались Анне жалкими попытками откупиться от парализующего страха. Смолина вдруг отчетливо поняла: человек, убивший Машеньку, знает, что Анна занимается его поисками. И пока она, такая самоуверенная, ищет его, он ее уже нашел. И прямо сейчас стоит позади нее и молча усмехается. А может, сжимает в руке шприц с зараженной иглой.
Кто-то позади нее словно ненароком повернулся, чтобы не стоять в неудобной позе, оказавшись к Анне на несколько сантиметров ближе. Смолина чувствовала сзади его дыхание, и оно становилось все ближе. Она уже физически ощущала укол в спину, чувствовала, как тонкая игла проходит сквозь слои одежды и мягко входит в податливую плоть. Погружается в ткани и мышцы, и грязная, чужая кровь мгновенно распространяется по организму. Она смешивается с ее, Аниной, кровью, и красные тельца, запертые в сосудах, как Смолина в лифте с незнакомыми людьми, несут яд прямо к сердцу, которое уже начало бухать не в такт.
Внезапно лифт дернулся и замер. «Застряли!» – мелькнула паническая мысль, но двери медленно разъехались в стороны, выпуская жертву.
Анна выскочила из лифта как ошпаренная и тут же обернулась. Прямо за собой она увидела бабушку в косынке с прозрачным файлом в руке, сквозь который просвечивали какие-то документы. В лифт, смешиваясь с выходящими из него, тут же начали заходить новые пассажиры.
– Дочка, не подержишь – косынка развязалась, – бабушка сунула Анне в руки файл, и та на автомате его взяла. Бабушка принялась завязывать косынку, причитая при этом: – Совсем ноги не ходят, а все по нотариусам бегать приходится…
Смолина не слушала ее – взгляд Анны метался по лицам пассажиров лифта. Но те уже слились с толпой, и разобрать, где кто, было невозможно.
Офис издательства находился в центре города. Пришлось немного потолкаться в пробках, и если бы не кофе, за которым Анна предусмотрительно заехала в ближайшую кофейню, она бы точно кого-нибудь убила.
– Думаешь, он хотел, чтобы ты его заметила? – спросил Виталик, барабаня пальцами по банке энергетика.
– Можно так не делать? – Анна хмуро покосилась на его пальцы (нервы и так ни к черту), и Виталик перестал. – Я почти уверена в этом. Он как будто стоял в шаге от меня и насмехался.
– А если это был вообще не он? Мало ли от кого может пахнуть ладаном!
Смолина подумала, что Виталик прав. Но что-то подсказывало ей, что это не было случайностью. Тогда, у лифта, она металась в поисках запаха как ищейка, потерявшая след. Вглядывалась в лица прохожих, уже понимая, что это бесполезно. Убийца – а Анна все-таки была уверена, что это именно он – оставался невидимым. Он заявлял о себе только тогда, когда считал это необходимым. И самое страшное – это мог быть кто угодно.
Анна свернула на Октябрьский проспект, и «Пинин» влился в поток машин. Мимо неслись старенькие «Жигули» и «Москвичи», подержанные «БМВ» и «Мерседесы». Прогрохотал древний ЗИЛ. В какой-то момент Смолина поймала себя на мысли, что тревожно скользит взглядом по соседним машинам, словно пытаясь увидеть или, скорее, почувствовать что-то, поймать чужой взгляд.
– На самом деле ты могла бы меня не уговагивать, тогда, когда пгосила найти инфу пго фигму, – Виталик отхлебнул из банки энергетик, купленный Анной. – Я и сам хотел поучаствовать в поиске.
Анна скосила на него взгляд. Ей вдруг захотелось залепить парню пощечину от души.
– Тогда зачем ты довел меня до слез?
– А я и не доводил. Ты же сама плакала! – безапелляционно ответил Виталик. – Тем более ты женщина, вы вечно ноете.
– Да уж, – вздохнула Анна. – Теперь я понимаю, почему ты все еще девственник.
– Почему? – удивился Виталик.
