– В сфере – это под поверхностью? – недоуменно промолвил Таринье. – Ваша база не на луне есть?
Карина снова рассмеялась.
– В плоскости физического бытия. В духовной сфере мы от века были близки.
«О чем она толкует? Эти существа способны путешествовать между измерениями?»
«На мой взгляд, они, как мы и все остальные разумные создания во вселенной, существуют в трех пространственных измерениях, и движутся в четвертом с постоянной скоростью», отозвалась Кхари. «Тебя, наверное, смутила какая-то идиома их языка. Как это будет по-линьяри?»
«Я вообще не уверен, что это переводится на линьярский».
– Понятно, – проговорил Таринье вслух, хотя ничего не понял – этот универсальный оборот он подхватил от ЛАНЬЕ, и был уверен, что это значит «Представления не имею, о чем это вы, но спорить не стану».
К тому времени, когда корабль Рафика вошел в зону прямой связи с лунной базой Маганос, капитан Надежда готов был бегать по потолку. Ни один его вопрос так и не получил ответа – а ему всего-то и хотелось узнать, в порядке ли Акорна! А от связистов за пультом он получал вместо информации шорох помех, постоянных обрывы связи, пока в конце концов чей-то вежливый голос не сообщил, что все вопросы, касающиеся Акорны, должны направляться непосредственно Дельзаки Ли.
– Отлично, – рявкнул Рафик, – тогда соедините меня с мистером Ли.
Но Дельзаки Ли спал… или был занят на совещании… или осматривал какие-то конструкции вне зоны действия местной системы связи… или его просто не могли найти – смотря в какой момент Рафик пытался с ним связаться, и на кого из связистов при этом попадал.
– Не верю, – отрезал Рафик, когда его второй раз попытались уверить, что Дельзаки Ли посещает новые шахты на оборотной стороне Маганоса. – Старик парализован, и прикован к антиграв-креслу. Он не может прыгать по всему Маганосу, как блоха дрессированная!
– У мистера Ли очень хорошее инвалидное кресло, – обиделась связистка. – Самое современное. И, э, тяготение здесь невысокое. Значит, у него сил больше. Мышцы не так напрягаются, понимаете?
– К десяти тысячам шайтанов и паршивому шакалу инвалидное кресло! – заорал Рафик в микрофон. – Старик не может шевельнуть ни мышцей, при чем тут тяготение?!
– Слышу вас неотчетливо, – безразлично отозвалась связистка. – Уменьшите громкость. Сигнал пропадает…
Голос ее растаял в треске помех. Рафик, исходя паром, решил, что проще будет дождаться посадки на Маганосе. А там уж он сам посмотрит.
Даже посадка отняла больше времени, чем обычного. Перед Рафиком очередь занял звездолет незнакомой конструкции, чей пилот, очевидно, был незнаком ни со стандартными командами, ни с обычной процедурой стыковки, и безнадежно задержал всех, дожидавшихся посадки.
– Не обижайтесь, вы там, на «Ухуру», – легкомысленно заметил диспетчер второй смены. – Эти идиоты, что стояли перед вами в очереди, явились из какой-то черной дыры, где правила космического движения придумывают на ходу – так, во всяком случае, сказала пилот. Она команды-то с трудом выполняла – все твердила «понимаю, понимаю», а сама шпарит в другую сторону!
На миг Рафик с тоскою вспомнил давно прошедшую эпоху Первого Пророка, когда в некоторых регионах Земли учение Пророка, помимо всего прочего, толковали и в том смысле, что женщину нельзя пускать к рулю.
Так что к тому времени, когда «Ухуру», наконец, прилунился, Рафик слишком торопился добраться до апартаментов Дельзаки Ли, чтобы обратить внимание на странную конструкцию корабля, стоявшего перед ним в очереди, или на пухленькую невысокую женщину в пышном сиреневом платье, что спускалась по трапу, слишком крутому для ее коротеньких ножек. Помахав часовым, он двинулся вперед, минуя таможенный и пограничный контроль, который задерживал всех новоприбывших на базу Маганос. Старый приятель, знакомый еще по временам работы на КРИ, а сейчас заведовавший блоком обогащения и выделения, позволил Рафику срезать дорогу, против всех правил техники безопасности прокатившись на ленте конвейера, доставлявшей минеральную пыль в фабрику по добыче кислорода. Так что в лунный особняк Дельзаки Ли Рафик прибыл почти сразу же после посадки, и на добрых десять минут раньше, чем его ожидали.
– ГДЕ ОНА?! – рявкнул бывший горняк, проталкиваясь через дверь-диафрагму, не дождавшись, покуда гибкая мембрана растянется полностью. – С ней все в порядке?
В приемной сидели, держась за руки, заплаканная Джудит и Гилл, при словах Рафика мучительно покрасневший.
– У нас нет причин полагать, – осторожно выдавила Джудит, – что у Акорны какие-то проблемы.
Гилл сглотнул.
– Конечно, нет. Акорна справится с любой проблемой, а Калум… ну, Калум же у нас голова, Рафик, ты знаешь…
– Калуму, – отрезал Рафик, – Пророки в мудрости своей выделили меньше здравого смысла, чем канарейке, и если он присматривает сейчас за Акорной, неудивительно, что дядя Хафиз разволновался. ГДЕ ОНА?!
– Хафиз?! – воскликнула Джудит. – Он-то как прознал?!
