И тут в щель двери сарая, присев, проскочила маленькая молния в зеленой демисезонной куртке и, налетев, обхватила Ольгу за талию, прижимаясь к ней и дрожа. Маленькое личико со спутанной белокурой челкой обратилось к ней, и тоненький голос произнес, едва сдерживая плач:
— Тетечка, спасите, они меня убьют.
И тут Ольга увидела тоненькую бледную ручку с забинтованной кистью. Белый бинт местами загрязнился.
— Они уже отрезали мой мизинчик.
— Господи, кто же это сделал! — Ольга, сама перепугавшись, обвела взглядом троих парней и еще двоих, появившихся на крыльце. — Зачем вы это, а?
Она попятилась, парни шагнули к ней.
— Стойте. Вы не знаете, кто мой муж. Мой муж Виктор Дягин. Это раньше была наша дача. Я сейчас же позвоню ему, и он… я даже не знаю, что он с вами сделает.
Ольга прижимала девочку к себе и пятилась, пятилась, пока не налетела на свою собственную машину. Парни замерли, не двигаясь, и Ольга, воспользовавшись этим, втолкнула девочку в машину, села сама и, хлопнув дверцей, стала разворачиваться. Парни по-прежнему не двигались, и Ольга свободно выехала за ворота. Девочка, развернувшись всем корпусом, смотрела в заднее стекло и понемногу успокаивалась.
— Вот да! — пробормотал один из парней. — Догнать что ли?
— Да нам Дяга за свою жену кишки на шею намотает. Звони ему, его баба, пусть сам и разбирается.
Андрей, возвращаясь в Москву, подъезжал к Большому кольцу, когда зазвонил мобильный телефон по его личной линии. Включив его, он проговорил:
— Да… Да вы… Да!
Он, резко отключившись, развернулся. Завизжали тормоза, машину занесло, съехал с полосы встречный «Бьюик», и Андрей, выровняв ход, понесся назад к поселку, выключив радио, и пытаясь по мобильному телефону дозвониться до Ольги.
Она тоже попыталась позвонить ему, но на едва засветившимся экране показало: 1 %, и появилась надпись: «Батарея разряжена».
— Кто ты? — спросила тогда Ольга девочку, смирно сидевшую рядом с ней.
— Я — Маша Никитина.
— Что ты делала на даче?
— Меня похитили. Я шла из школы. Они закинули меня в машину, отобрали рюкзак с учебниками и тетрадями.
— Где твои родители?
— Мама умерла, а папа работает в милиции.
— Ты знаешь, где его найти? — Ольга решила не впутывать мужа. Она начала понимать, что произошло с девочкой.
— Я знаю его телефон.
И Ольга, вместо того, чтобы ехать по шоссе, свернула в райцентр, к почте.
…Андрей промчался по шоссе, не встретив знакомой машины, и свернул к дачному поселку…
— Алле, — говорила в трубку Ольга, — алле, следователь Никитин? Это вы?
— Дайте мне, дайте.
Девочка тянула руку, и Ольга дала трубку ей.
— Папа, папа, это я.
— Маша, где ты?
— На почте. Объясните ему, тетечка.
Ольга взяла трубку, поражаясь уму девочки.
— Мы находимся на почте, 24 отделение, здесь, где стоят телефоны.
— Я еду. Не уходите оттуда… Алло? Вас преследуют?
— Что? Нет, — Ольга растерянно оглянулась.
— Алло. Не уходите.
— Хорошо.
Ольга положила трубку и посмотрела на девочку.
— Что сказал папа?
— Он едет к нам.
— А успеет, как вы думаете?
— Конечно, успеет. Ты думаешь, за нами будут гнаться.
— Обязательно…
— Они уехали. Минут… Да сразу, как мы позвонили, — говорили парни, переминаясь перед Андреем.
— Куда? — Андрей медленно закипал.
— По шоссе.
— Здесь только одна дорога, идиоты. Куда она могла деться?
— Может свернула где.
— По машинам. Искать. Все перевернуть. Мы пропали, если не найдем девчонку. Но запомните — урою, если кто тронет мою жену.
Он сам поехал назад по шоссе. И увидел, как из Москвы, ему навстречу, промчались две легковые машины. Одну из них он знал, это была личная «Лада» Никитина.
— Папа!
Маша выбежала в дверь. Крупный голубоглазый мужчина с красным от напряжения лицом и коротко стриженными прямыми волосами цвета соломы выскочил из бежевой «Лады», бросился к девочке, наклонился, поймал ее и крепко прижал к груди, потеряв дар речи и рассудок.
— Папочка, папа!
Ноги в светлых джинсах болтались, обхватывали отца, и вся она была похожа на маленького зверька, ищущего защиты.
— Папа!
Объятия отца ослабли, и он выдавил из себя:
— Дочка, ты…
— Папа, они, — девочка слегка отстранилась и сунула отцу под нос забинтованную кисть. — Вот смотри, они отрезали… мой пальчик.
И девочка заплакала, горько, навзрыд, безутешно.
— Доченька… как же… да как же… родненькая.
— Поехали, поехали, Григорич, — говорил, топчась за спиной, оперативник. — Поехали. Все хорошо.
— Что хорошо кончается. — подхватил второй, и подошел к Ольге.
— Это вы нашли девочку?
— Да, то есть…
— Идемте. Расскажите все в машине. Как вы сюда приехали?
— На машине. Вон.
— Дайте ключ. Ваня, сядь за руль и следуй за нами.
