Брэдшоу находился в подвешенном состоянии и не мог ничем ускорить расследование. Казалось, что самым тяжелым решением сегодня станет выбор между ветчиной и сыром в бутерброде в столовой.
В этот момент в комнату вошел старший инспектор Кейн и целенаправленно зашагал к столу Йена Брэдшоу. Его провожали взглядами, которые затем обратили на сержанта. Собираются ли ему устроить взбучку?
Кейн остановился рядом с ним.
― Они нашли тело, ― он произнес это тихо, но все прекратили свои занятия, чтобы подслушать. ― Они нашли тело ребенка в Микл-Фелл, там, где ты сказал, оно будет, ― затем поправил себя: ― Прямо там, где он сказал, оно будет. Ты тот, кто вызнал у него эту информацию.
Кейн с уважением кивнул.
― Итак, хорошая работа, парень. Ты сделал это.
Кейн положил на плечо Брэдшоу руку, и молодой человек почувствовал себя тронутым этим простым жестом. Это было почти по-отечески. Брэдшоу в последнее время отвык от прикосновений других людей, и это немного выбило его из колеи. Его старший инспектор убрал руку, и Брэдшоу увидел в глазах старшего мужчины искренние эмоции. Было ли это облегчением после, наконец, нахождения одного из детей после стольких лет? Брэдшоу знал, что это значило для семей. Может быть, Кейн тоже это очень ценил. Старший инспектор, может, и был карьеристом, но еще он был человеком.
Кейн отошел от стола Брэдшоу и покинул комнату. Брэдшоу вдруг почувствовал на себе взгляды всех присутствующих. Все до сих пор молчали, но теперь его коллеги смотрели на него в открытую. Он не мог понять, почему они не понимают, что ему от этого некомфортно. Он не знал, что сделать или сказать, так что перевел взгляд на экран компьютера, надеясь, что они займутся своей работой, но они продолжили пялиться на него.
Он никогда не узнает, кто начал это, но звук стал четко слышимым в тишине комнаты. Хлопающий звук. Сначала начал один, потом подхватил второй, затем третий, а вскоре аплодировала вся комната. Его коллеги ― мужчины и женщины, с которыми он работал, вступал в противоречия, в коллектив которых не мог вписаться ― аплодировали ему. Команда, частью которой он никогда себя не чувствовал, люди, которых временами он почти ненавидел, потому что из-за них он чувствовал себя отверженным. Мужчины и женщины встали и одобрительно хлопали.
И как он ответил?
Никак. Он не мог ничего сделать. Глубоко внутри него зародилась сильная эмоция. Йен Брэдшоу знал, что не сможет даже посмотреть на этих людей из страха, что не сможет ее сдержать. Это дело, это чертово дело, отнявшее у него и других бесчисленных людей многое, наконец, было близко к завершению. Он победил.
― Отличная работа, Йен, ― похвалил коллега, сидящий рядом с ним.
― Спасибо, ― удалось выдавить ему.
К счастью, аплодисменты начали стихать.
Затем на его плечо упала другая рука.
― Отличная работа, Йен.
Инспектор Теннант.
― Ты проделал замечательную работу.
***
Когда, наконец, Брэдшоу позвонил комендант, чтобы сказать, что он может навестить Уиклоу, он был рад возможности улизнуть.
― Мы нашли одно тело, ― сказал он Уиклоу. ― В Микл-Фелл. Все еще ищем другие, включая Сьюзан.
Уиклоу ничего не сказал. Брэдшоу вспомнил о тотальном отсутствии у того интереса в нахождении тел его жертв, так что потянулся в свою сумку и вытащил коричневый конверт. Убийца внимательно за ним наблюдал. Детектив извлек из конверта маленькую, выцветшую фотографию, положил ее на стол лицевой стороной вверх, а затем развернул на 180 градусов к Уиклоу, скользнув ею к нему ближе.
Эдриан Уиклоу бросил взгляд вниз на фотографию, какое-то время ее рассматривал, а затем взял в руки и вгляделся в трех мальчишек. Он посмотрел на Брэдшоу, который, в свою очередь, уставился на него, ожидая ответа. А затем Уиклоу положил фотографию обратно на стол.
― Который? ― потребовал ответа Брэдшоу. ― И не называй мне не того, или я узнаю, и ты будешь страдать.
Ему не нужно было объяснять, как.
Уиклоу протянул руку и завис толстым пальцем над фотографией. Брэдшоу все это время наблюдал за ним, не осмеливаясь дышать, но палец не двигался.
― Я не знаю, ― сказал он.
Брэдшоу бросил взгляд вниз на снимок с лицами ребят, а затем перевел его на Уиклоу.
― Я не лгу, ― сказал убийца. Брэдшоу ничего не произнес. ― Не лгу. В этом больше нет смысла. Я слишком устал и слишком болен. У меня больше нет времени на игры. Я не помню, или, по крайней мере, помню его, но ни один из них не кажется мне на него похожим. То было двадцать лет назад. Они все выглядят одинаково.
Брэдшоу пришлось признать, что это правда. Три бледных мальчика одинакового возраста, одинакового роста и телосложения. Все с темно-каштановыми волосами, длинными, потому что были 70-е. Он не желал этого признавать, но мальчики были похожи друг на друга.
― Не могу помочь, ― сказал убийца.
Брэдшоу был поражен тем, как болезненно тот выглядит. Может быть, он долго не протянет.
― Так вы знаете, кто это был? ― спросил Уиклоу, думая, что детектив мог просто проверять его. ― Чем он занимается теперь? Умираю от любопытства.
Он рассмеялся своей невольной шутке.
