К ним подошел мужчина.
— Это полицейская собака?
— Это овчарка, — ответил Деде.
— По тону вашего ответа видно, что это служебная собака.
Незнакомец представился: капитан Юссо, начальник отдела уголовной полиции.
Комнату, которую капитан Юссо отвел им для жилья в помещении окружного управления, была обставлена очень просто: две железные кровати, два стула, шкаф, стол, печь. То, что печь холодная, они заметили лишь после того, как Юссо ушел поспать пару часов после напряженного рабочего дня. Хорошо еще, что на кроватях лежало по стопке одеял.
— С чистой совестью хорошо спится на любой подушке, — вспомнил пословицу Брунс и свернул валиком свое лошадиное пальто, чтобы положить под голову.
Их разбудил стук — как будто кто-то заколачивал в стену маленькие гвоздики. Брунс потом установил, что эти звуки производила разбитая пишущая машинка, на которой в соседней комнате один товарищ что-то печатал одним пальцем. Они быстро вошли с ним в контакт. На вопрос, где здесь столовая, главный вахмистр указал взглядом на жестяную коробку с бутербродами. Предложил Брунсу угоститься, и тот не заставил себя упрашивать. Деде вместо завтрака выкурил три сигареты.
Пришел капитан Юссо и повел их на совещание в управление газоснабжения. Там у входа оказалась продуктовая палатка.
— Хорошо, что контора занимается энергоснабжением. Снабдим же себя энергией, — сказал Деде, покупая все, что можно было съесть на ходу.
Кулек пришлось нести двумя руками, и Деде охотно предоставил капитану Юссо право открывать перед собой двери. Уже на лестнице Деде впился зубами в колбасу и отломил хороший ломоть от батона. Если б он был в форме, то никогда бы себе такого не позволил. Роль гражданского человека начинала ему нравиться.
Директор Клавис попросил подать кофе, и пока Деде с Брунсом жевали, еще раз описал угрожающую ситуацию, которая отличалась от предыдущей тем, что произошли еще два случая со смертельными отравлениями. В обоих случаях, как и при несчастье, случившемся с аннабергцами, дома не были подключены к газовой сети.
Смертельные «ползучие» струи.
— Без запаха!
Директор Клавис сжал ладони, и было видно, что он сдерживается, чтобы не выругаться.
— Без запаха — это для людей! — лаконично заметил Деде.
— Не представляю себе, как вы думаете справиться всего-навсего с одной собакой.
— При необходимости мы можем затребовать подкрепление еще из нескольких собак. Вы только точнее скажите, чего от нас ждете.
— Мы хотим, чтобы вы обнаружили места утечек в трубах, там, где бессильны техника и химия.
— Такое может быть где угодно. Вам придется перекопать весь город. Это может продлиться годы.
— Что верно, то верно. Проблема заключается в том, что место выхода газа на поверхность и место его утечки из трубы могут не совпадать, могут быть удалены друг от друга. Нам пришлось бы пробурить отверстия и произвести замеры на протяжении целых улиц. На одной-единственной улице на это могут уйти дни. Вторая проблема в том, что мы можем производить замеры в домах, где замечен запах газа, но не можем на открытом воздухе. Из-за мороза, из-за обилия снега.
— И для собаки будет нелегко. Вы знаете, где у вас главный очаг?
Клавис рассмеялся. Но в смехе звучал сарказм.
Майор Деде подошел к плану города с изображением газовой сети. Посмотрел на воткнутые в него булавки с черными головками и еще многие без головок. На юго-востоке, в направлении Цшопау и Аугустосбурга, — только две булавки. Деде знаком подозвал старшего лейтенанта Брунса. Тот подошел, спотыкаясь об Асси, которая не давала ему нормально ставить ноги. Деде ткнул пальцем в два объекта — больницу и театр. Брунс посмотрел на него и все понял. Это было в трех трамвайных остановках от того места, где они находились сейчас. В крайнем случае, можно дойти пешком. Нет, даже не в крайнем случае. Они наверняка пойдут пешком, чтобы создать себе представление.
— Мы попробуем, — решил Деде и попросил дать ему план газовой сети этого района и выделить специалиста, с которым можно было бы обсудить возникшие вопросы. Клавис указал на Миллера и Доммаса.
— Вы можете взять наш новый «пикап».
— Мы вернемся с наступлением темноты, товарищ Клавис. Договорились?
— Договорились.
Асси лежала на маленькой багажной платформочке за сиденьем «пикапа». Она кашляла. В первый раз на это никто не обратил особого внимания. Но на второй раз Брунс озабоченно обернулся:
— Смотри не подведи нас, моя сладкая.
Машина остановилась на Брансбахплац.
— Куда поедем дальше, — спросил шофер, — на Цеткинштрассе или Бернгардштрассе?
— Мы выйдем, — сказал Деде. — Собаке нужен свежий воздух.
— Вы очень много курите, — осмелился заметить специалист по газовой технике Миллер.
— Возможно, — ответил Деде тоном, не располагающим к продолжению разговора, и сразу же зажег новую сигарету.
