— А что там на Земле творится? Наша помощь не нужна?
— Да вы тут вначале разберитесь да по одному достойному замку себе постройте, — осадил его Дмитрий. — Наверняка вскоре император решит наведаться с визитом, и где его принимать будете? А свадьбы? Где будете их проводить? В этой мрачной твердыне?
Волчий Шар и в самом деле не годился для специальных праздничных мероприятий. Но если обе пары молодоженов об этом задумались всерьез и притихли, то полностью холостой барон Вайсон от грядущей постройки собственного замка только отмахнулся:
— Построить недвижимость всегда успеется. Ты лучше расскажи, что там в иных мирах? Как Елена там со своей коленкой? Когда уже ходить сможет и к нам вернется?
На что с хитрым прищуром в глазах сразу отозвалась Александра:
— Не поняла, тебя иные миры интересуют или только Леночка? Не успел еще ей все анекдоты рассказать? И чего это она должна сюда возвращаться? Ей и у брата в замке совсем неплохо живется.
Пожалуй, впервые в своей карьере немцу не удалось справиться со своим смущением, и друзья-соратники это заметили.
— Всегда за Куртом замечал признаки русской души, — проговорил Петр со значением. — Готов в любое время языком потрепаться, лишь бы ничего иного не делать.
— А кто тебя научил любые бомбы разминировать? — укорил Курт товарища.
После чего и Дана за него заступилась:
— Зато если он берется за любое дело, то делает его тщательно, без единой погрешности и лучше всех.
Сильва рассмеялась:
— То есть если он взялся смешить Елену, то будет это теперь делать до самой старости?
— Почему бы и нет? — Немец уже справился со своим смущением и вновь перешел на шутливый тон: — Тем более что смех продлевает жизнь вдвое, если не сказать что втрое.
Постепенно разговор с пострадавшей коленки перешел на другую тему, но теперь разволновался сам Светозаров. В его понимании спасенная и возвращенная с такими трудами сестра отныне и безраздельно поступала в распоряжение родного брата. Иного даже по умолчанию не подразумевалось и не обсуждалось. А тут оказывается, его родная Леночка имеет какие-то права на личную жизнь? Имеет право на выбор своих друзей, партнера для разговора, увеселений, а то и еще чего-нибудь покруче? А то и право на собственного мужа? А где тогда родной брат окажется? В голове все эти вопросы не укладывались вот так, сразу, и требовалось некоторое время для их осмысления. Но в то же время стало вдруг понятно, что бывший агент, штатный минер знаменитой «третьей» как-то совсем неровно дышит в сторону Елены Светозаровой. И самое главное, что и той в его обществе чувствуется совсем неплохо. А то и превосходно! К чему это может привести? И стоит ли до этого допускать?
Вот поэтому Торговец и просидел все окончание обеда в угрюмом молчании, перебирал, так сказать, варианты. Нет, ничего лично против Курта Вайсона он не имел! Ни в коем случае! Но ведь и вот так, ни с того ни с сего представить его ухажером, а то и супругом своей, только недавно воскресшей, с такими муками возвращенной любимой сестрички? Трудно. А что делать?
Вариантов имелось предостаточно. И самый оптимальный: увлечь Елену чем-то новым, интересным, отнимающим все время без остатка и элементарно больше не сводить вместе с Куртом. Уж это в любом случае в силах Торговца. Только ему решать, кого, куда и когда перебросить. Другой вопрос, что придется это делать очень и очень осторожно. Да и решиться на такое будет нелегко. Если сестра хоть раз в жизни заподозрит манипуляцию ее судьбой, то это может закончиться очень плачевно. Тем более следует учитывать, что она почти двадцать лет провела в фактическом рабстве, не видела мира, не путешествовала и общалась только с узким кругом лиц. Если рассуждать по правде, то следовало вначале окунуть Елену в мир знаний, путешествий, новых знакомств и только после этого плавно предоставлять ей право выбора спутника в жизни. А оно вон как получается!
Какой-то отголосок таких размышлений донесся и до Александры.
А может, она просто угадала всю подноготную своим женским чутьем? Потому что, когда они выходили из столовой, уцепилась за локоток Светозарова и промурлыкала:
— Ты чего такой задумчивый?
— Да так.
— Переживаешь за Леночку? — На его удивленный взгляд она только хмыкнула и продолжила уже с настойчивостью: — А зря! Она уже не маленькая и давно вправе сама решать свою судьбу. А если ты ждешь благодарностей до глубокой старости…
— Ну как ты можешь!..
— Тогда тем более. И чтоб ты знал: Курт вполне приличный и достойный кандидат в женихи. Мало того, если хорошенько осмотреться по сторонам, то он окажется и самым лучшим. Насколько я его знаю, он со своей жены будет пылинки сдувать и на руках носить, а уж если полюбит всем сердцем, то и уважать будет больше собственной жизни.
— Так он ведь вроде когда-то слыл в «третьей» женоненавистником?
— Ну и что с того? Мало ли какая шалава ему душу своим поведением вымотала? Так что ему теперь, после того как встретил милую и симпатичную, молчать в тряпочку? Да в монахи до старости лет подаваться? Любит жизнь — прекрасно. Справился со своим горем и комплексами — так еще лучше: отныне знает, чего хочет, и его на мякине не проведешь.
