Медленно подошла она к последней кабинке.
Он сидел, по-прежнему сутулясь, и опирался о стол локтями, а рядом стояла пустая бутылка из-под пива с пустым стаканом.
Ольга шагнула к нему. Андрей быстро повернулся, тут же надевая черные очки.
— Это я.
— Садись.
Ольга села.
— Отдала?
И тут только Ольга поняла, что сейчас придется рассказать ему все. Ей стало страшно, и дрожащими руками она положила на стол целлофановый пакет, так и продолжая молчать.
Андрей быстро открыл пакет, сунул руку, но ничего не вынул и растерянно поднял голову.
— Не взяла? — изменившимся голосом спросил он.
— Нет, не то. Андрей, она… умерла.
Ольга забыла о том, что он преступник и убийца. Она сама очень любила свою мать и теперь готова была заплакать от горя. А Андрей забылся, как был, с руками, держащими пакет, и смотрел на нее сквозь очки так, что Ольга не видела его глаз. Лоб и волосы парня скрывал длинный козырек, и только видела она, как челюсти его окаменели, а чисто выбритые щеки побелели.
— Андрей, пожалуйста, не расстраивайся, — искренне воскликнула Ольга, подаваясь к нему и сжимая одной рукой его худое и жилистое запястье.
Она сказала это, не подумав, и сказала явную глупость, но хотела помочь ему от всего сердца.
Напряженные руки Андрея упали, вкось коснувшись простой металлической пепельницы, переполненной окурками, голова опустилась.
— Это не из-за меня. Я не виноват, — глухо пробормотал он срывающимся голосом, и, помолчав, добавил. — Что с Олегом?
— Он в 3-й горбольнице, в хирургии, 5-я палата.
Андрей выдохнул воздух, снял очки и потерянно посмотрел на нее. Глаза его были сухие и тусклые. Уронив очки на стол, он больше не вспомнил о них, тяжело поднялся и вышел из кабинки, никого и ничего не видя.
Ольга, не зная, что делать, растерянно смотрела ему вслед, пока в кабинку не заскочила девушка-кореянка.
— Что закажете? — спросила она, доставая блокнот.
— Ничего. Сколько с нас?
Официантка ответила, не отрывая глаз от блокнота.
Ольга с готовностью достала деньги и протянула девушке.
Та взяла и сказала:
— Подождите, я принесу сдачу, — но никуда не сдвинулась.
— Не надо, — торопливо ответила Ольга, хотя не имела привычку давать на чай.
Она поспешно взяла пакет, достала из-под стола тяжелую сумку, огляделась, взяла очки и бросилась за Андреем. Он шел посреди тротуара, глубоко засунув руки в карманы куртки. Бегом догнав его, Ольга сказала, протягивая ему сумку.
— На вот, возьми, я заплатила официантке.
— Хорошо. Я тоже заплатил ей, — отсутствующим голосом сказал он, беря сумку и небрежно закидывая за плечо.
— А пакет?
— Неси ты, если хочешь.
— Мне все равно. Он не тяжелый.
Выражение лица и глаз у Андрея не изменилось. И тут только Ольга вспомнила, что держит в руках его очки.
— Вот надень, надень скорее, — Ольга оглянулась по сторонам. — Здесь расклеены эти…листовки. Там твоя фотография, понимаешь?
Андрей кивнул, сжимая одной рукой ремень сумки, а другой душку очков.
— Надень, надень. Знаешь, нам надо ехать в больницу к Олегу.
Андрей как очнулся. Он одной рукой надел очки, повернулся и пошел по тротуару, снова спрятав руки в карманы. Ольга теперь сама уже взяла его под руку, чтобы не отстать, потому что он шагал по-мужски широко. Они походили на пару, прожившую вместе не один год и уже не особенно интересующуюся друг другом. Андрей шел быстро, Ольга все крепче прижималась к его руке.
— Идем потише, я больше не могу, — наконец сказала она, и Андрей удивленно повернулся к ней. — Далеко еще?
— Куда?
— До больницы?
— Далеко. Давай поймаем «Газель».
Маршрутные такси носились взад и вперед, и вовсе не походили на привычные ей картонные «Damas».
Они пропустили их множество: то были не те номера, то не было свободных мест.
Наконец перед ними остановился нужный микроавтобус. Андрей сел к водителю, Ольга залезла внутрь салона — и машина тронулась вперед. Мчались они минут 10, и вот машина встала около парка, и, открыв переднюю дверцу, Андрей выскочил на асфальт. Захлопнув ее, он помог выйти Ольге, с готовностью отперев ей дверцу салона.
— Я заплатил, пошли.
Он немного ожил за это время, и сам взял Ольгу под руку, но так было неудобно идти, и он обнял ее за плечи.
Она не знала, куда они шли, все здания, видневшиеся между деревьями, были одинаковыми.
— Ну вот и все, — Андрей остановился перед ровным забором из побеленных бетонных плит. — Те деньги, что в пакете, оставь себе. На квартиру в Москве там конечно, не хватит, но вы с мужем придумаете, куда их потратить. Отсюда садись на 14 «Газель» и езжай до автовокзала, а там, на автобусе до Москвы и ищи своего любимого. Документы ты вряд ли уже найдешь, просто заяви в милицию о пропаже и возвращайся домой, а там получишь новые. На это у тебя денег хватит. Прощай и не вспоминай меня лихом.
— Ты куда?
Андрей кивнул на большое 6-и этажное здание за забором.
— Не поняла.
— Отдам брату деньги, — Андрей опустил голову.
— А потом?
— Ничего.