– Ты вообще слышал про такое понятие, как любовь?
– Человек просто набог химических элементов, объединенных манией величия, – с умным видом сказал Виталик. – Так что любовь – это пгосто всплеск гогмонов.
– Потому у тебя и нет секса, биолог хренов, – буркнула Смолина.
Анна остановила машину на парковке у офиса. На фасаде трехэтажного кирпичного здания висела синяя эмблема в виде рупора. Надпись над входом гласила: «Слово Петрозаводска». Газета славилась своей независимостью и позиционировала себя как голос правды Карелии. Смолиной попадались на глаза несколько их занятных статей-разоблачений, скандалов и расследований – чего только стоила история о рейдерском захвате «Медсервис Интернешнл», прогремевшая на всю Карелию.
– Вы к кому? – охранник на проходной, хмурый парень с бритой головой, критически оглядел парочку.
– Мне нужно поговорить с Глебом Листиным, – ответила Анна.
– Листиным? – удивился охранник. – А вы кто?
– Благотворительная организация AnnaSearch. У нас есть информация для Влада.
Охранник как-то странно взглянул на нее и подошел к селектору.
– Тут люди пришли, спрашивают Глеба Листина.
Из селектора что-то ответили, и охранник вернулся к Смолиной.
– Сейчас к вам подойдут, – он не отрывал взгляд от Анны, и что-то в этом взгляде было недоброе.
– Что-то не так? – спросила Смолина. Охранник хмыкнул и отошел в сторону.
– Зачем ты всех постоянно обманываешь пго AnnaSearch? Ты же там больше не состоишь? – шепотом спросил Виталик.
– Заткнись, – процедила Смолина сквозь сомкнутые губы.
– Охганник как-то стганно на нас смотгит, – продолжил Виталик.
– Что, уже страшно стало? – усмехнулась Анна. – Не передумал со мной поисками заниматься?
Двери лифта за турникетами открылись, и оттуда вышел молодой человек с бегающим взглядом. Он остановился у турникетов с другой стороны от Анны.
– Вы спрашивали Листина?
– Меня зовут Анна, я из благотворительной организации AnnaSearch. Влад, я хочу поговорить с вами о вашей статье…
– Он здесь больше не работает, – оборвал ее человек.
– Так это не вы? – удивилась Анна. Человек помотал головой. – А где он работает?
– Нигде. Точнее, понятия не имею, – отрывисто проговорил человек, словно скупился на слова. – Он исчез три года назад.
Анна молча смотрела на человека, пытаясь переварить информацию. Краем взгляда она поймала на себе внимательный взгляд охранника.
– Мы можем поговорить? Где-нибудь… не здесь?
Человек помялся, потом достал из кармана карточку, приложил к турникету и торопливо прошел к дверям, кивнув Анне. Смолина переглянулась с Виталиком и последовала за ним.
Они вышли в серый день. Человек отошел за угол, встал под табличкой «Не курить» и достал из помятой пачки сигарету.
– Вы знали Глеба? – спросила Анна. Человек молча чиркал зажигалкой, пытаясь закурить. Смолина заметила, как нервно подрагивали его руки. На безымянном пальце правой руки блеснуло обручальное кольцо.
– Игорь. Игорь Цирин, – представился человек. Анна вытащила зажигалку и дала ему прикурить. Он нервно сделал глубокую затяжку. – Мы работали вместе. До того как…
– Это случилось после выхода статьи о Светорожденном?
При упоминании этого имени Цирин поперхнулся дымом.
– Мы не обсуждаем это.
– Почему?
– Потому. И вам не советую.
Цирин смотрел куда-то мимо нее, словно разговаривая с пасмурным небом. Руки его были в карманах потрепанных джинсов, будто он не желал иметь с этим делом ничего общего.
– Когда вы в последний раз его видели?
– Это было давно. Три года назад, если быть точнее. Я до сих пор помню этот день – была пятница. Глеб говорил, что готовит новую статью, что у него есть некая сенсационная информация. Он должен был привезти материал в понедельник.