― Но вы помешали этому. Забрали это у них.
― Я положил конец всем этим бесчисленным вероятностям всего лишь при помощи приложенного давления протяженностью несколько секунд. А, когда погас их свет, вместе с ним исчез целый другой мир, словно погаснувшая свеча.
Он поднял палец и подул на эту воображаемую свечу, чтобы проиллюстрировать свои слова. Брэдшоу видел восторг в глазах Уиклоу. Он этим наслаждался. Не удивительно, что ему нравилось
быть в тюрьме. Он мог воскресить в памяти воспоминания о каждой из своих жертв, упиваясь чудовищностью того, что он с ними сделал снова и снова.
― Возможно, вы правы, детектив. Это власть. Власть изменять мир, по одному предмету за раз.
― Я готов больше поговорить об этом: сегодня, завтра, ― начал перечислять Брэдшоу. ― Я не против, но сперва...
― Но сперва?
Его, казалось, разозлило, что детектив прервал его речь.
― У нас сделка, помните? Я выясняю, почему вы делаете то, что делаете, а вы платите мне тем, что рассказываете, где похоронены тела, а затем раскрываете, что на самом деле произошло с Сьюзан Верити.
― Ах, да, наша сделка, ― Уиклоу произнес эти слова так, словно Брэдшоу напомнил ему о чем-то грязном и неприятном. ― Ну, с этим возникнут сложности.
― Какие еще сложности?
― Это было так давно.
Осознание того, что его подозрения в том, что Уиклоу не выполнит свою часть сделки, разозлило Брэдшоу.
― Не пытайтесь выкрутиться, Уиклоу. Вы поклялись, что расскажете мне.
― Честно... после всего этого времени... не могу сказать вам, где похоронены дети, да и зачем вам это? Они уже давно разложились, детектив. Хоронить нечего.
― Тем не менее, семьи...
― Семьи! Только о них мне и твердят! Семьи и их страдания! Что насчет моих страданий? ― запричитал он.
― У нас было соглашение, ― голос Брэдшоу был тихим и зловещим. Непроизвольно, он сжал ладонь в кулак, что не скрылось от глаз Уиклоу.
― Ну, я его разрываю. Я передумал, ― самодовольно произнес Уиклоу. ― Что вы будете делать, детектив, изобьете меня? Готов поспорить, вам бы хотелось. Все вы полицейские, в конце концов, к этому прибегаете, когда не получаете то, чего хотите? Я умирающий человек, так что навредить еще сильнее вы не сможете.
― Ты ублюдок, Уиклоу, ― сорвался Брэдшоу. ― Однажды ты будешь гореть в аду.
― Нет, не буду. Ни один из нас в это на самом деле не верит. Не пытайтесь обманывать меня, утверждая обратное.
― У нас была сделка, ― с отчаяньем произнес Брэдшоу.
― А я сказал вам, когда вы впервые сюда вошли, что вам стоит быть повежливее.
Он улыбнулся детективу.
― Хотел бы помочь вам, но ничем не могу.
Глава 45
Паб был старомодным местом на окраине города, тут было несколько столов, стульев, пара пивных насосов и дозаторов. Том был одним из шести посетителей. Все посетители были мужчинами, все распивали пинты и не закусывали. У ног старика дремал большой шоколадный лабрадор.
Том приблизился к бару. Джесс сидела на корточках, повернувшись к нему спиной, по другую сторону барной стойки, так что не видела его появления. Она была занята расстановкой на полке маленьких бутылочек с фруктовым соком и алкогольными коктейлями. Том подошел к ней, когда она расставляла тоники в аккуратный ряд. Когда она повернулась, то казалась напуганной увидеть незнакомца.
― Простите, ― пробормотала она. ― Не слышала, как вы подошли.
У нее был такой же восточно-лондонский акцент, как у Лены.
― Что будете пить?
― Пинту горького, пожалуйста.
Она принялась наливать ему пинту и заговорила с ним лишь для того, чтобы сообщить цену. Молча взяла у него деньги, а потом вручила сдачу.
― Благодарю, ― он улыбнулся.
Девушка не вернула улыбку. Он не мог понять, была ли она похожа на Лену или нет. Было некоторое сходство, но едва заметное. Джесс была такой же худой, хоть и была не такой высокой, как ее сестра. Ее черты лица были менее броскими, но она все равно оставалась симпатичной. Вероятно, на нее западал каждый заходящий сюда парень. Том взял свою пинту и сел в уголке. Открыл газету и положил ее на стол, читал и время от времени бросал украдкой взгляд на девушку.
Некоторые бармены любили без умолку болтать со своими покупателями. Вместе с пинтами они раздавали шуточки, либо потому что им нравилось пьяное веселье или потому что они считали себя частью программы развлечения. Знали, что многие пришли сюда не только за пивом, но и чтобы поболтать. Становились друзьями со своими завсегдатаями. Могли держать тех на некоторой дистанции, но знали, что посетители значат жизнь для паба, как этот.
Джесс была другого рода барменом.
Достаточно квалифицированным, предположил он, но работала не суетясь и не завязывала разговоров. Когда позднее он заказал еду, она подала ее, не проронив и слова, а затем прихватила пустые бокалы из-под пива с соседнего стола и быстро юркнула обратно за барную стойку. Эта девушка старалась быть неприметной, и Том знал почему.