— Что «ничего»?
Прохожие оглядывались на остановившуюся пару, считая, что у них семейная размолвка.
— Там меня наверняка уже ждут.
— Кто? Кто там тебя ждет?
— Менты. А если не ждут, так врачи вызовут.
Ольга мгновенно зажала ему рот и оглянулась. Внимания на них никто не обращал.
— Не говори глупости.
Андрей отвел от лица ее руку, но сделал это не зло.
— А что мне еще делать?
— Пойду я. Я заплачу за лечение твоего брата и остальные деньги оставлю ему.
— Зачем?
— Чтобы кушал. Что, не понятно?
— Нет, я не об этом. Идем в сторону, поговорим.
— Идем.
Ольга расхрабрилась и, вообще, за то время, что шла с ним в обнимку, забыла, что он вооружен и очень опасен.
— Сядем на скамейку.
Ольга послушалась, и они сели, продолжая обниматься. В парке никого не было, но Ольга все равно усердно оглядывалась.
— Ты хорошая девушка, Оля, и твоему мужику здорово повезло, — сказал Андрей, сгибаясь на скамейке и опираясь локтями в колени. Он совсем не заботился, услышит их кто-нибудь или нет. Он спокойно откинулся назад, достал наполовину пустую пачку, вытащил сигарету, закурил, щелкая зажигалкой и тут же принял прежнюю позу. — Я не бандит и не нахожу вкуса в постоянных бегах. У меня автомат и достаточно патронов. Я могу натворить много плохого. Матери у меня больше нет, брату я помочь не могу, что же мне еще остается.
— Ты очень любил мать? — почему-то спросила Ольга.
Андрей взял сигарету пальцами и уронил руку.
— Она одна вырастила нас с братом.
— Что ты сделаешь теперь?
— Я уже сказал.
— А потом, потом?
— Ты думаешь, мне приятно думать, как я убью себя. Может быть, мне повезет и меня застрелят.
Ольга посмотрела на его сумку, лежавшую между ними, затем на Андрея, а он, выпрямляя спину, перехватил взгляд и покачал головой.
— Он разобран. Я не буду его собирать. Если хочешь, отнеси сумку в милицию. Может быть, в благодарность тебе помогут найти документы.
— Не говори так. Не нужны мне никакие документы.
— Живому человеку всегда нужны документы. Без них он труп.
— Андрей! — не слушая, Ольга схватила его за руку. — Ты обещал мне помочь найти мужа. А теперь ты хочешь меня бросить?
Андрей повернулся к ней и внимательно посмотрел сквозь очки.
— Тебе правда нужна помощь?
— Да-да-да.
— Это будет агония, ты только затянешь ее.
— Я без документов, я боюсь, я одна в чужом городе, ты затащил меня на край света, а теперь бросаешь!
— Я найду твоего мужа, — забыв про тлеющую в руке сигарету, проговорил Андрей.
— Вот и прекрасно. А теперь сиди здесь, а я пойду в больницу. 3-й этаж, 5-я палата, я знаю. Не переживай. Я заплачу за лечение и отдам ему остальные деньги. Того, что здесь, в пакете, хватит? — Ольга решительно встала.
— Да.
— Жди меня здесь и не вздумай уйти, понял? Я сейчас, я скоро.
Больше не оглядываясь, Ольга побежала вдоль забора. Бетонные плиты закончились, дальше был поворот под прямым углом, и тянулись витые железные прутья. Ольга пошла уже шагом и, найдя ворота, зашла в них. И снаружи и внутри было припарковано много легковых машин, в основном иномарок. Машины стояли рядами: разноцветные, яркие, богатые.
Но не у всех был праздник. Ольга шла, как Золушка после двенадцати часов ночи. Дешёвая, даже по меркам Ферганы, одежда выглядела несвежей и неопрятной, волосы потеряли блеск, а глаза смотрели настороженно. Найдя входную дверь, она взялась за ручку…
…Палаты начинались сразу за ординаторской. Белый халат, взятый в гардеробе, она не застегнула, длинные полы хлестали сзади от быстрой ходьбы. 1, 2, 3… 5. Ольга остановилась, постучала и, повернув ручку, распахнула дверь.
— Здравствуйте.
В мужской палате, состоявшей из 6-и коек, заняты были только три. На койке, застланной грубым одеялом, сидел изможденный старик, прижимая к груди скрещенные руки. Толстый мужчина средних лет лежал на заправленной койке в углу, а на третьей койке, рядом, лежал, скорчившись под одеялом, темноволосый подросток, похожий на Андрей настолько, что Ольга срезу же догадалась, кто он.
С первого взгляда он показался совсем ребенком, маленьким, худеньким.
— Олег, — тихо позвала она, глядя прямо на него.
Он даже не шелохнулся, не поднял на нее глядящих в пустоту глаз.
Ольга готова была поверить, что ошиблась.
— Он ни с кем не разговаривает, и не ест тоже, — проговорил лежавший толстяк.
— А таблетки на пол бросает, — добавил старик. — А они денежек стоят.
— Олег Коренев?
— Да.
— Он самый.
Тут Ольга подумала, что сначала нужно поговорить с врачом.
— Я сейчас, — сказала она и посмотрела на взрослых. — Кто у вас лечащий врач.
— София Николаевна.
— Я сейчас, только поговорю с ней.
Ольга вышла и вернулась к ординаторской. Там за открытой дверью сидели несколько женщин в белых халатах, каждая за своим столом, заваленным тетрадями и журналами. Они переговаривались между собой отрывочными редкими фразами и усердно писали.