Рома рассмеялся.
– А разве я не права?
– Странно просто от тебя мат слышать.
– Ой, ты меня просто плохо знаешь! Смотри, как я рассуждаю. Слушаешь?
Рома кивнул, сосредоточенно глядя на дорогу.
– Речь дана нам для коммуникации. Это я билет с экзамена цитирую. Еще остался в голове. Так вот, речь дана для коммуникации. Чтобы мы хорошо друг друга понимали, нужно стараться употреблять все слова так, чтобы они по максимуму соответствовали своему значению и ситуации. Ну, если проще, нельзя сказать камень, если я имею в виду стол. Права я? Права, конечно. Вот я и подобрала для описания ситуации такое слово, которое лучше всего подходит. Скажи я: какие они плохие, разве это было бы правильно? Ну вот скажи мне! Или, – Леся вдруг переменилась в лице и немного смутилась, – ты резко против таких слов? Я тогда не буду, извини…
Рома заверил ее, что ему абсолютно никак не помешают любые выражения, которые она знает.
– Мне даже интересно, какие еще слова ты используешь
– Ну зачем я буду попусту их говорить, – глядя на свои ноги, расплывшиеся на сиденье, сказала Леся.
– Ну хорошо.
Леся хотела еще немного поболтать с Ромой, но они наконец покинули проселочную дорогу, жутко трясти перестало, и Лесю разморило. Сама того не желая, она заснула, так и не дорассказав до конца очередную историю из своей жизни.
Проснулась Леся от того, что хлопнула дверь. Она разлепила глаза и осмотрелась. Они были на заправке. И Рома, видимо, пошел оплачивать бензин. Лесе снова стало неловко. О деньгах она совсем не подумала. Если она и ездила куда-то с парнями, то это было чем-то вроде свидания, и тогда думать о деньгах она не хотела совсем. Но сейчас-то… Рома не обязан тратиться на ее прихоти. Леся проверила телефон. Связь появилась, значит, она сможет зайти в банк.
Когда Рома вернулся, в его руках Леся увидела два стаканчика с кофе. Он протянул ей один. Леся сняла крышку и с удовольствием вдохнула горячий кофейный запах. Пенка приятно обволокла язык и мягко спустилась вниз по гортани, когда Леся ее проглотила.
– Какое же счастье, – сказала Леся. – Спасибо.
Рома улыбнулся.
– Там не было ничего из еды. Ничего, что я бы рискнул съесть в дороге. Если голодная, найдем лучше какое-нибудь кафе для дальнобойщиков на дороге.
Он поставил стаканчик в специальное отверстие и начал выруливать на дорогу.
– Нет, нет, я дотяну до Волгограда. Но если ты голодный…
– Нет.
– Значит, в Волгограде перекусим. Кстати, – Леся достала телефон. – Скажи мне свой номер, – она увидела, что Рома бросил на нее быстрый взгляд. Ей стало неловко, что он подумает, что она на что-то этакое намекает. – Я тебе переведу за бензин и за кофе. И вообще в Волгограде в кафе тоже я угощаю.
Рома покачал головой.
– Не думай об этом.
– Ну ты понимаешь, мне ужасно неудобно. Я тебя гоняю, а ты еще и тратишься.
– Не переживай.
Леся закусила губу и убрала телефон.
За окном проносилась степь. Вдалеке шелковой лентой извивалась река, а в ней, будто стол с четырьмя ногами на детском рисунке, стояли лошади, опустив голову в воду. Волгоградские степи напомнили Лесе картины Петрова-Водкина. У мамы была книга с его рисунками.
– А почему ты ездишь в эти экспедиции? – спросила Леся, повернув голову к Роме. Поначалу казалось, что он не услышал ее, потому что никак не отреагировал, даже бровью не повел.
– Это по-своему интересно, – сказал он наконец. – Я в принципе люблю историю как науку, но не настолько, чтобы посвятить ей всю жизнь. Я не смог бы быть ученым, писать вечно какие-то статьи, преподавать. А вот так повозиться в земле, узнать, чем жили люди за много веков до тебя, а потом вернуться к своему делу мне нравится. И мне такой отпуск привычен. Я лет с тринадцати езжу с Севой и Александром Александровичем. И не знаю, заметила ли ты, но в экспедициях какой-то особенный дух дружбы. Я хоть и не особо люблю общаться, но все-таки…
– Да, – кивнула Леся. – Я сблизилась с Катей всего лишь, кажется, за неделю. А ощущение, будто мы дружили всю жизнь. Моя подруга Аля даже ревнует, когда я ей что-то рассказываю про Катю, хотя я и делаю это нечасто, связи и так особо нет.
Рома кивнул. Леся посмотрела в окно. Мимо проносились волгоградские степи.
– А как ты здесь оказалась? Ты не студентка исторического факультета, не аспирантка, – услышала Леся вдруг, будто Рома сначала не хотел спрашивать, а потом все-таки решил из вежливости поддержать разговор.
– Сева тебе не рассказал?
Рома покачал головой. Леся смутилась. Почему она решила, что эти двое вообще будут о ней говорить?
– Это что-то типа приключения, чтобы я отвлеклась.
– От чего?
– От ипохондрии.
– Что это?
– Страх заболеть. Вообще, разных людей пугают разные болезни, но моя фишечка – рак.
Рома кивнул, не отрывая взгляд от дороги.