— Да? — Дмитрий немного отстранился и посмотрел на жену издалека. — Слушай, сладенькая, а ты, случайно, сводницей никогда не работала?
— Работала! — с некоторым вызовом ответила, но тут же словно про себя забормотала: — Зачем соврала? Это же военная тайна! Зачем он спросил? Зубы заговаривает! Наверное, хочет меня рассердить. Причем очень сильно рассердить!
— Ладно, ладно, не будем сейчас драться при таком обилии свидетелей, Елена с Куртом и сами между собой разберутся!
Они еще пошушукались немного на эту тему в сторонке от основной массы народа, который неспешно тоже переговаривался после сытного обеда. Разве что две разновеликие фигурки в противоположной стороне двора о чем-то спорили, обсуждая очередную проблему подростков.
Именно на них перевел внимание Дмитрий чуть позже.
— Все-таки Шу'эс Лав не врет: все его поведение и в самом деле подтверждает названный возраст в двенадцать лет.
— Но и уложить его в саркофаг не могли в юном возрасте: латы все-таки по его теперешнему размеру. И это упоминание отца в письме про мазь уялсу и нелюбовь сына к бороде.
— Вот и мне больше кажется, что у него частичная потеря памяти.
— Верно, — кивнула графиня, не отводя взгляда от великана. — Я тоже думаю, что виной всему длительный сон, продлившийся вдвое больше намеченного ранее срока. Но как твоему коллеге помочь?
— Лучший способ — вернуть на родину. Наверняка последующие воспоминания не замедлят вернуться. Может, он тогда сразу начнет пользоваться створами между мирами.
— А если виды родины не помогут?
— Тогда будем просить помощи у Эрлионы и Титела Брайса. Уж они ему точно мозги на место вправят.
— И куда сейчас?
— По утвержденному твоим высочеством плану.
— Врунишка! Я ничего не утверждала!
— Но молчала, когда я перечислял, значит, согласилась. Итак, к Бонзаю в гости на часок. Господа! — обратился он к присутствующим баронам. — Мы вас ненадолго покидаем.
И вместе к супругой поспешил к оживленно спорящим стажерам. Легче самим было переместиться, чем докричаться до этих сорванцов.
Глава двадцать шестаяШУТКИ ХОХОЧУЩЕГО ТУМАНА
В королевстве Ягонов четверо путешественников появились сразу в башне главного шафика, где истинный хозяин вначале посмотрел на сигнальные устройства и прислушался: сигнала тревоги не было. Только после этого Светозаров облегченно вздохнул и расставил руки в приветственном жесте:
— Добро пожаловать в резиденцию главного королевского шафика Дина! Как вам тут?
— Неплохо, — прогудел басом Шу'эс Лав. — Ничего не мешает.
Как для баюнга, то ему в башне больше всего нравились высокие, под четыре с половиной метра потолки и двери трехметровой высоты. После тесной и низкой крепости, где он мог за столом только сидеть, а через двери выползать на четвереньках, подобные просторные хоромы человеческой башни сразу вызывали уважение. Ну и в Свирепой долине ему понравилось, чего скрывать, но уж слишком там на него странно поглядывал тамошний ректор академии, словно съесть хотел. Поэтому и тут великан решил осторожно уточнить:
— А здесь тоже ученых много?
— Да нет, здесь просто монархическая вольница. Правда, в лесах волки есть, — решил пошутить шафик, но его супруга сразу успокоила:
— Но ты их не бойся, они тебе по колено, растопчешь и не заметишь.
И принялась рассказывать стажерам про местное житье-бытье более подробно. А сам хозяин башни принялся названивать по внутренней связи в разные места и согласовывать предстоящее собрание. Чем метаться ко всем в гости, он решил собрать заинтересованных лиц у себя в башне. Ну а для такого дела приемный зал первого этажа подойдет как нельзя кстати.
Пока он занимался разводкой и приглашениями, в зал ворвался на приличной скорости разумный кальмар, пронзающий камни:
— Хо, хо! Кого я вижу? — орал он своим громоподобным голосом. — А почему заявились и меня не ищете? Я ведь и обидеться могу за такое невнимание.
— И как тебя искать? — улыбалась графиня товарищу по тюремной камере и соратнику побега из западни Купидона Азарова.
— Так вы еще из башни не выходили? Надо же! А ведь сразу на выходе я с иными шафиками одно вибрирующее устройство сделал. Если его запустить, то мне зов даже на малых крепостных стенах будет слышен.
— Вибрирующее? А королевский замок от него не развалится?
— Обижаешь, подруга! — веселился Прусвет, рассеивая вокруг себя положительную энергию. — Мы проверяли, и после пятого испытания уже никто с ног не валился, а те пару трещин, что получились, маляры уже давно закрасили. Так что забудем про неудачи! Вы лучше признавайтесь, где пропадали? И что это за дядя такой объемный среди вас? Если мне не изменяет память, то именно о таких Торговцах повествуется в наших летописях. Уж очень