— Что он делает, что он делает, господи.
Визг, скрежет тормозов и какой-то непонятный грохот заставил ее замолчать. — Мы возле Подольска. Тут два шага до города. Приготовься. В сумке много денег. Тебе надолго хватит. Все, поворот, прыгай. Беги же, беги, если они тебя заметят, я не смогу ничем помочь. Беги!
Ольга, оказавшись на асфальте, послушно бросилась в кусты, там остановилась и присела, глядя сквозь ветви. Андрей разворачивал машину. Вот та рванулась и понеслась в обратную сторону.
— Что он делает, что он делает, господи.
Визг, скрежет тормозов и какой-то непонятный грохот заставил ее замолчать. И тут языки пламени показались из-за придорожных деревьев, и в небо вырвался сноп черного дыма. Сама, не зная почему, она поднялась и неуверенно пошла туда, ступая по высокой траве. Такой травы никогда не бывает в Узбекистане. Ольга путалась в ней, спотыкалась.
Она не обратила внимание на редкие пятна жидкости на асфальте, на то, что машин разом не стало вокруг. Трава по пояс мешала ей идти, и она смотрела только под ноги.
Ольга побежала. Выскочив на дорогу, она свернула и увидела стену огня. Черные остатки трех машин были объяты жарким пламенем. Ольга бросилась туда и увидела между раскиданными и искорёженными железяками, катящийся по дороге горящий клубок. Она сразу поняла, что это был Андрей. И она, на ходу расстегиваясь и срывая с себя куртку, путаясь в кожаной лямке и сбрасывая с себя все, что казалось ей лишним, побежала к нему. Кинув сумку, она подбежала к застывшему посреди асфальта телу и бросила на него куртку, сбивая огонь.
А машины с той и другой стороны останавливались и начинали гудеть. И прохладный подмосковный вечер стал жарким от пожара.
В реанимационном отделении 3-й гор больницы из трех коек занята была только одна. Человек с головой, похожей на мумию, лежал, вытянувшись, на спине, закрытый по грудь одеялом. И только кисть правой руки была свободна от бинтов, но и на ней кожа вся покраснела от ожога.
Ольга стояла и смотрела, как над человеком склонился врач, пощупал пульс, посмотрел бинты.
— Жить будет? — без надежды спросила она.
— Будет, куда денется.
— А глаза? Он ослепнет?
— Лоб и верхняя часть лица почти не повреждены. Хотя, как знать, как на зрение подействует обширный ожог височной и затылочной части головы. Прибавьте сюда шок и перелом ребер, пока не знаю точно, каких. Мы даже не можем наложить тугую повязку: шея и грудь в ожогах I и II степени. В какой-то мере джинсовая ткань защитила его, так что можно считать, что вы легко отделались.
— Господи, — Ольга приблизилась к койке.
— Вы будете за ним смотреть?
— Да.
Она присела на корточки и погладила неподвижную руку. Врач не уходил, тогда Ольга повернулась к нему.
— У него же и на руке ожог. Смотрите. Смажьте чем-нибудь.
— Не учите меня. Вы что, умнее всех!
Врач сел на стул боком к тумбочке и принялся что-то писать в тетрадь. Тогда Ольга, сжав ставшую мягкой кисть, прижалась щекой к забинтованному плечу и, едва касаясь остро пахнувших лекарством бинтов, под которыми угадывалось ухо, прошептала:
— Ты — Виктор Дягин, мой муж. Ты понял меня?
Врач кашлянул. Ольга обернулась, коснувшись коленками пола.
— Иди сюда, — позвал врач.
Ольга снова посмотрела на лежавшего, надеясь, очень надеясь, что он понял, и уже хотела убрать руку, когда почувствовала, как вялые пальцы шевельнулись и слегка сдавили ее кисть.
— Ну, я жду, у меня мало времени.
Ольга быстро поднялась и подошла к врачу.
— Вот я написал лекарства, идите и купите. Вы граждане другой страны, для вас лечение у нас платное. Вот это, запомните, вы отнесете в кассу, там оплатите место, а при выписке получите окончательный расчет. У вас есть деньги?
Ольга кивнула.
— Вот, возьмите. Это не к спеху, а вот это купите как можно скорее. А ту квитанцию, что вам дадут в кассе, принесете мне, иначе мы будем вынуждены отказаться от лечения вашего мужа.
— Я все сделаю, — ответила Ольга дрожавшим голосом, и слезы помимо ее воли полились из ее глаз, и она стала вытирать их.
Врач что-то буркнул и вышел из палаты, а Ольга подняла с пола сумку и пошла следом. В коридоре она налетела на медсестру, шедшую ей навстречу с марлей и баночкой мази.
— Вы из реанимации? Там вас спрашивают.
Ольга кивнула. Пройдя по коридору, она свернула к лестнице, когда мужской голос позвал ее.
— Дягина?
Ольга замерла на секунду и оглянулась. То, что перед ней был следователь, она поняла сразу, но, славу богу, не тот, который гнался за ней несколько дней назад.
Маленький, седой, с залысиной, похожий на артиста Леонова, он держал перед собой папку и смотрел на нее через толстые очки.
— Да. Это я, — неуверенно и неохотно подошла к нему Ольга.
— Вы жена пострадавшего?
— Да, жена.
— Можно вас на минуточку.
— Что вы хотите? Я спешу в аптеку и кассу.
