― Вместо того чтобы отдыхать?
Она кивнула.
― Ну, для тебя это, должно быть, было важно.
― Так и есть. Думаю, это к лучшему.
Она слабо кивнула, словно сама с собой соглашаясь.
Хелен боялась его вопросов. Она была эмоционально истощена, и, может быть, Том это почувствовал, потому что он просто сказал:
― Думаю, ты поступила правильно, ― таким спокойным голосом, будто комментировал покупку новой пары обуви. ― Почему бы тебе не поспать? Ты выглядишь так, словно тебе нужно выспаться.
Она открыла рот, чтобы ему ответить, но зазвонил телефон.
― Я отвечу. Если это твой бывший, я скажу ему идти нахрен.
Он произнес эти слова с некоторым облегчением.
Она сказала себе, что Том, вероятно, так не поступит, но знала, что может и поступит. Он ушел до того, как она могла возразить. Она услышала, как он произнес: «Алло», а затем удивленное: «Ах, привет, да, приятно с тобой поговорить... конечно... пойду и приведу ее». Хелен задумалась, кто же это может быть.
Он прислонился к двери и сказал:
― Это твоя сестра.
― Все прошло хорошо, ― заметила Хелен, когда вернулась в комнату сорок минут спустя. ― Моя старшая сестра давно мне не звонила, но она почувствовала необходимость позвонить и немного поболтать. Очевидно, я поступила опрометчиво и импульсивно, отозвав помолвку, и это была совсем не я. И это я услышала от женщины, у которой было, по меньшей мере, две любовных интрижки с женатыми мужчинами, из тех, о которых мне вообще известно.
― Это твоя жизнь, ― напомнил он ей.
― Да.
― Только взгляните на нас, ― произнес Том. ― Женщина, которая бросила своего жениха после самой короткой помолвки в мире... и мужчина, встречавшийся с девушкой, которой давно нет в живых.
― Звучит хуже, чем есть на самом деле.
― В любом случае, я чувствую себя первоклассным идиотом.
― Откуда тебе было знать?
― Хелен, я влюбился в мошенника.
Он поправил себя.
― Мошенницу.
― Не ты первый, ― напомнила она ему. ― Такое происходит сплошь и рядом. По правде говоря, каждый день. Мошенники... и мошенницы не смогли бы долго этим заниматься, если бы не были так хороши в этом деле. Готова поспорить, что ты не первый, кто купился на ее ложь.
― Но я все еще чувствую себя одной из тех американских леди среднего возраста, которые влюблялись в золотоискателей и теряли все свои сбережения.
― Ты не терял никаких денег.
― На самом деле, терял.
― Нет! Ты давал ей деньги?
― Не напрямую. Я забронировал для нас двоих недельное путешествие. Это должен был быть сюрприз. Я не знал, что она планирует сюрприз покрупнее.
― О, Боже. Ты можешь вернуть деньги?
Он покачал головой.
― Они не подлежат возврату, туристическое агентство в Ньюкасле. Так что теперь мне предстоит провести одному неделю на Крите, которую я не хочу.
― Ты собираешься поехать? То есть, один.
― Я не против отдыха, но я буду чувствовать себя неуютно, как Билли-Без-Друзей.
А затем он пристально на нее посмотрел.
― Что?
― Почему бы тебе не поехать со мной?
― Очень смешно.
― Я серьезно. Ты, как и я, заслуживаешь отдых, вероятно, даже больше меня, после того через что ты прошла.
― Не думаю, что это хорошая идея.
― Я знаю, что ты не любишь спонтанные поступки.
― Люблю, ― возразила она.
― Обычно нет, ― сказал он, ― но почему не в этот раз? Давай, соглашайся.
― Но...
― Но что?
― Предположительно, ты с... ней, ― она не могла сказать Леной, потому что это было не ее настоящее имя, и она не хотела называть ее Миа, ― должны были бы делить комнату вместе?
― Ну, да, но ты жила в моем доме месяцами. Если хочешь, я могу попросить поменять комнату на две.
― Это будет неловко.
― Ты имеешь в виду, когда внуки спросят, как мы сошлись вместе?
Хелен непроизвольно рассмеялась.
― Я обещаю не рассказывать им о болване в твидовом пиджаке, если ты не станешь рассказывать о мошеннице.
― Это, вероятно, к лучшему.
― Скажи, что поедешь.
Он снова стал серьезен, и Хелен так хотела сказать да, но ей завладел страх. Она знала, что наверняка потеряет Тома, если неделя пройдет плохо, а он почти единственное, что у нее осталось.
― Не могу. Прости.
― По крайней мере, подумай об этом.
― Я подумала.
― Тогда подумай еще. Я вылетаю послезавтра в четыре часа вечера. Я скажу тебе, чем займусь. Я не буду давить и больше об этом не упомяну. Помнишь тот милый паб, мимо которого мы на днях проезжали, тот с посадочными местами снаружи? Я выпью там пинту в полдень, а затем поеду в аэропорт. Я буду ждать там час...
― Пожалуйста, не надо.
― ... на случай, если ты передумаешь. Мне не повредит выпить пинту перед отпуском. Просто не забудь свой паспорт. Я поменяю бронь на твое имя...
― Не делай этого.
― Я не возьму с собой никого другого, ― сказал он ей, ― так что, либо ты будешь на этом самолете со мной, или же место останется пустым.
― Том, я не могу этого сделать, я не передумаю за сорок восемь часов.
