Не скажу, что я оставался полностью спокойным. Всё-таки адреналин немного дал о себе знать. Я сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, аккуратно поднялся на ноги и двинулся навстречу Дане, обходя собор против часовой стрелки.
На входе, перекрытом деревянным щитом, в дополнение обнаружился ещё и навесной замок. Да, болторез у меня с собой, но мало ли... Шагаем пока вперёд, только аккуратно.
Следующий угол, Дани нет. Стена тоже разваливается. Пролом есть, но на высоте человеческого роста. Можно залезть, если что. Смотрим дальше.
Я буквально перетёк за последний оставшийся угол и, с удивлением, вновь не обнаружил своего товарища. В голове одновременно пронеслись несколько мыслей – потерялся? Что-то случилось? Спрятался? Пошёл за мной? Я выглянул обратно за угол – никого. И в этот момент где-то внутри собора еле слышно зашуршал кирпич, будто кто-то неудачно наступил и попытался удержать равновесие. Мысленно выматерившись, я сделал ещё несколько шагов, и обнаружил огромный пролом в стене прямо перед собой, который вначале принял за тень.
Медленно и осторожно я шагнул внутрь, пригнув голову и ощупывая пол под ногами. Похоже, битый кирпич валялся только близ стен и проломов, внутри было относительно чисто. О, а вот и Даня.
– Ты чего так долго? – шёпот из верхней части чёрного силуэта.
– Ждал, пока охранник уйдёт, чуть не нарвался. Нашёл что-нибудь?
– Ага, смотри.
В темноте послышался щелчок, и мрак чуть отступил. Даня, сложив ладонь трубой, зажал в ней фонарик, выбрав самый слабый режим буквально в один люмен. Для ориентирования достаточно, для того чтобы засветиться в прямом смысле слова – маловато.
В паре шагов от нас возвышалась огромная кирпичная колонна примерно в метр шириной, отделяя заднюю часть собора от основного объёма в центре. А в основании колонны выделялась деревянная дверь, обитая кое-где прогнившим железом, вся в металлических заклёпках и полосах металла крест-накрест. И ещё один вполне себе современного вида навесной замок.
– Думаешь, это оно? – я колебался, всё-таки не каждый день взлом с проникновением исполняю.
– Думаю, болторез надо доставать. Тогда и узнаем.
– Ты всё осмотрел?
– Всё, не тяни. Давай, пока спокойно, тьфу-тьфу.
Я перетянул рюкзак на живот, аккуратно, стараясь не издавать лишнего шума, расстегнул молнию и вытащил болторез.
– Свети.
Даня, одной рукой придерживая замок, чтобы не зазвенел, когда упадёт, направил луч фонаря на дужку. Я прислушался, примерился, а затем, с небольшим усилием, сомкнул рукоятки инструмента. Металл щёлкнул, звякнула дужка, дёрнувшись в металлической проушине.
Отложив в сторону замок, мы медленно потянули на себя некогда мощную дверь, от которой теперь осталось лишь название да железная обрешётка. Даня посветил внутрь фонарём.
Сразу за дверью вниз уходила лестница с высоченными каменными ступенями, наверное, высотой по колено каждая. И вот тут-то нас и ждал подвох – лестница в середине своей рухнула, осыпалась, оставив за собой лишь зияющий провал. Даня вытянул руку, выхватил лучом света из темноты низ подземного коридора.
– Ну тут метра четыре. И камень битый.
Вот чего я никак не ожидал, так это что мне реально понадобится верёвка. С одной стороны, повезло. А с другой, лучше бы лестница была цела. Ладно, время дорого.
– Даня!
– Ну?
– Остаёшься здесь. Поможешь спуститься, потом подняться. Включай рацию и будь на стрёме.
– Чой-то? Давай я пойду!
– Так, идея сюда ехать моя? Моя. Всё, некогда спорить. Помогай.
Я вытянул верёвку, отдал моток Дане. Пока тот разматывал и спускал свободный конец в провал, я перевесил фонарь с пояса на грудь и включил рацию.
– Готов?
– Давай.
Я взялся поудобнее, благо перчатки убирали лишнее скольжение. Аккуратно перебирая ногами, я не торопил Даню, пока он, уперевшись ногами в края проёма, стравливал верёвку. Наконец мои ноги коснулись каменного пола.
– Есть, всё. Жди!
– Жду, куда я денусь? Удачи!
Я поправил рюкзак, нащупал кнопку г-образного фонарика на лямке и утопил её пальцем, осветив длинный коридор перед собой, дальний конец которого скрывался в темноте.
Андрей Бирюков. 26 июля, день. Москва
Кортеж из трёх внедорожников и фургона припарковался напротив служебного входа в МГУ под небольшой галереей, служившей переходом между частями одного здания. Собиравших свою аппаратуру ученых ожидали более двух часов.
В конторе выбили под экспедицию три Паджерика и Мерседес Спринтер, уже несколько дней простаивавшие в гараже. А неплохо, по дороге хотя бы не будут задавать вопросы, решат, что некое федеральное ведомство очередные мероприятия проводит.
По-хорошему, ему бы сейчас лечь на обследование, убедиться, что всё в порядке, что нет трещин, да и сотрясение протекает «штатно», если этот термин здесь вообще применим. Но времени, как всегда, нет. Да и не первое это сотрясение, и, небось, не последнее.
