– Сань, ну ты пойми, ну ведь таких умных, как ты, миллион и маленькая тележка. Да с чего ты взял, что другие уже давно не прикарманили себе денежки Пугачева.
– Такой вариант существует всегда. И все-таки я считаю, что шанс на победу велик. И кто искал раньше? Любители! Авантюристы! А у меня есть доступ ко всем нужным нам архивам, ко всем историческим документам. К тому же и время на нашей стороне в каком-то смысле: сколько новых методов раскопок разработала археология благодаря развитию техники.
– Ладно, давай так, вот честно, по дружбе честно скажи мне, ты реально веришь, что удастся что-то найти?
– В этот раз я считаю, что шанс велик. И зуб готов отдать, что думаю в правильном направлении. Я изучил все возможные документы. Ну не может эта корона быть где-то еще, кроме Волгоградской области! Ну не получается там по маршруту где-то еще ее спрятать!
Отец задумался, жестом подозвал официанта, заказал себе эспрессо. Минуты две молчал, глядя в стол, потом вздохнул, посмотрел на своего друга и протянул ему руку:
– Ну смотри, Сань, это последний раз! А то уже никакой клад не покроет ту сумму, которую ты мне «торчишь»!
– Спасибо! Я, правда… Я от души…
– Но есть условие.
– Слушаю.
– Моя Леська поедет с вами.
Леся с недоумением посмотрела на отца.
– Но подожди, – начал А. А., – археологическая экспедиция – это не шутки и на худой конец даже не фильм! Тут физическая подготовка нужна, выдержка, выносливость. А условия! Я не говорю уже про условия жизни, никакой девушке не понравится жить в палатке, мыться раз в неделю и толком даже не мочь зарядить телефон.
– Ну с физической подготовкой проблем не будет. Леська у меня уже года четыре в зале штангу жмет, да, котенок?
– Пап, – сказала Леся, – я не понимаю, почему вдруг…
– Приключение, котенок! Сама подумай, на машине, летом, с хорошей компанией в поисках сокровища… Красота! – А. А. хотел возразить, но Лесин отец положил ему ладонь на плечо и проникновенно сказал, сблизив их лбы: – Сань, я ж у тебя не прошу ее учить всему вашему ремеслу. Так, позагорает мой котенок, посмотрит за важными научными работами. Ей полезно.
Леся знала этот тон своего отца. Было бы ошибкой считать, что в этот момент он просит. Нет, таким тоном – свойским, дружелюбным, но вместе с тем стальным – он приказывал и ставил перед фактом. Видимо, А. А. тоже понял это, поэтому только опустил плечи и кивнул.
Лесе было трудно выносить ту напряженную обстановку, которая сложилась, поэтому она сказала:
– Александр Александрович, вы не переживайте. Я, честное слово, не буду вам мешать. Я, знаете, как у Круга в песне буду, – и тут Леся сделала голос низким и хриплым и произнесла:
Электричка придет и уйдет.
Я останусь на несколько дней,
Чтобы время прошло без забот,
Чтобы встретиться с феей своей.
За столом стало совсем тихо. Казалось, что Александр Александрович, Сева и Маша даже дышать перестали – настолько их поразил хриплый шансон, слетевший с уст голубоглазой хорошенькой блондинки с красным маникюром.
Тут Валерий Евгеньевич от души рассмеялся и сказал:
– Ну моя! Видишь, Сань, какой клад я тебе подкидываю. Хватай, археолог! Даже копать не нужно.
Александр Александрович вежливо улыбнулся, хотя было понятно, что он злится и раздражен, но не смеет высказать что-то против затеи Валерия Евгеньевича, зато Сева искренне рассмеялся вслед за отцом Леси, и Леся с благодарностью на него посмотрела.
Уже в машине Леся спросила у отца:
– А откуда это вдруг такая идея?
– У тебя что, были планы на каникулы?
– Поработать хотела.
– И зачем?
– Стыдно уже у тебя просить.
– Ты че, совсем обалдела? Я для чего, по-твоему, работаю? Успеешь еще упахаться в жизни.
Лесе стало тепло от этих слов, но она все равно решила, что стоит добавить:
– Но все равно мог бы заранее спросить.
– А я это прямо там и придумал, котенок. Не веришь?
– В это как раз верю.
– Не хочешь ехать?
Леся пожала плечами.
– Да нет, почему. Вполне себе ничего идея. Приключение.
– И я о том же! Совсем ты у меня закисла тут. И от сердца своего разбитого отвлечешься и от ипохондрии этой сраной.
– Надо будет только УЗИ перед поездкой сделать. Ну так, на всякий случай, а то вдруг уеду и проморгаю опухоль.
Папа вышел из себя:
– Закрой рот! Поняла меня? Еще раз я услышу про УЗИ или опухоль, я все карты твои закрою, поняла меня? Едешь в экспедицию без всяких обследований и живешь там в антисанитарии. И только попробуй вякнуть.
Леся обиделась на отца и всю дорогу молчала. Валерий Евгеньевич очень быстро понял, что перегнул палку, и самостоятельно во внутреннем монологе застыдил себя за свой тон. Когда машина остановилась у дома, он сказал:
– Котенок, извини меня.
– Это было очень неприятно.
– Я че-то вспылил.
