— Почему?
— Потому что весна, Бель. Ты и зимой так крутила хвостом, что чуть нас с ума не свела. Пожалей Ардена.
Я опустила глаза и покраснела, вспомнив мое первое превращение в единорога. Ти притянул меня к себе и чмокнул в лоб.
— Потерпи. А Элги пусть поможет Наре. Чем быстрее твой дракон вырастет, тем быстрее мы все вздохнем спокойно.
Судя по блеску глаз и мечтательной улыбке, под «спокойно» он подразумевал совсем не прямое значение этого слова. Кстати, а кто «все»?
Арден уселся под сосной с отсутствующим видом и медальоном для связи в руках. Я усмехнулась: если подчиненные кронпринца надеялись на пару дней отпуска в связи с его отсутствием, то они обломались.
Ти, тер Дейл и я расположились на траве — я уговорила Шона устроить занятие по трансмутации. У меня была конкретная цель — научиться делать дерево. Я ежедневно продолжала метать кинжалы с обеих рук, и мне нужны были мишени. Я не могла всаживать раз за разом кинжалы в стволы живых деревьев и не чувствовать угрызений совести от того, что их раню. Вероятно, это говорила эльфийская кровь.
Урок вышел интересным — сначала Шон показывал нам с Ти древесные волокна крупным планом, постепенно увеличивая масштаб, затем мы плели такое отдельно взятое волокно, забирая все нужное из земли, воды и воздуха. Я, вывязывая длинную цепочку цепляющихся друг за друга элементов, подумала, что так поступают и сами деревья — питаются землей, воздухом и водой. Наконец, пропыхтев больше часа, смогла сделать круглый, в пол-локтя в диаметре, щит в розовую крапинку. Опознать, что за древесную породу я изобразила, не смог даже освободившийся к тому времени Арден.
— Экий гламурный эксклюзив, — сощурил глаз Повелитель.
— Стараюсь, — потупилась я, пряча лукавые глаза. — Представь, как гармонично прикроватная тумбочка из древесины с такими пятнышками будет сочетаться с веснушками на носах у эльфийских придворных дам. Должна же я внести свой посильный вклад в развитие эльфийской моды?
— Ага, мы назовем это «имперским стилем», — засмеялся Ар.
Ах, еще и издевается?
— Кстати, у тебя на носу уже появились веснушки, — подняла на него честные-честные глаза я.
Повелитель схватился за нос, потом, поняв, что я его разыгрываю, сердито уставился на меня. Есть! Один-ноль в мою пользу!
Когда мы снова тронулись в дорогу, я потратила полчаса на закрепление пройденного урока, изготовив пару деревянных мишеней размером в три ладони каждая. Потом отправила их левитировать в десятке локтей от себя над обочиной, так, чтобы они плыли параллельным курсом со скоростью Сивки. Еще чуть-чуть подумав, заставила их двигаться, выписывая кривые восьмерки. Наконец, решив, что достаточно осложнила себе жизнь, потянулась к поясу с метательными кинжалами. И начала всаживать в мишени нож за ножом, сначала попеременно, а потом одновременно с двух рук.
Руки действовали автоматически, позволяя мыслям свободно течь. Я чувствовала, как впадаю в подобие транса — кинжал за кинжалом крутящимися сверкающими стрекозами улетали из моих ладоней и заканчивали путь, воткнувшись в мишени, мысли свободно текли, плыли, блуждали… Я думала об Ардене, наших непростых отношениях, о том, что на самом деле я чувствую к этому удивительному мужчине. О том, что сегодня могли обсуждать Повелитель и мой жених — почему-то казалось, что Ти мне об этом не расскажет. А еще о том, почему дракон на цепочке, пригревшийся на моей груди, кажется таким знакомым…
— Бель, останавливайся, за поворотом деревня. Если ты там устроишь такое представление, все крестьяне со страху разбегутся — до жатвы придется по окрестным лесам ловить!
С сожалением подозвала к себе истыканные кинжалами мишени и сунула их в седельную сумку. Ножи вернулись в пояс сами. Потом повернулась к ехавшим в паре корпусов за мной парням:
— Я знаю, где видела артефакт. В галерее императорского дворца в Ларране висит парадный портрет моей прабабки Рамин. Одной рукой она прикрывает висящий у нее на груди кулон. Камень почти не виден, но я уверена, что цепочка и дракон те же самые. И еще — от подвески под ее ладонью пробивается свет.
— Великая Рамин? Основательница магической Академии Галарэна? — Карие глаза Шона уставились на меня.
Я кивнула.
— Одна кровь… — задумчиво произнес Тиану. — Теперь ясно, почему ты видела тайник, а я — нет.
— Теперь мы знаем, где искать. Молодец, Бель! — Арден улыбнулся. — Кстати, мы можем остановиться на ночлег в этой деревне. Хотите?
— Не-а. Давайте купим свежего хлеба и, если у них есть, молодой зелени и чего-нибудь копченого. — Я облизнулась. — А заночуем, как вчера, в лесу. В крестьянском доме нас всех разложат по разным комнатам — даже не поболтать на ночь.
Честно говоря, я немного лукавила. Мне нравилась не просто болтовня. Я предвкушала возню с волосами друг друга в четыре руки и надеялась найти речку, чтобы поплавать. А потом хотела уснуть в окружении своих друзей, в тепле и безопасности, которых у меня никогда не было во дворце.
Разжившись в деревне свежим караваем, окороком и даже сладким пирогом с прошлогодним медом и орехами, мы тронулись дальше. Уже смеркалось, когда лесная дорога привела нас к деревянному мосту через спокойную реку в двадцать локтей шириной. Копыта лошадей звонко зацокали по дощатому настилу.