За время, проведённое в конторе, они успели лишь навестить местный аналог службы РАВ, где на группу выдали необходимое снаряжение и оружие. Ввиду жесточайшего цейтнота даже пристрелку провести оказалось невозможно, о чём впоследствии Андрей неоднократно пожалел. более двух часов ожидая в машине собиравших свою аппаратуру учёных.
Группа вооружилась в соответствии с законодательством и спецификой проведения операций на территории России, иными словами, автоматические дробовики и пистолеты им в помощь. Кто-то из напарников возмущался, однако Андрей, памятуя о недавнем нападении на его сотрудников, предпочёл помалкивать, ибо не слишком верил в способность имевшегося на вооружении конторы арсенала оказать мало-мальски значимое воздействие на вероятного противника.
Все бойцы были в полугражданской форме – то есть неброских цветов тактические брюки, треккинговые ботинки. Верх как обычно, кто в лес, кто по дрова – были и поло, и футболки, один из бойцов вообще упаковался в рашгард, а другой закутался в пентагоновский софтшелл. И это под летним-то солнцем! Ладно, взрослые мужики все, сами разберутся. Сам Андрей предпочёл тёмно-серое поло поверх лёгких песочных брюк, разместив на поясе кобуру с «Гюрзой», аптечку и пару магазинных подсумков. Боекомплект к «Сайге», дополнительную аптечку, магазины, провиант и спецсредства он закинул в небольшой однодневный рюкзак такого же, как и брюки, песочного цвета, заодно затолкав туда же медузу гидратора и протянув на лямку шланг питьевой системы. Баллистические очки на вырез футболки, софтшелл от Геликона на рюкзак, тёмно-серую бейсболку на голову. А часы он не снимал в принципе.
Все сборы отняли час времени. Проверив и перепроверив всё снаряжение, Андрей закинул в багажник стоявшего первым Паджеро рюкзак и дробовик. Остальные бойцы проделали то же самое с разницей буквально в пару минут, после чего вся группа начала заполнять походным снаряжением нутро Мерседеса.
Примерно к половине третьего все окончательно погрузились, Андрей занял место в головной машине, Бор в следующей за ним, а Липа выбрал себе в спутники водителя фургона. Едва захлопнулась последняя дверь, колонна тронулась на Ломоносовский проспект в направлении МГУ.
Вячеслав Седов. 27 июля, ночь. Старая Ладога
Коридор оказался не настолько длинным, как мне показалось вначале. Просто отделана, облицована штукатуркой была лишь та его часть, что выходила к лестнице в собор, а вот дальняя сторона сплошь состояла из утрамбованной земли, песка и глины. Причём эта смесь словно поглощала свет, размывая границы, отчего и казалось, что путь ведёт в непроглядную пустоту.
Я осторожно прошагал до конца, хотя пол под ногами не вызывал никаких опасений. Шагов слышно не было, подошвы кроссовок опирались на слежавшуюся, вытоптанную землю, из которой местами торчали гладкие, словно отшлифованные камни. Метров через тридцать я упёрся в стену, от которой в разные стороны уходило два ответвления. И куда мне идти? И как не заблудиться в темноте?
Наверное, предки задавались тем же вопросом – я посветил по сторонам и обнаружил небольшую нишу в стене перед самым поворотом, в которой был спрятан небольшой подсвечник с огарком обычной церковной свечи, только потолще в диаметре. Я снова залез в рюкзак, выудил оттуда зажигалку. В полнейшей тишине неожиданно громко звякнула стальная крышка. Крутанув колёсико, я поднёс зажигалку к фитилю лампады, и пламя заплясало, задёргалось, с треском пожирая остатки воскового столбика.
Свет запрыгал по противоположной стене. Вот так, отлично. Минут пятнадцать у меня есть. А что это значит? Значит, что коридоров здесь не так уж и много, и мне не придётся до рассвета блуждать в темноте. Свечи ведь не случайно здесь такие небольшие, верно?
Хотелось надеяться, что логика меня не подведёт. Так, что мы имеем? Светильник у нас на левой стене, значит... Да ничего это не значит. Просто пойду направо. Как не заблудиться в лабиринте? Верно, всегда выбирать одно направление движения. Сегодня топаем направо.
Я снял с лямки рюкзака фонарь, переложил в ладонь, спрятал зажигалку в карман брюк. А тут заметно прохладнее, мне пришлось даже раскатать и спустить рукава лонгслива. Сделав несколько шагов, я снова упёрся в стену, а коридор сворачивал налево, на этот раз не одарив меня мучительным выбором пути. Я посветил вокруг – ну да, точно, вот ещё одна ниша. Через несколько секунд и эта лампадка была безжалостно отдана мной на съедение пляшущему пламени.
Ещё метров десять с фонарём, коридор снова свернул налево. Так, интересно, буква «п» выходит. И снова лампадка.
Сразу за поворотом начиналась лестница вниз, небольшая, но зато с каменными ступенями, отличными от пола в коридоре до этого. Я не спеша спустился и, миновав последнюю ступеньку, замер, разглядывая раскинувшееся передо мной помещение.
Квадратная комната, метров шесть-семь примерно длиной и, соответственно, шириной. Довольно низкий, чуть больше двух метров потолок. Каменные стены испещрили какие-то надписи, больше напоминавшие то ли норвежские руны, то ли вообще какую-то клинопись. Кое-где угадывались фрески, в большинстве своём изображавшие каких-то мужиков то с мечами, то с копьями, то с нимбами, то с меч