— Все мы спешим куда-нибудь. Я вас долго не задержу. Там вот есть стулья, пройдемте. Нужно тут кое-что оформить, потому что в прокуратуре заведено дело. Ох, и намотался я сегодня по городу, немного хоть отдохнул, пока вас ждал. Не доживу я до пенсии, не доживу. Ну, присаживайтесь. Лучше бы сразу поговорить и с вашим мужем, но это пока, к сожалению, не возможно. Да. Вот тут я переписал с документов данные, проверьте, правильно? Теперь о вас. Ваши документы?
— Я их потеряла.
— Вот те раз. Где?
Ольга поняла, что если не расположит к себе следователя, то все усилия ее пропадут даром.
— Я прилетела из Ферганы, из Узбекистана, в понедельник, — начала она, стараясь быть правдивой. — Потом взяла такси и поехала к подруге. Я не знала, где Витя, он не звонил мне последнее время, и я сильно беспокоилась, понимаете? — бессознательно она повторила голосом интонацию Андрея. — Таксист остановился в одном месте, и я пошла в… туалет.
— Да-да, понимаю.
— Тут наскочил какой-то парень и взял меня в заложники.
— Так прямо и взял? Кавказец что ли?
— По-моему нет. Он схватил меня за горло, приставил к виску пистолет и сказал, что застрелит меня, если милиционеры не отстанут от него. Потом он втолкнул меня в машину и увез за город.
— Вот как?
— Мои документы остались в такси.
— Что же вы не обратились в милицию.
— А милиция была там, рядом, когда он увез меня. Все время он держал меня в каком-то доме, а потом отпустил. Я пошла к подруге, Витя был уже там. Он хотел получить с фирмы долг, они ему не все деньги отдали. Я пошла с ним, и когда мы пришли, они там набросились на нас.
— Кто?
— Ну, этот, из фирмы. Новый русский. Он кому-то позвонил, и приехали несколько мужчин. Они стали бить Витю. Мы побежали, сели в их машину и уехали. Потом Витя резко остановился и велел мне выйти, а сам стал разворачиваться. Тут они в него и врезались.
— Судя по экспертизе, у вашей машины пробили бак. Он спас вас, когда высадил. Далеко бы вы все равно не уехали. У вашего мужа, кстати, не было оружия? Автомата, например? Или пары гранат?
— Откуда?
— Я тоже так думаю. Больше я вас не потревожу. Только побеседую с вашим мужем и все.
— Боюсь, что это будет не скоро.
— Я не спешу. До свидания. Не думаю, чтобы эта братва заявила об угоне машины, что было бы для вас неприятно. А так все прекрасно.
— Скажите, а эти люди, что гнались за нами, они живы?
— Что вы. Там такая каша была. Ваш муж открыл дверцу, и его от удара выкинуло. А потом на него попали брызги огня. Так, по крайней мере, утверждают эксперты. У вас все? Тогда идемте, каждый по своим делам. Да. И когда же наконец я пойду на пенсию.
— Надеюсь, скоро.
— Спасибо. Вашими бы молитвами, — захихикал старый хитрец.
Идя по длинному коридору, он где-то отстал, а Ольга бросилась в банк и в аптеку. А когда вернулась в палату, то остолбенела. Следователь сидел на стуле возле койки с бланком протокола, лежавшим на коленях, поверх папки, и старался не смотреть на бинты.
— Имя, отчество, фамилия, год рождения…
Ольга застыла на месте, почти не дыша.
— Виктор Николаевич Дягин. 197…- еле шевеля языком, отвечал Андрей.
— Что? Что? Простите?
— Трудно… говорить.
— Понятно. Вы просто кивните. 1973 года рождения. Русский. Женат. Один ребенок, дочка, между прочем, как и у меня. Теперь я вам прочту показания жены.
Ольга прислонилась к косяку. Он понял ее.
— Подпишите. Сможете? Вот вам ручка. Я держу. Здесь. Чиркайте. Готово. Вот и все, до свидания. Спасибо. Может еще разок увидимся. До свидания. А, вы уже вернулись? Всего доброго. И зайдите завтра в горотдел насчет паспорта, я туда передам ваши данные.
— Меня депортируют? — Ольга шагнула в палату.
— Если не найдется ваш паспорт, то, боюсь, придется.
— Посадят в тюрьму?
— Ну, не так страшно. Проверят сначала. А пока дадут справку об утере. Вы же легально въехали в страну?
— Да. Я на самолете. Потом прошла регистрацию.
— Значит, паспорт остался у таксиста? Что ж, он или в милиции, или у него так и остался. Мой вам совет, дайте-ка объявление, а то от столичной милиции толку не дождешься. Купите газету «Из рук в руки», вырежете купон и дайте объявление, что потеряли паспорт. Только обязательно пообещайте вознаграждение. Поняли меня?
Ольга молча кивнула.
И спустя три дня после того, как объявление об утере документов было опубликовано в газете, ей позвонили на квартиру, которую она сняла недалеко от больницы. Мужской голос с ехидными нотками обратился к ней очень официально:
— Надо полагать, что я говорю с Дягиной, Ольгой Николаевной? — спросил он.
— Кто вы?
— Я уже звонил вам, вам передали?
— Да, я ждала, как вы сказали.
— Это хорошо.
В трубке молчали, и Ольге пришлось снова спросить.
— Вы по объявлению, да?
— Предположим.
— Вы знаете, где мои документы?
— Предположим.
— Они у вас, да?
— Вы хотите сразу все.