– Это не просто бояться и жить с этим, – добавила Леся, чувствуя, что он не совсем понял ее. – Вот кто-то боится, например, змей и просто с ними не взаимодействует. Ипохондрия – другое. От этого страха никуда не деться. Представь, как если бы змея была уже на тебе, а ты просто не знал, где именно, на какой части тела она ползет. И так всю жизнь. Вечный страх, что надо поймать, пока не укусила. Был период, когда я спускала по тридцать тысяч в месяц на обследования и каждый месяц делала УЗИ, – она поежилась, вспоминая. Тревога снова стала затягивать ее, и Леся тут же дотронулась до сиденья машины, стараясь переключить внимание.
– С этим как-то можно справиться? – искренне спросил Рома.
– Да, само собой. Со многими психическими расстройствами можно справиться с помощью терапии.
– Какой?
– Ну с помощью психотерапевта и таблеток. Можно и без таблеток. Есть несколько научно доказанных методов, как помочь людям с расстройствами психики. Мне отец предлагал и не раз, но я пока, – Леся пожала плечами, – не хочу. Не знаю почему. Хотя, нет, знаю. Я привыкла себя постоянно побеждать, и с ипохондрией тоже хочется справиться самой. Папа уже несколько раз успел наорать на меня за то, что я ведусь на страх и ничего не предпринимаю, чтобы вылечиться. Ну пока вот так… – она махнула рукой и сморщилась. – Надеюсь, что когда-нибудь мне станет сильно легче.
– Станет, конечно, – убежденно и искренне сказал Рома.
Выехали наконец на главную трассу.
Рома стал собраннее, и Леся поняла, что пока что его лучше не отвлекать. Когда они проехали все опасные места, Рома взял кофе, сделал глоток и вернул его обратно. Леся подумала, что кофе уже успел остыть.
– А почему у тебя такое? – спросил Рома вдруг. Лесю всегда удивляло, когда он заговаривал с ней первым.
– М?
– Расстройство.
– Мама от рака умерла. Поздно нашли. Ты не переживай, не задел за больное, мне тогда десять лет было. Я уже пережила и смирилась. Папа у меня и за маму, и за папу. Он мне и косички в четвертом классе заплетал и даже возил покупать первую косметику. Представляешь, специально в интернете почитал, что мне понадобится, удивлял потом консультантов познаниями. Такой шкаф и говорит: «а тональник с эспээф?»
Рома рассмеялся. Леся загляделась на то, как он запрокидывает голову, как у него на правой щеке появляется ямочка, но ей быстро стало стыдно, что она, может быть, слишком открыто и неприлично смотрит. Леся специально повернулась к окну и бездумно стала смотреть на проносящиеся поля. Ее мозг давно не был в состоянии такого покоя, которое она ощущала в той машине, наедине с малознакомым молодым человеком, который с каждой минутой нравился ей все больше.
Когда въехали в Волгоград, Леся открыла интернет и поискала хорошие кондитерские. У одной ей особенно понравился неброский стильный логотип, и она вбила в навигаторе адрес. Через полчаса Рома остановил машину прямо у панорамных окон, сквозь которые виднелись деревянные столики, залитые светом. Леся выскочила из машины и на секунду замерла. Ее мгновенно окутали запахи тающего на палящем солнце города. От асфальта несло жаром. Легкий ветер доносил речную свежесть и немного рыбного запаха.
Леся вошла в кондитерскую. Ей сразу приглянулся двухкилограммовый шоколадный торт, который стоял в холодильнике с прозрачной дверцей позади продавщицы.
– Его, пожалуйста! – сказала Леся, боясь услышать, что он уже забронирован или вообще сделан на заказ для другого покупателя.
Но молоденькая, наверно, даже несовершеннолетняя продавщица, быстрым движением достала его из холодильника. Торт был тяжеловат для ее худых бледных рук, и видно было, что девушка с трудом несет его к кассе.
Леся притопывала правой ногой от радости, что все так удачно сложилось. Это надо же! С первого раза купить такой замечательный торт! Леся приложила карту к терминалу, дождалась, когда торт красиво упакуют в белую коробку, и, счастливая, вышла из магазина. По ступенькам Леся спускалась особенно осторожно и вдруг обнаружила, что ее придерживают теплые руки. Это Рома, увидев ее, быстро вышел из машины, чтобы помочь.
– Как только мы его повезем? – задумалась Леся. – Наверно, надо мне его у себя держать. А то мало ли что, упадет еще.
Рома согласился с ней. Леся села на переднее сиденье, Рома наклонился и поставил коробку с тортом к ней на колени. Она заметила, что его взгляд скользнул по всей ней, по ее шее, по голым загорелым коленям, покрытым нежным светлым пушком, потом вернулся к глазам.
– Ты голодная? – спросил Рома, занимая свое место на пассажирском сиденье.
Леся несильно кивнула. Она была сосредоточена на анализе своих чувств к Роме.
Когда машина двинулась, Леся очнулась и сказала, что узнала в кондитерской, какое заведение хорошее. Та сама худенькая девушка-продавщица с ласкающим слух южнорусским говором, растягивая «а» и заменяя «г» на «х», протараторила: «Ехайте к Волге, на набережную. Там увидите, так и называется «У реки». Хороший ресторан. Недорогой и вкусный. А еще вид какой ловкий!» Леся сначала удивилась последнему слову, а потом вспомнила, как на семинарах в институте они изучали диалектизмы разных регионов России. Судя по контексту, решила Леся, «ловкий» в Волгограде значит «красивый», и любовно положила это знание в копилку фактов о языке в своей памяти.