― Успокойся, Йен.
Бензина подлили в огонь.
― Не могу, ― ответил он и начал мерить шагами ее офис, одновременно с этим высматривая через окна любые признаки того, кто это сделал. Кто-нибудь смеется? Кто-либо выглядит виноватым?
― Можешь, ― заверила она его, и, когда он к ней повернулся, она на него даже не смотрела. Вместо этого, она ставила подписи на бумагах, ожидая, пока он успокоится.
― Вас это не шокировало? ― спросил он.
Она вздохнула.
― Немного. Грубая, несмешная, жалкая попытка вывести тебя из себя. По большей части я разочарована, что в этом они преуспели, ― он открыл рот, чтобы возразить, но она подняла руку, ― хоть я и понимаю тебя.
― Сядь, ― попросила она, и он повиновался. Кейт Теннант отложила ручку и уделила ему безраздельное внимание. ― В моей старой команде я стала первой женщиной сержантом, так этим гордилась. Я пробилась наверх. В тот день я чувствовала себя на миллион долларов. Это вызвало небольшое смятение среди старой гвардии, считавшей, что быть детективом прерогатива мужчин. Знаешь, что они сделали?
Она не стала дожидаться ответа Брэдшоу.
― Отправили мне фотографию подделку наподобие этой. Только вот она была из порно журнала. Они наложили мое лицо на снимок голой женщины, которую брали сзади на столе, и наложили лицо главного инспектора на мужчину, который этим занимался. Это была непросто подделка. Тут был посыл. Мое повышение могло произойти только через койку. Так я получила работу, считали они, а не благодаря своим заслугам.
― Я была в гневе, ― призналась она. ― Я провела первое утро в новой должности, злясь по этому поводу. Не могла решить сообщить об этом или поступить так, как ты, и порвать всю комнату. Я хотела отнести ее старшему инспектору, привлечь его на свою сторону. Я задавалась вопросом, сможем ли мы найти злоумышленника, вероятно, сможем снять отпечатки пальцев. Затем до меня, наконец, дошло, что лучшее, что я могу сделать...
― Вы собираетесь сказать, игнорировать, ― заметил он.
― Да.
― Но это...
― Именно то, чего они не хотят, чтобы ты делал, ― заверила она его. ― Где веселье в том, чтобы запариться и состряпать что-то подобное, ― она подняла фотографию, ― если адресат никак не отреагирует?
Она дала Брэдшоу время обдумать ее слова.
И, к его крайнему раздражению, она была права. Он лишь сыграл на руку тому, кто оставил ему эту фотографию. Позже они отправятся в паб и будут перемывать ему кости с дружками.
«Видели лицо Брэдшоу? Бесценно!».
― Иисусе, ― произнес он, Йен был раздражен на себя, а не на Теннант, и ей это было известно.
― Подожди, ― сказала она. ― Успокойся. Пойди и сделай себе кофе... А еще лучше, уйди домой пораньше хоть раз в жизни. Почти уикенд, завтра будет новый день.
Он протяжно выдохнул.
― Спасибо, ― сказал он, а затем спросил, ― В конце концов, они вас приняли? Ваша старая команда?
― Я не дала им выбора, ― ответила она, и он понял весь масштаб сложностей, с которыми она столкнулась.
― Стало лучше?
― О, да, ― сказала она. ― Когда меня повысили до инспектора, они взяли мою старую фотографию в шикарном платье с какого-то мероприятия и пририсовали мне огромный член и яйца, чтобы обозначить, что на самом деле я мужчина, а не женщина. Я сказала себе, что это лишь огромный комплимент по их идиотскому мнению, а затем выбросила фото в корзину. Они всегда будут неандертальцами, Йен. Просто не дай им победить.
Глава 38
Настало время обеденного матча между Англией и Шотландией. Осталось не так много времени до ввода мяча в игру, так что они взяли свое пиво и отнесли в тихий уголок паба.
― Мне можно только одно, ― сказал ему Том. ― Я за рулем.
Но Брэдшоу, казалось, не слушал.
― Как у вас дела с Мисс Марпл?
― Кем?
― Айви Боуэс. Слышал, она ненавидит копов и журналистов.
― Ты нам не говорил.
― Знал, вы найдете к ней подход.
― Задействовал свое обаяние.
― Хочешь сказать, у нее все выпытывала Хелен.
― Да. Ее сестра была крайне надежным свидетелем, а Эдриан Уиклоу весьма вероятно находился в Мейден-Хилл в день исчезновения Сьюзан.
Том рассказал о военной службе Лилли Боуэс в Королевском Наблюдательном Корпусе.
― Черт побери, это правда? Так что нам это дает? ― спросил Брэдшоу. ― Уиклоу отрицает убийство Сьюзан, но, похоже, был там в тот день. Когда он сказал, что точно знает, что с ней произошло, я подумал, он имеет в виду, что знает, кто ее убил.
― Какой-нибудь грохнутый на всю голову, которого он встретил в каталажке, ― согласился Том, ― или в реальном мире до своего ареста, но, если он не убивал Сьюзан, тот факт, что он был там в тот день, значит, что он мог быть...
Брэдшоу кивнул.
― ... свидетелем.
***
Питер ждал ее, когда она сошла с поезда. Как только Хелен увидела его лицо, сразу почувствовала вину за то, что подумывала не приезжать. А затем она увидела, во что он одет.
― В чем дело? ― спросил он. ― Ты же знала, я приду тебя встретить.