― Можешь передумать.
― Нет, ― настаивала она.
Глава 66
КОП ГЕРОЙ УБЕЖДАЕТ УБИЙЦУ ДЕТЕЙ ВЫДАТЬ ТЕЛА
ДЕТЕКТИВ ПРИЗВАЛ УБИЙЦУ ПОСТУПИТЬ ПРАВИЛЬНО
Статья Тома Карни
Тела трех детей, которые числились пропавшими без вести на протяжении многих лет, наконец, были найдены. В ходе драматического поворота, команда криминалистов тщательно обыскала поле в сельской местности и аккуратно откопала тела трех детей в возрасте от девяти до двенадцати. Они пролежали в земле больше пятнадцати лет.
Теперь скорбящие родители могут достойно захоронить жертв детского убийцы Эдриана Уиклоу, благодаря одинокому офицеру полиции, который отказался опустить руки. Детеквтив-сержант Йен Брэдшоу был вчера вечером провозглашен героем за многократное посещение покаявшегося убийцы, больного неизлечимым раком, и за то, что призвал его очистить совесть, поступив перед смертью правильно. Согласно источнику в полиции, началась тонкая игра в кошки-мышки, в ходе которой детективу Брэдшоу удалось заручиться доверием убийцы, притворившись его другом. «Йен Брэдшоу одурачил Эдриана Уиклоу, заставив его поверить, что тот ему сочувствует. В конце концов, убийца все ему рассказал. Не знаю, как он это сделал, когда многие потерпели крах, но, что бы он не сказал убийце, это сработало».
Переход убийцы в ислам перед последним вздохом также приводился в качестве вероятной причины перемены Уиклоу. Имаму Фарси приписывают помощь в убеждении Уиклоу спасти свою бессмертную душу, рассказав интересующую детектива информацию. Католический священник, Отец Джеймс Нунан, перед этим провел четырнадцать лет, посещая убийцу каждую неделю, но ему не удалось узнать никакой информации о местонахождении пропавших детей. Имам Фарси, знавший Уиклоу менее месяца, отказался принимать заслугу за драматическое развитие событий. Он сказал: «Бог заставил Эдриана Уиклоу отдать этих детей, а не я». Отец Нунан отказался давать комментарии.
Брэдшоу закончил читать статью.
― Это кто это прозвал меня героем? ― с сомнением спросил он.
― Я, ― заулыбался Том.
Они стояли у квартиры Брэдшоу. Детектив загружал машину, когда приехал Том, чтобы показать написанный им материал.
― Не паникуй. Я рассказал твоему пресс-офицеру о том, что собираюсь написать.
― В самом деле? И он обрадовался?
― Он ― это источник в полиции. Он знал, что альтернативные точки зрения еще хуже. Я мог рассказать правду.
― Ты бы никогда так не поступил. Что, если бы ему не понравилось?
― Я бы все равно отправил статью.
― А эта часть про Отца Нунана?
― Добавил после. Думаю, он это заслужил, ― затем Том спросил: ― Что происходит? Ты уезжаешь?
Брэдшоу закинул тяжелую сумку в багажник.
― Лишь на выходные. Озеро Дистрикт, ― объявил он. ― Хочу провести немного времени один.
― Ты всегда один.
― Ну, спасибо, ― сухо заметил Брэдшоу.
― Я не имел в виду сейчас. То есть, ты уезжаешь насовсем?
Он показал в сторону квартиры Брэдшоу.
― Ах, это, ― рассеянно произнес Брэдшоу, словно совсем забыл про большой знак «ПРОДАЕТСЯ» на своем доме. ― Я решил, что хочу перемен.
Первая перемена в жизни Йена Брэдшоу наступила, когда он позвонил по номеру на флайере местного агента по недвижимости, который подсунули ему под дверь.
― Больших перемен.
― Уже интересуются?
Детектив изобразил хвастливую мягкую речь риелтора.
― В желанной местности, эта недвижимость будет прекрасным началом для молодой пары. Это наша недвижимость недели!
― Тогда зачем продавать?
― Не знаю, ― тихо ответил Брэдшоу. ― Мне захотелось перемен, и я устал, ― он заметил, что Том сейчас пристально на него смотрит, ― от этого места, ― быстро добавил он, затем пожал плечами. ― Хорошо иногда поддаться мимолетному порыву.
― Это единственное, что ты хочешь изменить?
― Нет. Как только я продам это место, я уеду в отпуск. Я собираюсь больше гулять, а не сидеть дома, будучи одержимым вещами, которые не могу изменить.
Брэдшоу положил в багажник вторую сумку поменьше.
― О, и я вернулся в спортзал.
― Ты туда так и не дойдешь, ты же знаешь это? Что насчет работы? Есть тут перемены? ― спросил он мягко.
― Пока не решил.
― Не спеши.
― Ты говоришь это, потому что я буквально единственный человек в Констебулярии Дарема, который считает, что ты стоишь всех хлопот.
― Это верно, ― признался Том, ― но ты тоже хорош, хоть я никогда не расскажу об этом на публике, конечно же.
― Конечно же, нет.
― Теперь, когда найдены все тела, ты, должно быть, любимчик главного констебля.
― Не такой уж любимчик, ― ответил Брэдшоу. ― По последним слухам, нынешний глава столичной полиции остается на своей должности, так что у него нет шансов на повышение.
― Даже так, ― сказал Том. ― Дело же было не только в этом?