Ольгу посадили на заднее сидение, Никитин с дочкой на руках, тяжело сел рядом, а вперед прошел еще один оперативник и захлопнув дверцу, сказал:
— Поехали. А теперь рассказывайте, девушка, как все получилось. Вы ведь Дягина, Ольга, верно?
— Да.
— Рассказывайте, — проговорил и Никитин, все еще прижимая к себе дочь и осторожно придерживая искалеченную маленькую ручку.
— Ну, я не знаю. Я приехала на нашу бывшую дачу.
— Адрес?
— Дачный поселок, 17.
— Дьявол, вот где мы не посмотрели!
— Потом девочка сказала мне, что ее бьют.
— Убьют, я сказала, убьют, — уткнувшись отцу в куртку, пробубнила девочка.
— Ну да. Тогда…
— Ваш муж был там?
— Что? Почему? Нет, конечно. Он бы не позволил.
— Вы ему не звонили?
— Я пыталась. Но у меня села батарейка на телефоне. Зарядник остался дома. А денег в кошельке хватило только на один телефонный звонок. А почему вы спрашиваете про моего мужа? Он? Витя!
Ольга увидела медленно ехавшую машину Андрея.
— Ваш муж?
— Да.
— Ну-ка, за ним, — Никитин слегка отстраняя вбок девочку, весь подался вперед.
— Вы что? Он… — Ольга напряглась.
— Черный «БМВ — 525» — остановитесь, — сидевший рядом с водителем оперативник поднес к губам переговорное устройство.
«БМВ» вильнул и понесся по шоссе.
— Дягин, остановитесь, не усугубляйте свою вину.
Но «БМВ» несся по шоссе, все увеличивая и увеличивая разрыв.
Заговорила рация.
— Константин Григорьевич, давай, сворачивай, ты с ребенком. Мы его сами определим.
— Нет, Максимыч.
— Сворачивай. Я вызвал подкрепление.
— Выходить, что ли? — проговорил и водитель.
— Давай, меняй полосу, — скомандовал сидевший впереди оперативник. — Пропускай их.
Машина Никитина съехала на обочину, следом за ней съехала и машина Ольги.
Вторая милицейская машина с четырьмя пассажирами в салоне, пронеслась мимо. Теперь разрыв сокращался. «БМВ» нагоняли. Машина Никитина уже развернулась, направляясь к Москве.
— Нет, что делает! — словно себе, проговорил водитель и тут же закричал. — Что делает, посмотрите!
Обернувшись разом, люди увидели милицейский «Форд», юзом чертивший по асфальту.
Водитель Ольгиной «Вольво», не спрашивая, развернулся и помчался туда. Милицейская машина остановилась боком, неуклюже осев, и четыре оперативника выскочили из нее, доставая пистолеты. Но стрелять было уже не в кого.
— Витя… — испуганно прошептала Ольга, прижимая ко рту ладонь.
— Ушел гад. Стрелял по колесам, — проговорил оперативник впереди. — А сейчас фурой прикрылся. Хрен теперь догонишь.
— Теперь вы понимаете, какой ваш муж страшный человек, — проговорил Никитин, шагая по кабинету.
Ольга сидела на стуле, следя за ним испуганными глазами. И Маша пристроилась возле нее, опираясь на ее колено и осторожничая с рукой, на которой ей недавно поменяли повязку.
— Но это же не так, неправда.
— Он бандит из бандитов. Его даже свои боятся. Вот когда-нибудь я дам вам прочесть показания Кирдина.
— Кирдина? Но он же олигарх.
— Это точно. В самую точку. Рэкет, наркотики, торговля оружием, азартные игры. Настоящий олигарх.
— Это неправда.
— Правда, Ольга, правда. И не закрывайте на это глаза.
— Я не хочу. Не может быть.
— Я вас понимаю. И я вам благодарен за Машу.
— У меня у самой такая дочка, Ира.
— Понятно. Вы очень хорошая женщина.
— Я жена бандита.
— Вы просто одна из его невинных жертв.
— Я немного догадывалась. Все было слишком уж хорошо. И гражданство быстро, и богатство такое. Просто я предпочитала ничего не замечать. Это ведь просто — закрывать на все глаза.
— Да, просто. Но все равно, приходит время, когда все всплывает наружу.
— Правда. И тогда видишь, что замки построены из песка.
— Послушайте, вы же из Узбекистана. У вас там родственники?
— Там сейчас моя мама. И тетя, она болеет.
— Вы можете уехать туда?
— Вообще-то, да. Но Олег…
— Вам всем грозит опасность. И мальчику тоже.
— Неужели же вы думаете, что Витя может нас обидеть? Да никогда!
— Это вы так думаете. Уезжайте, прошу вас, мы не сможем обеспечить вашу охрану.
— Да не надо нас охранять. Зачем.
— Чтобы вас не убили. Теперь Дягин будет мстить вам. Поверьте, это не игра, не шуточное предупреждение, это реальная угроза. На вашем муже много крови, похищение, он сейчас, как загнанный зверь. Уезжайте, пожалуйста. И, к тому же, я хотел попросить вас.
— О чем?
— Там, в Ташкенте, работает мой друг. Он тоже по этой линии. Вы не отвезете к нему мою дочь? Я уже с ним созвонился.
— Ну, если хотите.
— Если вам только не трудно.
— Конечно нет. Машенька — чудесный ребенок.
— Да. И вы все можете пожить у него. Так даже лучше, чем ехать к вам. Там Дягин найдет вас.
В дверь вошел оперативник.
— Привезли, Константин Григорьевич.
— Спасибо. Идемте, Ольга.
Та поднялась и как-то привычно взяла Машу за здоровую руку.