Ему не нравилось то, что они делали. Лучше, если бы они с Брунсом и собакой сами обследовали местность. В конце концов они уже не маленькие и сами нашли бы эти две улицы. Но, с другой стороны, то, что с ними отрядили сразу двух специалистов, было знаком внимания. Нельзя же обижать людей. Специалист по вопросам безопасности Вилли Доммас был, наверное, вдвое старше его. «Возможно, даже ровесник газовой сети города», — не очень деликатно подумал Деде. Скосив глаза, он еще раз прикинул возраст соседа. Нет, если бы газовые трубы были такими же крепкими, как Доммас, то проблем с ними не существовало бы.
Доммас и Миллер свернули влево и, пройдя несколько метров, указали на эмалированную дощечку: «Клара-Цеткин-штрассе». В правую сторону улица шла немного на подъем. У дома номер восемь Миллер доложил, что здесь был замечен запах газа.
— Ну что, прямо сейчас и приступим? — спросил Доммас.
Деде глянул на Доммаса, и Брунс заметил, что Деде сдерживает себя, чтобы не сорваться. Брунс знал, что сейчас Деде пребывает в состоянии поисковой концентрации, в котором он терпеть не мог никаких вопросов. Доммас, конечно же, этого знать не мог. Брунс взял его под руку и шепнул:
— Мастер работает. Вспомните о Шерлоке Холмсе! — И он приложил палец к губам.
Доммас не сдержал ухмылки:
— А вы доктор Ватсон, не так ли?
Брунс кивнул и попытался придать себе значительность. С этого момента Доммас все время был со старшим лейтенантом. Они работали в одной упряжке. Во всяком случае, так впоследствии утверждал Доммас.
Майор Деде тем временем уже свернул на улицу Гагарина и увидел то, что хотел, — здание больницы. Рембрандтштрассе своим северным концом выходила на Бернгардштрассе и к театру. Тут же проходила и линия трамвая. Деде подождал, пока к нему подойдут специалисты. Асси семенила за Брунсом. Это была уже не та влюбленная Асси. А Деде все сильнее досадовал, что не мог выбрать удобную минуту и обсудить все с Брунсом наедине.
— С Асси что-то неладно?
— Я поищу ветеринара. Она почему-то держит нос так высоко, что не сможет им работать.
Деде сразу же согласился. Он предложил разделиться и вновь встретиться после обеда. «Пикап» пусть заберут газовики. Или Брунс с Асси.
— Решайте сами, — сказал он довольно резко.
Он поднял черный бархатный воротник и снял наушники.
Наконец-то он был один. Он проделал в обратном направлении короткий путь на Бернгардштрассе. Вскарабкался по железнодорожной насыпи на мост. Там постоял, покурил, посмотрел вокруг. Собирал впечатления, как мелкие монетки, пока не сортируя их.
Вся атмосфера в кабинете Клависа, затем поездка в машине как бы против его желания и, наконец, безобидный сам по себе вопрос Доммаса привели его в состояние раздраженности. Он порылся в карманах и вынул маленькую схемку участка газовой сети, которую срисовал с плана. Каких-нибудь несколько штрихов. Но их было достаточно особенно сейчас, когда у него был хороший обзор. Несмотря на занятия теорией и наукой, к которым он обратился с годами, Деде остался практиком. Это означало для него две вещи: перепроверить на практике абстрактную картину, составленную на основе полученной информации, и принимать решения на месте. Эти правила Брунс дополнил бы еще одним: лучше семь раз отмерить, чем один раз чересчур поспешно отрезать.
К Деде приближался локомотив. Он слышал сигнал, но остался стоять на месте. Машинист, высунувшись из кабины, многозначительно покрутил пальцем у виска. Деде отмахнулся.
Но вдруг локомотив заинтересовал его. Деде почувствовал, как под его ногами почва воспринимает и передает дальше толчки рельсов. Короткие и жесткие. Хорошо бы узнать, на какое расстояние передаются колебания. Может быть, они — одна из причин разрушения труб в этой местности?
Брунс высыпал в кафельную печь целое ведро угля. Деде уложил банки с консервами, свертки с колбасой и сыром между двойными оконными рамами. Хлеб завернул в предварительно увлажненное полотенце.
— Терпеть не могу черствый хлеб!
— Нам что, придется целую неделю сидеть на сухомятке? — спросил Брунс, и поскольку Деде знал его уже давно, он правильно истолковал вопрос.
— Как называется этот кабак?
— «Метелкин трактир». Ночью нам ведь все равно делать нечего.
— Что с Асси?
— Ничего серьезного. Ветеринар полагает, что она, по-видимому, не выспалась.
— Он прав. То же самое я могу сказать и о себе.
Деде бросился на кровать и повернулся к стене, что означало: «Оставь меня в покое».
Брунс достал свой блокнот, чтобы сделать записи для доклада. Но записывать было почти нечего. Как говорится, «хлопоты, расходы и нуль дохода». Он взял свою кепочку и покинул неуютное пристанище. Выйдя на мглистый зимний воздух, он тотчас же почувствовал изъяны своей гражданской одежды, и прежде всего — неполноценность коротких рукавов. Поэтому незамедлительно принялся разыскивать трактир на углу, который вскоре и нашел. Меню в маленьком освещенном ящике на стене предлагало чечевичную похлебку с жареной колбасой, и у Брунса сразу же побежали слюнки.