– О чем ?
– Ну… – Джудит беспомощно развела руками. – А о чем он волновался?
– Не знаю! И уже не узнаю. – Рафик рассказал о прерванном помехами сообщении, которое он получил перед тем, как планетарный щит отрезал Лябу от всей остальной вселенной.
– И ты полагаешь, что Акорна может находиться в опасности?
– Я не понимаю, что это означает, – отозвался Рафик, – но ничего хорошего, головой ручаюсь. Богатства Дома Харакамянов основаны на торговле и связи. Сейчас, когда Лябу отрезана от мира, дядя Хафиз не может контролировать свои, э… межзвездные операции, или приглядывать за конкурентами, или, э… заниматься финансово-деловыми вопросами. Он не поступил бы так, если бы не был перепуган до смерти. – Он поразмыслил секунду. – Собственно, я не подумал бы, что есть сила, способная так встревожить дядю Хафиза, чтобы тот отказался от прибыли в четверть процента на скаррнесской эстафете… которые он потерял бы, потому что не мог лично заверить банковский перевод, прежде чем новости о результатах эстафеты дойдут по обычным каналам.
– Хафиз получает предварительные результаты скаррнесской эстафеты?! – переспросил пораженный Гилл. – Как он исхитрился?
Рафик усмехнулся.
– Помнишь поющие камни Скаррнесса у него в саду? Это не просто раритет – а еще и система связи. Хафиз расколол их код. Эти камни знают, что происходит на Скаррнессе, в какой бы уголок галактики их ни занесло.
– Как?
– А как устрица в аквариуме посреди пустыни знает, что наступил бы прилив, когда бы на месте пустыни был океан? – Рафик пожал плечами. – Знают, и все тут. Поначалу от камней не было особого толку, потому что людские дела их мало интересуют – с их точки зрения, мы слишком быстро шевелимся и слишком недолго живем, чтобы нас изучать – но дядя Хафиз уговорил один из них последить для него за эстафетой, и они втянулись. Перед там, как отправить мне то, последнее сообщение, и поднять Щит, он приказал мне снять все ставки… но без его ручательства я не могу этого сделать!
– Как ни любопытны могут быть подробности вашего жульничества на тотализаторе, – заметила Джудит, – мне лично куда интереснее узнать, что тебя привело к нам в такой спешке. Ты не выяснил, в чем могла заключаться угроза?
Рафик покачал головой.
– Нет. Но она должна была исходить из космоса, а не от соперников дяди Хафиза с самой Лябу – иначе не было смысла ставить Щит. Так что Юката Батсу и все прочие с южного континента исключаются. Дядя Хафиз фактически поделил Вселенную на два отсека, – угрюмо добавил он. – В одном помещается планета Лябу, а в другом – все остальное… включая ту угрозу, что сподвигла дядю на этот шаг. И это имеет какое-то отношение к Акорне.
Джудит глубоко вздохнула.
– Тогда… может, оно и к лучшему, что так вышло. Гилл, ты согласен?
– Может быть, – поддержал ее Деклан. – В конце концов, если мы сами не можем найти Акорну, какова вероятность, что это удастся ее загадочным врагам?
– Не можете найти? – повторил Рафик, задыхаясь от возмущения. – Что… Как… Скудоумные порождения шайтана, как можно потерять девчонку на лунной базе такого размера?!
– Рафик, – машинально укорила его Джудит, – тебе не стоит перенимать дядину манеру речи.
– Не на базе, – тяжело промолвил Гилл в тот же момент, – а вне ее. Они с Калумом смылись. С некоторой помощью от кое-кого, – добавил он, нехорошо покосившись на Джудит. Та покраснела, но оправдываться не стала.
На два голоса они объяснили Рафику, как бесконечные задержки с ремонтом «Акадецки» заставили Акорну и Калума не просто угнать не до конца подготовленный к рейсу корабль, но и отбросить составленный Калумом план полета, так что к тому времени, когда их исчезновение было обнаружено, последовать за беглецами было уже невозможно.
– Так-таки невозможно? – переспросил Рафик, чуть приподняв смоляные брови.
Гилл беспомощно развел руками.
– Ты же знаешь Калума. Он не просто гениальный математик – он хитрющий сучий потрох! Способов добраться отсюда до квадранта Волос Вероники великое множество, и можешь мне поверить, Калум выбрал не самый удобный – тот, что значился в его полетном плане, – но и не самый нелепый, потому что тот мы сразу проверили. Я не вижу, каким образом можно было предсказать его дальнейший путь.
Рафик готов был с этим поспорить, и даже вызвал на экран звездные карты в разных масштабах, чтобы изучить различные маршруты к Волосам Вероники, однако его прервал секретарь, объявив, что к Акорне явилась гостья.
Карина, не столь тесно знакомая с планировкой базы, и не столь длинноногая, как Рафик Надежда, добиралась до апартаментов Дельзаки Ли значительно дольше. И тем фактом, что ей вообще удалось добраться до цели, она была обязана не столько способности со всевозрастающей уверенностью объявлять, что Акорна лично пригласила ее в гости, сколько умению линьяри успокаивать находящихся рядом, и внушать им простейшие идеи. Нева и Мелиренья рискнули показаться дежурным охранникам на стыковочном узле на несколько минут, чтобы внедрить в их рассудки два убеждения: «Я не вижу ничего необычного» и «Это друг Акорны».