Менкель не мог быть в нем уверен наперед. Не было ответа на вопрос: что требовали от Бима раньше? Не был известен даже его возраст. Ветеринары давали ему четыре-пять лет. Это значило, что минимум три года он выполнял какую-то работу, на которую был специально натаскан. Но какую именно? И где? Его действия по отношению к старику говорили о том, что, по видимости, это были отнюдь не детские игры.
Автоматическим движением пристегнув к ошейнику Бима поводок, Менкель вышел вместе с ним из кустов. И здесь Бим показал определенную выдержку. Он шел рядом с ногой, на голову вперед Менкеля, не давая тем самым поводку запутаться в ветвях. Менкель стоял на границе между полем и холмом. За его спиной цвел терновник. Перед ним лежал на земле «комендант». Менкель посмотрел на оружие и оценил расстояние между ним и «комендантом». Не попытается ли тот обмануть его и вновь изменить положение в свою пользу?
Менкель мысленно обругал себя дураком. Сейчас бы приказать Биму принести оружие, но во время совместных прогулок он приучил Бима приносить только палки. Жаль. Этим надо будет заняться. Менкель предпочел бы послать собаку к бандиту одну, чтобы проверить, как она себя поведет. А вдруг она обежит вокруг лежащего, остановится, не зная, что делать, и станет его обнюхивать? Тогда тот сможет попытаться погладить Бима и расположить его к себе. Но он также мог схватить пса, скрутить ему нос и задушить, если он действительно знает собак, как это предполагал Менкель. Тогда борьба пойдет один на один. И тот победит. Менкель не представлял себя победоносным гладиатором. Тот, другой, превосходил его. Не только физически, но и своим хладнокровием.
Нет. Никакого риска! Противник слишком опасен. Беспощадный враг! Менкель отстегнул поводок и повел Бима, держа его за ошейник. Шел медленно, боком, не выпуская бандита из поля зрения. Приблизившись, он поднял пистолет, проверил магазин и сделал один выстрел в землю. Затем проверил карабин, расстрелял все патроны, повесил его за спину, но сразу почувствовал, что карабин мешает. И тут ему пришла идея, как поступить с карабином и одновременно проверить Бима. Он подал услышанную от «коменданта» команду «Место!» и положил карабин рядом с Бимом.
— Сторожи!
Тот сразу же повиновался.
— Снять штаны! — приказал Менкель бандиту.
Произнеся это, Менкель был удивлен точно так же, как и его противник. Но коль скоро он уже сказал это, надо стоять на своем.
— Снять штаны! — И он выстрелил в землю рядом с лежащим.
Такой язык тот понимал лучше всего.
— Не вставать!
Бандит корячился на земле. Картина не без известного комизма.
— Кальсоны тоже!
Менкель отшвырнул ногой в сторону снятую одежду.
Когда «комендант» поднялся, Менкель не смог сдержать улыбки. Он вкушал сладость победы.
— Надеть штаны как куртку!
Бандит наклонился за одеждой, и в тот же момент Бим прыгнул ему на спину и опрокинул его. Нет, это уже не случайность. Менкель отметил это про себя. И еще подумал, что в присутствии пса нельзя резко наклоняться за чем-нибудь.
«Комендант» продел руки в штанины. Менкель подошел к нему и, рывком опустив ему руки вниз, связал их поводком Бима. Сняв ремень с карабина, он привязал связанные руки к ляжке пленного. Лишь после этого он мог быть уверен, что тот уже ничего не сделает.
— Вперед! — приказал Менкель, беря карабин на плечо.
За живой изгородью в саду старика лежала молодая женщина. По видимости, она была без сознания. Рядом с ней стояла девочка лет десяти с льняными волосами и держала в руках карабин. Неужели это она стреляла? Невероятно! Отдачей при выстреле ее сбило бы с ног. На лицо у девочки было написано откровенное любопытство. Она оглядела Менкеля, затем полуодетого бандита и, наконец, собаку.
— Это ты стреляла?
Девочка, не выпуская оружия из рук, присела на корточки рядом с женщиной. Бим обнюхал обеих. Девочка молчала. Менкелю нужно было побыстрее куда-то пристроить своего пленника. Несмотря на все предосторожности, он чувствовал себя рядом с ним не очень-то уютно.
— У вас есть погреб?
Девочка поднялась и повела его через сад к дому. Менкель толчками погнал впереди себя бандита, но по дороге передумал. Рядом с домом был хлев. Менкель отвязал поводок Бима, связал пленника, множество раз обкрутив его, и втолкнул в пустой свинарник. Затем он закрыл дверь, загнав в петли для висячего замка зубец вил. Бандит, до этого все время молчавший, вдруг стал орать, истерически хохотать и обзывать Менкеля самыми грязными словами.
Менкель погладил девочку по голове.
— Так это ты стреляла?
Та, все еще держа карабин, молчала.
— Это твоя мама?
Девочка энергично затрясла головой.
— Подойди ко мне и расскажи все. Этот злой человек больше ничего вам не сделает.
Девочка неотрывно глядела на Бима.
— Сидеть, Бим!
Пес сел.
— Можешь его потрогать.