Он предположил, что Джесс работала с «рваным» рабочим графиком и освободится на пару часов после полудня. Ровно в 14:30, она закончила вытряхивать пепельницы и вытирать столы и крикнула в сторону закрытой для посетителей части паба.
― Я уже ухожу, Джим!
Но не принялась уходить сразу же.
― Тебе понадобятся деньги, ― сказал, появившись, Джим, словно понял, что она имеет в виду нечто большее.
Пожилой мужчина, предположительно владелец заведения, открыл кассу и передал ей деньги наличными.
― Поработаешь еще пару смен через неделю?
― Не знаю, Джим. Я, может, скоро уеду.
Она убрала деньги в карман и ушла.
Том допил свою пинту и последовал за ней.
Тон ее голоса встревожил его, не только слова. Женщина в ее положении, едва сводящая концы с концами, отказалась от сверхурочных. А еще ей только что заплатили, что значит, ей больше никто ничего не был должен, так что у нее больше не было причин оставаться. Ее сумка была довольно большой. Если она путешествует налегке, то там могут находиться все ее вещи. Что, если она сейчас сядет на поезд и покинет город? Как он объяснит это Лене?
Том заверил Лену, что не приблизится к Джесс, но в таком случае он может быть вынужден позволить ей исчезнуть из города, и они ее больше никогда не найдут. Он был осторожен. Сохранял дистанцию, следовал за Джесс по нескольким главным улицам, а затем она свернула на боковую улочку, а затем на еще одну. Куда она направляется? Не в кризисный центр. Там дальше железнодорожная станция? Том хорошо знал Ньюкасл, но даже он сейчас оказался дизориентирован. Если она шла именно туда, то необычным путем. Он держался вдалеке через несколько людей от нее, чтобы, если она оглянется назад, он не сильно выделялся. А затем она повернула направо, на крошечную заднюю улочку без машин. Том осмотрелся по сторонам, когда ее спина исчезла за углом. По одну сторону располагалось здание, заколоченное под снос, на его месте построят многоквартирный дом. По другую сторону располагалось жилое приземистое серое здание. Такого рода место, в котором днем никого нет, потому что горстка живущих там людей трудится на работе.
Что она делает? С кем встречается? Если она растворится в одной из этих квартир, он ее потеряет, вероятно, насовсем. Том решил рискнуть и последовать за ней.
Когда он вошел в здание, то нигде ее не увидел. Она могла зайти куда-то, но он сомневался, что у нее было достаточно времени, чтобы позвонить в одну из квартир, поговорить по интеркому, подождать, пока откроется дверь и шагнуть внутрь. Значит, не здесь.
Том пошел дальше и зашел за следующий угол, что привело его на пустырь.
Он был удивлен увидеть стоящую там Джесс. И он удивился еще сильнее, когда увидел, что у нее в руках.
― Не двигайся, бл*ть, ― прошипела Джесс.
Для выразительности она крепче сжала пистолет. Девушка презрительно скривила лицо, больше не выглядя напуганной и растерянной.
― Эй! ― первое, что у него вырвалось.
Он замер и на автомате поднял руки вверх и развел их в стороны.
― Пожалуйста, не тычь в меня этой штукой.
Он боялся, что пистолет может случайно выстрелить, если Джесс боится и имеет мало опыта обращения с оружием.
― Не двигайся, ― приказала она, оглядев его с ног до головы, словно пытаясь понять знает ли его. По ее лицу Том мог с уверенностью сказать, что она ожидала увидеть другого, знакомого, человека.
― Все хорошо, ― сказал он ей, попытавшись улыбнуться. ― Я не причиню тебе вреда.
― Нет, не причинишь, ― ответила она, ― потому что у меня пистолет.
― Не могла бы ты, пожалуйста, опустить его или отвести от меня в сторону?
― Ни за что. Кто ты? Почему меня преследуешь? ― она приспустила пистолет. ― Лучше бы у тебя была хорошая причина, или я прострелю тебе нахрен коленные чашечки.
Том ушам своим не мог поверить. Это была не та девушка, которую описывала Лена. Абсолютно другая девушка.
― Что бы не было у тебя на уме, не стреляй, ― он пытался урезонить ее и говорить спокойным голосом. ― Я на твоей стороне.
― Нет, не на моей. Почему ты меня преследуешь?
― Меня попросили найти тебя.
Она сразу же взмахнула пистолетом и приготовилась стрелять.
― Не плохие ребята, ― быстро заверил он ее.
― Тогда кто? ― она произнесла эти слова так, словно знала только плохих ребят.
― Не те люди, что тебя преследовали, Джесс, не они.
Когда он удостоверился, что она слушает и навряд ли станет сразу же стрелять, он добавил:
― Я друг. Меня попросила найти тебя твоя сестра.
Если он ожидал, что она поверит ему и тотчас же опустит пистолет, то его ждало разочарование.
Вместо этого, она нахмурилась и еще крепче перехватила рукоять.
― Моя сестра? ― спросила она.
― Да, ― заверил он ее. ― Она послала меня найти тебя. Она беспокоится о тебе, Джесс. Она лишь хочет убедиться, что ты в безопасности. Она хотела, чтобы я нашел тебя и вернул домой. Этим я и занимаюсь.
Он не хотел тратить время, объясняя, что он журналист.