― Просто... ааа... мне не очень нравится этот пиджак.
Очень не нравится.
― Это «Харрис Твид», ― пояснил он, словно это само по себе объяснение. ― Что с ним не так?
― Я не сказала, что с ним что-то не так, но этот пиджак тебя старит.
Он просиял.
― И хорошо. Мне приходится управлять людьми, которые вдвое старше меня. Когда откроется новый магазин...
И пока они шли со станции по главной улице, Питер принялся снова грузить ее пространными рассказами об их планах относительно нового магазина ковров. Его слова влетали ей в одно ухо и вылетали через другое.
― Прости, что?
Она поняла, что он замолчал и ждет ответа.
― Я сказал, очень рад, что ты здесь. Должен признать, еще утром ожидал, что ты позвонишь и скажешь, что не сможешь приехать.
Он засмеялся, будто эта мысль абсурдна. От ответа ее спас громкий рев из ближайшего паба.
― Что там такое?
― Футбол, ― произнес он с пренебрежением. ― Англия побеждала со счетом 2:0, когда я парковался. Должно быть, они доиграли.
― Отлично, ― прокомментировала она.
― Тебе не все равно?
― Мне-то все равно, правда, но некоторым нет.
Она подумала о Томе с Йеном, наслаждающихся результатом матча в пабе, и пыталась отмахнуться от желания оказаться сидящей там с ними.
***
― Чертовский гол Гаскойна!
― Осторожно, Йен, ― предупредил Том. ― Ты кажешься почти счастливым.
― Я счастлив. Матч вышел отличным и его стоит отметить. Еще не готов нормально выпить?
Йен хмуро посмотрел на Кока-Колу, на которой настоял Том после первой пинты.
― Хотел бы, дашь мне часок?
И он рассказал, что договорился о встрече с фермером.
― Плохое время ты выбрал, Том. А я-то гадал, куда тебе надо, почему не пьешь. Ладно, у тебя есть час. Я пока побуду здесь.
Том встал.
― Не слишком-то без меня напивайся.
***
Тому пришлось припарковаться на травяной обочине. Он не мог заехать во двор, потому что дорога, ведущая к фермерскому дому, была заблокирована крепкими деревянными воротами высотой по грудь. Он вышел из машины и обнаружил, что ворота заперты. Том выругался и пробормотал:
― Так ты меня ждешь, ― будто Роберт Марш стоял у ворот, но поблизости никого не было. В неуверенности, что делать дальше, он, в конце концов, принял решение перелезть через ворота.
Как только его ноги коснулись земли, залаяла собака. Лай был громким, злым и близким. Он торопливо двинулся к фермерскому дому, молясь, чтобы собака находилась за огромной дверью или сидела где-то на цепи. Ему не пришлось стучаться. На встречу ему вышел мужчина лет около тридцати, выглядящий так, словно собирается приняться за грабителя.
― Роберт Марш? Меня зовут Том Карни. Мы говорили по телефону.
― Наконец-то, ― ответил Марш Младший. ― Думал, вы не приедете.
Том прикусил язык. Он опоздал меньше чем на десять минут. Очевидно, Роберт Марш не был поклонником футбола. Фермер вошел внутрь и закрыл дверь, оставив Тома стоять снаружи и гадать, почему его не пригласили в дом. Собака продолжала энергично лаять. Марш снова вышел, в этот раз одетый в пальто, и зашагал рядом с Томом, очевидно, решив, что они пройдутся, пока беседуют. Марш выкрикнул команду, и собака сразу же замолчала.
― Он послал вас извиниться? ― шутливо спросил молодой фермер.
― Кто?
― Главный констебль, ― ответил он, словно это было ясно, как Божий день. ― Если это так, то давно пора.
― Вы знаете, почему я здесь, мистер Марш. Я говорил вам по телефону.
― Вы хотите знать, убил ли Сьюзан Верити мой отец?
Том вздохнул.
― Я такого не говорил.
― Но подразумевали.
― Мне лишь интересно, почему так много людей вообще подозревали вашего отца, когда были более очевидные подозреваемые, один из которых в настоящий момент отбывает пожизненное заключение в тюрьме за подобные преступления?
― Ну, по крайней мере, в этом мы единогласны. Нелепо, ― произнес фермер, ― но его подозревали всегда. Вы не имеете понятия, через что прошел мой отец. Они арестовали того ублюдка только через пять лет, и даже тогда это не прекратилось. Отец думал, что его позовут в суд. Он считал, что, по меньшей мере, будет слушание, и приговор по делу Сьюзан Верити станет его частью, а затем на одиннадцатом часу они убрали ее имя из процессуальных документов и судили Эдриана Уиклоу за другие преступления. Словно ее и вовсе не существовало.
― У них было недостаточно доказательств, чтобы осудить его за убийство Сьюзан, ― пояснил Том.
― Не было никаких доказательств против моего отца! ― огрызнулся Марш. ― Но это не остановило сплетни. Знаете, почему? Потому что Сьюзан последний раз видели направляющейся к нашей ферме, а ее ленту нашли в наших полях.
Он выглядел недоумевающим.
― Для некоторых людей этого достаточно. Нет дыма без огня, разве не так говорят?
Его гнев и горечь с годами не утихли. Хелен рассказала ему, что Пол Верити выглядел удрученным исчезновением своей дочери и смертью жены. Он был измотанным и уставшим, а в семье Маршей так же сильно, как и прежде, горело чувство несправедливости из-за страданий отца.