Ольга не понимала его игры, и лишь при большом воображении могла представить на том конце провода таксиста, в чьей машине оставила тогда свои вещи. Его она совсем не помнила.
— Вы таксист?
— Только по выходным, девушка.
— Почему я должна вам верить?
— Ну, короче, платить за лимит придется мне, а не вам. Ваша бежевая дорожная сумка еще советских времен и ридикюль-переросток находятся у меня. Перечислить, что в них, кроме документов?
— Не надо. Как мне их получить?
— Вы говорили о вознаграждении?
— Да.
— Сколько?
— Ну…я не знаю.
— 15 тысяч.
— Российскими?
— Разумеется не китайскими.
— Вы не скажете, сколько это будет в долларах?
— А. Ну, давайте 200 баксов и ладно.
Ольга, не особенно вдумываясь в курс, поспешно согласилась.
— Где я вас найду?
— Пишите мой адрес. Дружба 17/6, квартира 8. В Москве, разумеется, надеюсь, вы поняли.
— Я приеду.
— Непременно. Иначе я сдам ваши документы в милицию, а оттуда получить их вам будет гораздо труднее и дороже.
— Я приеду завтра.
— И еще. Непременное условие, девушка — приходите одна. Я одинокий и можно сказать пожилой человек, и не хочу, чтобы меня ограбили черножопые азиаты.
— Хорошо, — после недолгого раздумья согласилась Ольга. — Я приеду одна.
— Рад, что договорились. Жду с нетерпением.
Услышав гудки, Ольга положила трубку и задумалась. Нужно было ехать.
На следующий день Ольга зашла в больницу. Надо было попросить санитарку присмотреть за Андреем. И еще ей хотелось все ему рассказать. Обожженный и прикованный к постели, Андрей ничем не мог ей помочь, а сейчас ей казалось, что с ним было так легко.
Но Андрей еще спал, и Ольга не стала его тревожить. Поэтому она, поговорив с санитаркой и дав ей купюру в 50 долларов, ушла, унося с собой сумку, полную денег. Но перед этим она отложила 200 долларов во внешний карман и положила туда немного российских — на дорогу.
В Москве она хотела сначала разыскать Женю и посоветоваться с ней, поэтому выехать из Подольска решила, как можно раньше. Единственное, чего Ольга боялась, это того, что Жени не будет дома, и тогда она останется совершенно одна.
Но та оказалась дома. После продолжительных стуков и звонков в дверь, девушка открыла, вся заспанная и отекшая. С плеч ее свисала несвежая ночная рубашка, волосы были взлохмачены и торчали перьями.
— Проходи, — даже не удивившись спросонья, просипела она, сторонясь и, выглянув в коридор, захлопнула дверь. — А где твой бойфренд.
— Ты о ком?
— Да об Андрее.
— Забудь о нем.
— Что значит — забудь? Нашла Витю?
— Да.
Ольга разулась и прошла в комнату. Не смотря на глупые вопросы, она не жалела, что приехала к подруге. Другой-то у нее все равно не было, приходилось терпеть.
— Где он?
— В больнице.
— Вот блин! Что случилось?
— Он попал в аварию и сильно обгорел. Женя, у меня проблема.
— А, — Женя подавила зевок. — Я, знаешь, легла только в пять утра. Спать охота.
— Что же мне делать?
— Ну, валяй, рассказывай.
— Я дала объявление, что потеряла документы, и мне вчера позвонил тот человек, таксист. Он хочет получить за них 200 баксов.
— Не хило.
— Что мне делать?
— Ехать. Ты знаешь адрес?
— Знаю.
— Так езжай. У тебя есть деньги?
Ольга молча похлопала по сумке.
— Тогда чего ждешь? Депорта? Блин, да ты и так долго продержалась без ксивы. Езжай и забери документы.
— Он так странно говорил, Жень, я боюсь.
Женя широко зевнула и встряхнулась, как мокрая кошка.
— Тогда катись на кухню и готовь завтрак, а я пойду в душ.
— Я лучше поеду, чего оттягивать.
— Вместе поедем. Шагай.
Ольга надеялась именно на такой оборот и страшно обрадовалась. На кухне она включила электрический чайник, нарезала хлеб, колбасу, сыр, постояла, подумала и достала из холодильника яйца.
— Ты будешь яичницу? — через дверь крикнула она.
И Женя ответила сквозь шум воды из душа.
— Только омлет. Молоко в холодильнике.
— Хоп, — по привычке ответила Ольга.
Женя в халате и с тюрбаном из полотенца на голове появилась в кухне, когда омлет застыл на сковороде пышной лепешкой. Оглядев все приготовленное, она широко улыбнулась:
— Как хорошо, когда за тобой кто-то ухаживает. Садись хавать. А бутерброды надо было запечь в тостере.
С этими словами она сама сложила бутерброды на противень и закрыла дверцу.
— Хлоп и готово, с пылу с жару.
Она сложила бутерброды на тарелки и разрезала омлет.
— Кетчуп будешь?
— Да, — Ольга всегда любила приправы.
— И все равно зверобой нашего детства был вкуснее, — говорила между тем Женя, набив рот. — Так что, ты говоришь, с Андреем?
— Не знаю.
— Так просто не знаешь и все? Вот блин. А, понимаю. Ты же Витю нашла. А где он прятался?
— Отстань, — Ольга вскочила.
— Ты что, с ума съехала? Сядь, не дергайся.
Ольга села.
— Я к тебе за помощью пришла, а ты издеваешься. У меня здесь никого нет. Андрей… тфу, Витя без сознания, мне даже посоветоваться не с кем.