— Под такими мостами водятся тролли — ууу-у-у! — взвыл дурным голосом Шон.
— Ууу-у-у! — ответили из-под моста.
— Это кто, тролли? — опешила я.
— На эхо не очень похоже… — растерянно отозвался Тиану.
— Эй, вы — тролли? — свесил голову вниз через перила Арден.
— Сами вы — тролли! Шляются тут по ночам, брыхи вызгатые, добропорядочным гномам спать не дают! — донеслось снизу.
— Ну а я что говорил? Сидит под мостом и ругается по-тролльи? И кто это, по-вашему? Только не говорите мне, что это — добропорядочный гном! — заржал Шон.
Невероятно, но оказалось, что все-таки гном. Проживающий в Марен-Каре кузнечных дел мастер Фаррштар ар Треббуш направлялся в ту самую деревню, которую мы проехали час назад. Ехал он к травнице, зачем именно, гном рассказывать не захотел, только хмурил кустистые брови. «Секреты ремесла, — кинул мне мысль уже успевший покопаться в голове гнома Тиану, — у него договор со знахаркой на сбор редких растений, которые он использует при ковке и закалке металла. Потому и ездит сам, чтобы никто не узнал, какие именно травы он берет».
Ездил достопочтенный гном не верхом, а на двухколесной повозке. Почему славный мастер не одобрял верховую езду, стало ясно с первого взгляда — при широченных, достойных настоящего тролля «кузнечных» плечах ноги Фаррштара не достали бы до самых коротких стремян. И вот при въезде на мост одно колесо — раз! — и отвалилось. И укатилось вниз, зараза такая. Мастер почесал лысую как колено голову, погладил окладистую бороду, понял, что одному ему колесо назад не поставить, и решил, что завтра попросит помощи у первых путников, буде они покажутся ему достойными доверия. А чтоб подмогу не пропустить, решил заночевать прямо под мостом — привязал там свою кобылу с торбой овса на морде и затащил под сваи все барахло. И только задремал, как мы и подъехали.
Все это гном нам изложил с убийственно серьезным видом. Было видно, что шуток ни над своей внешностью, ни над ситуацией, в которой он оказался, достойный мастер Фаррштар не потерпит.
— Поможем? — поднял бровь Ар, изо всех сил сохраняя серьезный вид.
— А то! — улыбнулся Ти.
Трое сильных парней приладили одно колесо меньше чем за десять минут. Потом мы подождали, пока мастер ар Треббуш благополучно переедет мост — теперь он должен был успеть в деревню до того, как окончательно стемнеет. Перед отъездом кузнец горячо поблагодарил нас, наказал заходить к нему в гости в Марен-Каре и попробовал уговорить Ара пойти к нему в подмастерья.
— Ар, останешься без короны, пойдешь в подмастерья к гному! — развеселился Ти.
— Тебе просто завидно, тебя-то не позвали! — задрал нос Ар.
Мы свернули с моста и поехали вдоль берега — нужна была поляна с хорошей травой для лошадей и пологим спуском к воде для нас.
Еще через час мы вчетвером в огороженной силовым куполом большой заводи с нагретой водой забавлялись потрясающей игрой «Поймай жор-рыбу». В данный момент рыбой был Шон. Но ловили почему-то опять меня… Впрочем, гонялись за мной уже давно, а поймать так пока и не смогли. Сначала я исхитрилась зарыться в песок на дне, затем прикинулась большим сомом под корягой, потом запустила плавать вокруг три своих фантома, лопнувших при попытке их схватить с громким «Пуф!». Наконец, я побывала серебристой русалкой, бородатым водяным и встрепанным Шоном. А когда Ти с Аром все же чуть не загнали меня в угол, привычно наколдовала ледышек им в штаны и, пока они, булькая, ругаясь и отплевываясь, крутились на месте, вытряхивая из портков «сюрпризы», выпустила чернильное облако, серебристой рыбкой проскользнула мимо и чинно вышла на берег. Шон одобрительно показал мне большой палец.
Потом мы уплетали окорок и пирог, расчесывали друг другу еще влажные волосы, запивали тайрой, в которую я, для профилактики простуды, добавила градусов. После тайры захотелось петь. Мое счастье было полным, пока Шон не обвел нас троих взглядом и не спросил: «Вы, трое, не забыли, о чем мы договаривались?»
— Может, не надо? — робко поинтересовалась я.
— Бель, тебя же не есть собираются!
Лучше бы съели. Или покусали. А так каждый раз после этих экспериментов с аурами я была сама не своя. То, что я чувствовала при этом, противоречило всему, что мне внушали с детства. И это вызывало жуткий душевный раздрай. Близость Тиану я принимала как должное, потому что он был моей любовью, моей половинкой и моим будущим мужем. Но что мне делать с Повелителем, от поцелуев которого у меня тоже подгибались колени? Разве можно быть влюбленной в двоих сразу? Я же не моя прабабка Рамин?
Ти подал мне руку: «Стоя, как всегда?» Уцепившись за его локоть и встав, я поняла, что с градусами перестаралась. Петь было хорошо, а вот держаться на ногах — плохо. «Угу, — протелепатировала я. — При том, что мы сейчас в состоянии, именуемом в народе „шумел камыш“, лучше стоя. Если хорошо постараемся и подопрем друг друга, то даже не упадем… Арден сам до нас дойдет, или Шон его подпихнет? Может, все-таки отложим до завтра, а?» Я пошатнулась, чуть не свалившись на руки неслышно подошедшему сбоку Ару.