Как обычно, окунувшись в холодную воду, Леся подпрыгнула вверх от холода. Воспоминания о норах выдр тоже не давали покоя, поэтому уже через пять минут она галопом поскакала к берегу. Солнце стояло высоко. Леся подложила под себя футболку и легла на живот, ощутив, как жадные горячие лучи облепили ее спину и макушку.
Внутри у нее трубили фанфары. Счастье было громким, всепоглощающим, беззаветным. Она гордилась собой и уже предвкушала, как будет рассказывать об этом открытии Алечке, папе, бабушке. Леся погрузилась в мечты о том, что будет после лета. Второй курс, дружба, душевное спокойствие и… Леся закусила губу, положила голову на правую щеку и подумала о Роме. Они так до сих ни о чем и не поговорили. И даже больше не целовались.
Целовались… Леся снова повернула голову и теперь улеглась на левую щеку.
На спину и плечи капнуло несколько холодных капель. Это Катя тоже выбралась из реки и устроилась рядом с Лесей.
– Три года уже езжу на раскопки и наконец веселье, тайные ходы, так не подпускают! – проворчала она. – Как рыть, так пожалуйста, как искать сокровища – так вы маленькие, и это опасно.
Леся согласно вздохнула.
– Зато, представь, скоро мы увидим эти сокровища. Только подумай, их когда-то держал Пугачев. Мы можем потрогать то, что трогал тот, кто жил триста лет назад. С ума сойти.
– Да… И как же разбогатеет А. А… Со всеми долгами, наверно, рассчитается.
Леся задумалась, вспомнила, что в одном фильме про поиск сокровища, которое считалось национальной ценностью, герою полагался лишь процент от общей суммы.
– А как считаешь, А. А. вообще получит что-то? – спросила Леся, приподнявшись на предплечьях. – Эти сокровища ведь что-то типа исторического и культурного наследия страны.
– Не, что-то получит сто процентов. А то тогда никто из археологов не сообщал бы о находках, – потом задумалась и добавила: – Ну только очень честные.
– И какой процент?
Катя пожала плечами, потянулась к шортам и достала телефон.
– Щас погуглим.
– Интернет есть?
– Щас… – Катя засопела, разбираясь с телефоном. С ее волос вода капала на песок. Через пару минут попыток она сказала: – Надо искать горку какую-то. Тут нету.
Девушки деловито огляделись. Река находилась у подножия холма. Нужно было подняться. Но и там, они знали, интернет плоховат. Нужно было найти еще какой-то холм.
Девушки наскоро оделись и взобрались на гору.
– Вот она, денежная мотивация! – сказала Катя, когда, стараясь отдышаться, они остановились. – О! ЭЛТЭИ! Ну, давай смотреть.
Катя сосредоточенно застучала по экрану телефона.
– Нашла, вот…
Леся встала так близко к Кате, что их щеки почти соприкоснулись, и посмотрела в экран.
– Ого! Пятьдесят процентов! – воскликнула она.
– Это ж какие деньжища на современные деньги! Наверно, можно всю жизнь больше не работать.
– Вот это да.
Девушки переглянулись. Они радовались так, будто имели какое-то отношение к будущим деньгам. Однако радость их была только от чувства приобщенности к такому важному событию.
Спускались с холма они бегом. Леся отбила пятки, как в детстве, и чуть не поскользнулась на траве. Вдруг, глядя на холмистую долину, она снова подумала о Роме. Поцелует ли он ее еще? А если он просто так… просто – почему бы и нет, а на самом деле ничего к ней не чувствует? И когда же уже станет ясно про сокровища?!
Вдруг Катя взвизгнула, а затем Леся услышала звук падения.
Леся обернулась. Катя лежала на траве и смотрела в небо.
– Ты чего?
– Кажется, ногу сломала.
Леся с сомнением посмотрела на Катю.
– Ты какая-то очень спокойная, тебе должно быть очень больно вообще-то.
– Мне больно. Я всегда так. Если молчу, считай, пипец.
– Попробуешь встать?
Леся присела, позволила Кате опереться на себя, а затем попробовала ее поднять. Катя не издала ни звука, на ее лбу выступила испарина.
– Что, совсем плохо? – испугалась Леся.
Катя кивнула.
В голове Леси заметались мысли. Куда бежать? К ребятам на речку или сразу в лагерь? Но в лагере может никого не быть, а вот на речке есть Костя и Гера, они точно смогут дотащить Катю до лагеря, а там уже на машине ее кто-нибудь довезет до ближайшей больницы.
– Катюшик, милая, я сейчас сбегаю за ребятами. Я быстро. Ты тут будь! Я быстро, Кать, в общем! Одна нога тут, другая там, не переживай!
И Леся помчалась со всех ног к реке. Один раз чуть не запнулась о камень и не полетела вниз головой, но смогла сохранить равновесие. Ребята уже вылезли из речки и загорали. Она, задыхаясь от бега, рассказала им о случившемся, и они все вместе понеслись к Кате.
Нашли они ее бледной, необычно хмурой и уставшей от боли.
Ребята сообразили наложить Кате шину. Нашли палку и с помощью рубашки Геры привязали ее к ноге, а затем Костя осторожно поднял Катю на руки. Они договорились с Герой, что будут нести Катю по очереди. Путь до лагеря занял не меньше часа, хотя обычно они шли не больше получаса. Катя молчала и жмурилась то ли из-за солнца, то ли из-за боли.