― Можно сказать, буквально.
Брэдшоу убрал фотографию обратно в конверт.
― Ладно, Уиклоу, ― с уверенностью заявил Брэдшоу. ― Мы закончили.
― Вот и все? Не желаете прийти навестить меня снова? Вы можете захотеть что-нибудь проверить. То есть, вероятно, он будет все отрицать.
― Уверен, что будет.
― Ну вот. Я вам понадоблюсь, чтобы подтвердить данные.
― Сомневаюсь в этом. Вы рассказали мне все, что видели в тот день, и когда и где это видели. Мне больше ничего не нужно. Я получил от вас все.
― Наверное, мне не стоит ждать от вас слов благодарности.
― Вы серьезно? ― спросил Брэдшоу. ― Боже, серьезно же, да? Вы действительно думаете, я стану вас благодарить, потому что вы, наконец, перестали тратить наше время после всех этих лет. О чем вы только думаете?
― Если вы собираетесь так...
Брэдшоу встал.
― Подождите минутку, ― попросил Уиклоу. ― Вы ничего не забыли?
― Что?
― Моя книга.
Он протянул руку, чтобы получить диктофон и записи.
― Ах, да, почти забыл, ― признался Брэдшоу. ― Ваша книга, этот самооправдательный отчет, который вы убеждены будут изучать в попытках понять печально известного Эдриана Уиклоу поколения криминологов.
― Будут, ― самодовольно заявил Уиклоу.
― Нет, не будут.
― Думаю, вы поймете, что будут, ― заверил его Уиклоу. ― Каждую неделю я получаю письма с просьбой предоставить доступ к этому манускрипту.
― Вы меня не поняли, Уиклоу. Я знаю, что есть множество людей, которые хотят прослушать ваши... мемуары, за неимением лучшего слова, потому что они горят желанием изучить ваш извращенный ум или же это просто их заводит, но боюсь, никто из них никогда этого не услышит.
Уиклоу выпрямился.
― Почему? ― спросил он, и, когда Брэдшоу ничего не сказал, их взгляды на миг скрестились. ― Что вы наделали? ― прошипел Уиклоу.
Йен Брэдшоу пожал плечами.
― Я их сжег.
Последовало молчание, Уиклоу пытался прочитать оппонента. Пытался понять, блефует детектив или нет. Уиклоу смотрел на спокойное, непроницаемое лицо детектива, а затем сказал.
― Вы сожгли записи? Вы лжете.
― Нет. Я не мог понять, почему вы должны жить после смерти, Уиклоу. Это то, чего вы хотели, разве не так? Быть важным. Если так подумать, вы неким образом важны для истории преступлений. Ну, хотя нет. Вы даже не сгодитесь для сноски. Вы будете забыты всеми за исключением родственников ваших жертв, и так тому и быть. Я не мог позволить, чтобы ваши мемуары находились в каком-нибудь музее, рассматриваемые студентами, чтобы вы заразили и их умы. Так что я пошел на улицу, позаимствовал барбекю у соседа и разжег небольшой огонь. Положил на него ленты вашей бессвязной обличительной речи, поджег их и наблюдал, как они горят.
Он улыбнулся Уиклоу.
― Я наслаждался этим. Замечательное ощущение. Согрело меня изнутри.
Он видел, как в убийце детей крепнет злость.
― В чем дело, Уиклоу? Вы расстроены, что месяцы труда канули в небытие? Теперь вы знаете, каково было полиции.
― Вы лжец.
― Я не лгу, ― спокойно ответил Брэдшоу, наслаждаясь моментом, ― и вы это знаете. Вижу по вашему лицу.
― Я за это вас уничтожу. Засужу. Вас уволят.
― Этого не случится, ― сказал Брэдшоу, ― потому что у вас нет на это времени.
Уиклоу встал.
― Сядь, Уиклоу, ― приказал охранник позади него. Уиклоу пришлось сделать сознательное усилие, чтобы не броситься на Брэдшоу. В итоге, он сел.
― Неважно, ― через какое-то время произнес Уиклоу. ― Они все равно меня запомнят.
― Пара людей, может быть, но каждую неделю появляется новый психопат. К вам будет интерес день или два, но и все.
Затем Уиклоу припомнил их соглашение.
― И вы измените мой некролог, как мы договаривались?
― Да... насчет этого, ― начал Брэдшоу. ― Не знаю. Не уверен, что у меня есть власть над этим журналистом. Он может писать, что ему нравится. То есть, это свободная страна.
Уиклоу разинул глаза.
― Как же наша сделка? ― в его голосе слышалась паника. ― Вы поклялись, что не станете его использовать, если я выдам вам тела и расскажу, что произошло со Сьюзан Верити. У нас была сделка!
― И сколько таких вы заключали прежде? Сколько сделок вы заключали за эти годы в обмен на... ничего? ― напомнил ему Брэдшоу. ― Так что теперь, может, я нарушу слово. Может, и нет. Так как вы будете мертвы, то так и не узнаете, верно?
Глава 55
Криминалисты спустились в карьер, вооруженные не более чем пространным описанием местоположения тела Сьюзан. Оно было где-то в большой области с густыми кустами утесника. Прорыв случился на третий день. Тогда-то они и обнаружили человеческие кости.
Новости о том, что тело Сьюзан было найдено, распространились по деревне быстро. Хоть даже и не было никакого официального заявления от полиции с подтверждением, что это она. В местных радио новостях осторожно упомянули, что полиция исследует место, расположенное не так далеко от последнего известного местоположения девочки. Но ни один из их репортеров не смог подобраться к месту. Журналисты из региональных и национа