Девочка стала гладить собаку, сначала робко, а затем обняла ее, да так крепко, будто хотела задушить. Неожиданно она разразилась горькими рыданиями. Менкель растерялся. Против этого он не знал средства. Бим, высвободившись из объятий девочки, стал лизать ей лицо. Постепенно она успокоилась.
— Где же твоя мама?
— В огне. С дедушкой.
Менкель поглядел в ту сторону, где еще продолжало дымиться. Жуткая догадка поразила его. Он почувствовал тошноту.
— А эта женщина кто?
— Моя сестра Анита. Она хотела его застрелить. Но у нее одной не получалось, и мы попытались вдвоем.
— Принеси воды!
Менкель оставил Бима сторожить дверь хлева и стремглав сорвался с места.
Начинало темнеть. Менкель сидел в изнеможении у ворот. Бим лежал у его ног. В отдалении над входом в хлев горел фонарь. Впервые за этот день у Менкеля появилась возможность поразмыслить о том о сем.
Сейчас ему тридцать, значит, пошел четвертый десяток. Тому типу, что сидел в хлеву, было приблизительно столько же. Оба они пережили войну. Но каждый из них видел после нее жизнь по-разному. Бандит продолжал идти тем же путем. Он продолжал убивать. В течение нескольких минут он убил двух человек и собирался убить третьего. Этому его научила война: убивать, чтобы не быть убитым. Неужели он никак не мог остановиться? Был ли он вообще в состоянии отличать праведное от неправедного? Научится ли он когда-нибудь этому снова?
Теперь уже Менкель знал, что этого человека зовут Феликс Леман. Леман заметил, как старик возвращался с холма, и стал выяснять, что к чему. Наверное, старик слишком уверился в том, что банде теперь конец. А может быть, своей смертью он хотел доказать, что бандиты не остановятся и перед убийством. Как все было на самом деле, он теперь уже не скажет. Леман убил его. Мать маленькой девочки вступилась за отца. Удар ружейным прикладом решил исход неравной борьбы.
Сразу же после этого Леман поджег сарай. Тот сгорел быстро. Анита, сестра маленькой девочки, заметила огонь лишь тогда, когда и Менкель обратил внимание на дым. Не найдя нигде ни матери, ни деда, она вместе с десятилетней Дагмар пробилась в горящий сарай. Увидев все, она схватила вилы и бросилась вслед за Леманом. Дагмар добежала с сестрой лишь до живой изгороди и оттуда наблюдала то, что произошло дальше. И когда Леман ударил Аниту и та упала, Дагмар в страхе затаилась. Но вот приползла Анита и послала Дагмар за карабином. Откуда это оружие, Менкелю было пока неясно. Может быть, между Анитой и Леманом даже когда-то что-то было. Возможно, именно это было причиной озлобления старика. В настоящий момент Готфриду было известно лишь, что сестры сообща открыли огонь. При последнем выстреле приклад ударил ослабевшую Аниту по виску, и она потеряла сознание.
Даже сейчас Менкель не чувствовал себя хозяином положения. До этого ход событий диктовал Леман. И наверняка еще надеялся, что все в конце концов обернется в его пользу. Вся беда была в том, что Менкель никуда не мог отлучиться, точно так же, как не мог действовать по собственному усмотрению с того момента, как они со стариком расстались на холме. В общем-то, ему следовало бы информировать своего начальника, но как это сделать без телефона?
Он взвешивал возможность вместе с Бимом доставить убийцу в город на велосипеде. Но что будет тогда с Анитой и Дагмар? Не мог же он оставить их на растерзание дружкам Лемана. Можно было не сомневаться в том, что они тут же устроят над ними «суд». А потом, и в этом тоже можно было не сомневаться, скроются. Так что, если он уйдет отсюда, какими бы причинами это ни обосновывать, его уход отразится на других людях. И еще: скрывшись, банда может обосноваться в другой деревне.
Менкеля очень удивило то, что никто из соседних дворов не поинтересовался, что здесь происходит. На что Анита лишь пожала плечами: «Боятся». Если не вмешиваться, то можно, как говорится, отделаться легким испугом. Конечно, все заметили, что что-то происходит. Ведь нельзя было не услышать стрельбу и не заметить огонь. Но в деревне не было мужчин. Они либо еще не вернулись, либо уже не вернутся никогда. Единственным мужчиной был старик. Женщины же так или иначе приспособились к жизни с мародерами и кормили их.
Но все было не так уж плохо. Менкель надеялся, что «лисы» пока еще ничего не знают о новой ситуации. Он мог рассчитывать и на то, что люди в деревне и в дальнейшем не станут вмешиваться в события. Но как поведет себя Анита? Она находилась в таком состоянии, что он опасался, как бы она, в новом приступе чувства мести, своими необдуманными действиями не сорвала его планы.
Нужно было поговорить с ней, убедить, что справедливость восторжествует. И еще — она должна помочь ему.
Менкель долго размышлял и ничего не мог придумать. Получалось два на два. Наверно, «лисы» приедут на своем грузовике. Внезапность давала Менкелю определенный перевес. Ловкость, сила и боевой характер Бима еще больше увеличивали этот перевес. Вооружение особой роли не играло, поскольку теперь оно было равным. К тому же внезапным нападением можно сразу же разоружить «лис».