В лагере ребята не нашли никого из старших, и Гера убежал в церковь, чтобы привести А. А. Но вместо А. А. примчался взволнованный Сева и присел около Кати, осторожно ощупывая ей ногу. Катя сжала кулаки.
– Не надо, – попросила она, – я сейчас вырублюсь от боли.
Леся вздрогнула от раздавшегося рядом знакомого голоса.
– Надо ехать в больницу, Сев, это сто процентов.
Леся и не заметила, как пришел Рома. Она быстро оглянулась и встретилась с ним взглядом. Она робко улыбнулась ему. «Привет». В его глазах отразилось тепло. «Привет».
Потом Рома снова стал серьезным и сдержанным, открыл Севе, подхватившему Катю, заднюю дверь машины, и сел за руль. Леся устроилась с Катей на заднем сиденье, Сева – впереди.
Рома завел машину и, взглянув в зеркало заднего вида, сказал:
– По навигатору ехать полчаса. Держись.
Катя кивнула и прислонилась к Лесе.
– Лесь, – услышала она Ромин голос и вскинула глаза. Рома выруливал и уже не смотрел на нее, – там в кармане сиденья вода должна быть. Сева, в бардачке обезбол.
Леся дала Кате одну таблетку и снова уложила ее голову себе на плечо. Катя тяжело дышала, и Лесе было ее страшно жалко.
Наконец они добрались до ближайшей больницы. Сева открыл дверь пассажирского сиденья, взял Катю на руки и отнес в приемный покой. Уставшая после ночного дежурства медсестра, как назло, долго оформляла документы, и точно так же долго им пришлось ждать, когда их примет врач. Наконец медсестра жестом велела проходить в самый дальний кабинет. Сева снова на руках отнес туда Катю. Почему-то никто в больнице не предложил им коляску.
Рома с Лесей остались ждать в коридоре. Окно было открыто.
Щебетание птиц и шум листвы берез заполнили этаж.
Какое-то время Рома и Леся сидели молча. Леся устала и переволновалась, поэтому сил на смущение и волнение у нее уже не было. Она ждала, что скажет Рома. Рома проверил телефон. Видимо, какое-то уведомление удивило его, поэтому он долго вчитывался, потом задумался, нахмурился, встал и уперся руками в подоконник. Свет тут же залил и подсветил контуры.
Леся с тоской смотрела на его спину. Она уже делала очень большой и важный шаг. Теперь он должен… А если нет, то навязываться она не будет. Хватит… Будет еще тот, кто полюбит ее, кто будет ценить, кто ради нее сможет…
– Переволновалась? – спросил Рома, повернув голову.
– Конечно. Хорошо хоть ребята были на речке. А то пока бы я добежала до лагеря, потом до церкви, потом назад… В общем слава богу, что все так хорошо решилось.
Помолчали. Рома повернулся к Лесе лицом и оперся о подоконник бедрами.
– А что там с тоннелем? – спросила Леся.
– Укрепляют. Работы до конца дня. Думаю, завтра только смогут начать исследовать.
– Как ты считаешь, там могут быть сокровища?
Рома пожал плечами.
– Мне кажется странным прятать там, где проходной двор. Это же все-таки тоннель для отступления, который ведет в подвал, а оттуда уже… Там нет ответвлений и комнат. Куда можно было там запихнуть клад, я не представляю.
– То есть ты хочешь сказать, что мы опять в пролете? Но ведь Ульяна…
– Все узнается завтра, – отозвался Рома.
Он смотрел на нее внимательно, но ничего не говорил. Лесе хотелось сказать: «А мне вот много хочется узнать сегодня!», но она молчала из принципа. Ни за что она первая шаг не сделает! Ни-за-что! Но почему же он молчит? Лесе хотелось плакать. Если раньше ей казалось, что дело в том, что они просто никак не могли остаться наедине, то сейчас она не могла найти причину этой отстраненности.
Вдруг они услышали:
– Ну все, рентген показал перелом. Оставляют Катюшку в больнице.
Сева вез Катю в кресле, которое им наконец-то выдали. Через пару минут медсестра должна была забрать ее в процедурную, чтобы там врач наложил гипс.
Леся подскочила к Кате:
– Как ты?
– Мне вкатили обезбол, так что нормально. Но продолжать раскопки я не смогу, сказали, надо полежать две недели тут.
– И правильно, – закивала Леся, – у моего папы есть друг, у него был брат. Тоже случился перелом. Из-за жировой эмболии умер. И все из-за перелома. – Леся поняла, что поддалась свой ипохондриальной истерике и сказала: – Конечно, у тебя все будет хорошо. Но лучше перестраховаться.
– Обидно, что сокровища не увижу.
– Во-первых, – бодро сказал Сева, – не факт, что мы сами их увидим. А если увидим, то, когда повезем в полицию, заедем к тебе и покажем.
– А зачем в полицию? – спросила Леся.
– Клад историко-культурного значения нужно обязательно сдавать в полицию. Он потом дальше едет, с ним работают, определяют стоимость и потом уже выплачивают проценты тому, кто нашел.
Леся кивнула и посмотрела на Катю. Она была какой-то особенно поникшей. Леся ее понимала: так выпасть из приключения!
– Катюнь, – Леся ее крепко обняла, – я буду приезжать к тебе каждый день! Обещаю. И буду рассказывать обо всем, что происходит.