– Пап, ты думаешь, меня не бесит ипохондрия? Я поделать ничего с собой не могу. Вот, как ты, сейчас не смог сдержаться и взорвался, так и я… Я просто не могу, понимаешь?
Отец сгреб Лесю в объятия так, что консоль неприятно уперлась ей в бок.
– Бедный ты мой ребенок, бедный.
– Ну па-а-а-а-ап.
– Бедный, бедный, – Леся начала смеяться, а отец продолжил: – Съездишь, в песочке покопаешься, нервишки подлечишь, и все хорошо будет. Да?
– Да, да, пап. Я очень постараюсь.
– Ну и забились. Пойдем-ка к твоей бабке. Может, она одумалась и зажарила одного утенка. Я голодный. В этом сраном гурмане-ресторане еды нормальной нету ваще.
Леся засмеялась, вылезла из машины и снова обняла папу. Так они в обнимку и направились к подъезду.
Глава 7
Выезд был назначен на конец июня. Как поняла Леся, в экспедиции участвовали не только взрослые археологи, но и студенты исторического факультета, и нужно было дождаться окончания сессии.
– Ну и хорошо, – сказала Леся отцу, когда узнала об этом, – у меня-то сессия заканчивается уже пятнадцатого. Будет время погулять по летней Москве.
Разобравшись со всеми экзаменами, Леся наслаждалась солнцем и дружбой с Алей. Все оставшиеся дни до Лесиного отъезда они проводили вместе: пили кофе, гуляли по центру города и ездили в Переделкино, где жила Алина бабушка. Ипохондрия немного ослабла после того, как Леся получила общий анализ крови и увидела, что все в порядке. После этого она задышала полной грудью.
И именно поэтому согласилась все же пойти на свидание с Петрушей. Каждый раз, когда они виделись, он приглашал ее выпить кофе. Она все отказывалась и отказывалась, успокаивая себя тем, что сейчас, когда у нее очередной приступ ипохондрии, она имеет полное право не заниматься сердечными вопросами, но, когда ипохондрия отступила, Лесе стало неловко отказывать дальше, и она из уважения согласилась.
На свидание Леся собиралась нехотя.
– Слушай, но он ведь неплохой, дай ему шанс, – сказала Аля, сидящая тут же, в Лесиной комнате.
– Хороший, – согласилась та, – замечательный. Но не тянет меня к нему, что мне с собой сделать? И мне так стыдно! Кажется, что я дура, что вот же, славный парень, влюблен в меня, наверно. Чего мне еще надо? А он не Ярослав, и все тут.
– Ну подожди, в жизни всякое бывает. Мама рассказывала, что отец ей вообще сначала не понравился, а потом уже, после какого-то там десятого свидания, она подумала, что он очень даже ничего.
– Мама все-таки рассказала тебе про отца?
– После стольких лет уговоров, конечно. Она даже имя, фамилию и отчество сказала.
– И что ты? Поедешь знакомиться?
Аля пожала плечами:
– Пока не думала об этом.
Леся кивнула и накрасила губы сначала карандашом, потом помадой, а затем добавила блеска.
– Я смотрю, кое-кто точно не планирует целоваться.
– А ведь, когда я шла к Ярославу, никогда не красила губы.
– Конечно, не красила, потому что, как мы выяснили, эти встречи не были свиданиями, – Аля, казалось, злилась больше Леси.
Леся слабо улыбнулась Але в отражении.
Свидание прошло вполне неплохо. Они с Петрушей взяли кофе с собой и погуляли по Тверскому бульвару. Но Лесе было неспокойно, она сама не знала почему. Может, дело было в том, что всю встречу она смотрела на Петрушины круги под глазами, на его выгнутый кверху нос, на кривоватые зубы. Раньше она не замечала всего этого, но, когда он стал звать ее на свидания, не могла не обращать внимания. Не то чтобы у Ярослава не было недостатков, очень даже были, но их Леся в нем любила. А когда дело касалось Петруши, она с ужасом думала о том, что будет, если вдруг он захочет поцеловать ее или взять за руку. Понятное дело, что она бы деликатно остановила его, но до чего же Лесе не хотелось создавать неловкую ситуацию. И еще больше ей хотелось оказаться на кухне у Али после свидания. Невыносимо! Невыносимо пытаться полюбить насильно!
В конце встречи Петруша захотел проводить Лесю до дома подруги, но та наплела ему, что ей еще нужно в миллион магазинов и что он устанет мотаться за ней, а она так не хочет отнимать его время, и правда, совсем не обязательно провожать, она была рада видеть его, и ей очень жаль, что пора убегать.
Как только Петруша скрылся в метро, Леся облегченно вздохнула. Хватит, решила она, нечестно ходить на свидания, когда думаешь о другом. С тех пор Леся старалась избегать Петрушу, а если все же они пересекались и он ее приглашал куда-то, под разными вежливыми предлогами отказывалась. Вскоре он все понял, и они пришли к тому, что только кивали друг другу в знак приветствия. Леся почувствовала огромное облегчение.
А тем временем близился конец июня и время отъезда.
Отец дал Лесе номер Александра Александровича, чтобы она узнала, что нужно взять с собой. Тот сначала не отвечал несколько дней, а потом от него пришло сухое, вполне себе университетское, сообщение:
Здравствуйте!
По всем вопросам касательно экспедиции обращайтесь к Всеволоду или Марии.