— Не заводись, остынь.
— Я остыла.
Ольга села. Идти одной ей не хотелось.
— Я вот все думаю, — начала она, решив говорить о своем, чтобы избежать вопросов. — Он мне сказал, что если я сегодня до четырех часов не приду, он сдаст вещи в милицию. Он же должен был их сдать с самого начала. И он это сказал, как угрозу.
— Он не сдал, чтобы вытянуть с тебя деньги.
— А что в этом будет плохого, если сдаст?
— А ты хочешь идти в милицию? Ты же без прописки, без выписки, да? Ты же не выписалась дома?
— Конечно, нет.
— Знаешь, подруга, я тебе признаюсь, что и я не выписалась. Они же здесь знают, кто мы есть такие, и на этом играют. Доят они нас только так: и менты, и природные россияне. Ну, давай, жуй скорее, я пошла одеваться.
Ольга, притихшая, ковырялась в остатках еды, а Женя весело топала по квартире и громко пела.
— Мы девушки фабричные…
— Спасибо, — Женя, расплатившись с водителем, выскочила из маршрутного такси. Ольга уже стояла, когда Женя подошла к ней.
— Какая там улица, Дружбы, что ли? Ну-ка, посмотри.
Ольга подтянула вперед сумку Андрея, свешивающуюся с плеча, потянула замок и достала из внешнего кармашка бумажку с адресом.
— Дружба 17/6. Квартира 8.
— Понятно. Пошли искать.
— А если он не отдаст документы?
— Блин, да зачем они ему? — Женя равнодушно отвернулась, ища табличку с номерами домов.
— Нет, ну если?
— Сядешь в самолет и уедешь домой. Там сделаешь новые. У тебя когда справка кончается?
— Завтра.
— Последняя попытка выйти замуж. Ты что, трусишь?
— Он так страшно говорил. И про милицию.
— Если поедешь домой, тебе же дороже обойдется. Одна дорога во сколько встанет. Блин, да что такое сейчас 200 баксов? Мелочи жизни.
Ольга вздохнула. В Фергане 200 долларов — огромные деньги. На них можно купить хорошую квартиру, правда не в центре.
— Стоп. Вот 17/2, Пошли. Так. 4, там 6. Идем, вперед. 8 квартира. Это первый подъезд. Ну и трущобы, даже лифта нет. Это нам аж на 4-й этаж переться.
Ольга молчала.
— Блин, ну и жара, — продолжала бурчать Женя, задрав голову и глядя на верхние окна. — Форточка открыта, значит, дома. Не хватало еще зря столько протопать.
Вздыхая и поправляя сумочку, Женя вошла в прохладный подъезд и неожиданно быстро и бодро стала подниматься вверх. Ольга не отставала, но и не обгоняла ее, предпочитая, чтобы действовала подруга.
— Третий, четвертый, — считала та, — 8. А где звонок? Стучись тогда, — выдохнула Женя, а сама полезла в сумочку за платком, чтобы обтереть лицо.
Ольга послушно постучала по металлической двери. Спустя какое-то время за ней раздался металлический скрежет, в вырезанном глазке загорелся свет и тут же исчез. Дверь приоткрылась, но только на длину цепочки.
— Кто вы?
— По объявлению.
— Я не давал никаких объявлений.
— Это я, я давала объявление, — крикнула в дверь Ольга. — А вы мне звонили.
— А. Я же предупреждал, чтобы пришла одна.
— Со мной только подруга.
За дверью молчали.
— Эй, вы что думаете, что две девчонки могут завалить взрослого человека, — взорвалась Женька.
Ольга дернула ее за руку и та, замолчав, услышала кашляющий смех, приглушённый дверью.
— Пожалуйста, — заговорила Ольга в дверь. — Откройте, я одна войду в квартиру. Моя подруга останется здесь, хорошо?
За дверью раздался кашель, похожий на смех.
— Да откройте же!
— Тише, девица. Пусть твоя подруга или кто там, спустится вниз и встанет под окном, тогда я открою.
Женя, дослушав, хотела было пнуть дверь, но Ольга оттащила ее.
— Иди, — сказала она.
— Вот сволочь! — Женя развернулась и побежала вниз по лестнице, что есть силы топая по ступенькам.
Но дверь не спешили открывать. Нервничая, Ольга чуть присела, стараясь заглянуть в окно на нижней площадке, но ничего не увидела. За дверью продолжали безмолвствовать. Тогда Ольга быстро сбежала к окну и выглянула наружу. Женя уже была там, стояла на тротуаре лицом к ней и махала кому-то, глядя на верхние окна.
Ольга бегом взлетела наверх.
— Ты где? — спрашивал изнутри чей-то голос.
— Тут, тут.
Ольга не успела ответить, как щелкнул замок: раз, два, три, и дверь открылась широко и гостеприимно, показывая прихожую, освещенную электрической лампочкой.
— Входи.
Ольга послушно шагнула в пахнувшую чем-то своим прихожую.
— Проходи, не застревай.
Ольга послушно стала разуваться. Щелк — и за ее спиной заперли дверь. Ольга почему-то вздрогнула и обернулась.
— Проходь, проходь, не укушу.
Скинув шлепки, Ольга прошла в комнату, слабо освещенную светом из зашторенных окон.
— Где мои вещи? — спросила она, оглядываясь.
В комнате было мало мебели: телевизор на тумбочке, диван, два кресла, журнальный столик и музыкальный центр, у стены, напротив. Сумки нигде не было. Впрочем, она могла быть в другой комнате за закрытой дверью.