А тем временем Артем с Краснопресненской, захваченный общей паникой, пришел в себя. Боевик с автоматом метался на месте в нескольких шагах от него. И парень прыгнул ему под ноги, рассчитывая сбить на пол. Он проехал на груди, схватил его за щиколотки и рванул. Боевик упал, Артем — на него и, подскочив, въехал коленом чуть ниже живота. Выхватив автомат из ослабевших рук, он ударил прикладом по голове, попал в висок, вскочил и увидел наведенное на него дуло. Наудачу, не трогая предохранитель, он нажал на спусковой крючок. Раздалась очередь, боевик изменился в лице и упал, отброшенный назад. На груди его задымилась куртка. Артем перевел дыхание и огляделся.
— Ложись, — кричал, строча поверх голов, Андрей, и люди, послушные силе, падали с искаженными от страха лицами.
Андрей, весь напряженный, искал взглядом боевиков. Очередь раздалась справа. Андрей резко обернулся, увидел Никитина, строчившего в противоположную сторону, посмотрел туда и тоже плюнул очередью, загоняя боевиков за выступ рабочего помещения.
Артем, отсекая боевиков со своей стороны, помахал рукой, чтобы Андрей не выстрелил в него.
Другой заложник, в расстегнутом пиджаке и распущенном галстуке, плотный и крепкий, тоже подобрал автомат, лежавший возле тела боевика, сначала неуверенно, сомневаясь, потом жадно, с загоревшимся взглядом.
У Андрея кончились патроны. Матюгнувшись, он поменял обойму — пустая грохнулась о палубу с тяжелым звуком. Посмотрев на него, мужчина в костюме присел к телу боевика, привычно и деловито обыскал его, достал запасные обоймы, устроил их по карманам, нащупал пистолет, достал. И тут ему показалось, что тот дышит. Не думая, он поднялся и выстрелил ему в голову, тут же отступая, чтобы не испачкаться кровью.
— Брось, братан, — крикнул ему Артем с горящим лицом. — На каждого не напасешься, — он плюнул очередью. — Мы их потом всем кодлом — за борт.
Мужчина кивнул, растянул губы в улыбке и тоже дал очередь по показавшемуся боевику.
— Там катер, не подпускайте их к корме, — крикнул им Андрей.
— Почему?
— Там оружие и взрывчатка.
— Ух ты.
— Отсекайте, отсекайте их от людей.
Еще один заложник приподнял голову и по-пластунски пополз к лежавшему неподвижно боевику.
Пули носились над головами с визгом, пахло гарью и порохом, и ползущий человек словно налетев на преграду, застыл и обмяк. У головы его растекалась алая лужица.
Андрей осмотрелся. Олег сидел на прежнем месте и время от времени стрелял из-за тумбы. Никитин подбежал к Андрею сзади.
— Это я. Слушай. Если женщин устроить вон там, за этой стеной?
— Да они в безопасности.
— Я о пассажирах. Мы их прикроем.
— Тебе надо?
— Надо.
— Где же их спецназ? — возле Андрея оказался Артем.
— Пусть там и остается. Давай-ка, пацаны, наддадим. Там, на нижних палубах еще человек 20 припухло. Этих бы туда загнать, и мы бы их сделали.
— А про завтра что, не заладилось? — сказал Артем сквозь пальбу.
— Полный облом.
Андрей махнул рукой Артему, показывая еще одну тумбу, в отдалении.
— Попробуй, засядь там. Запасные обоймы не захватил?
— Нет, — парень покраснел.
— Ладно. Экономь. За четыре секунды скоростной стрельбы ты всю обойму потеряешь.
Тот кивнул и побежал к тумбе, пригнувшись. Пули чиркали по воздуху вокруг него, но ни одна из них его не задела. Зато он на бегу, короткой очередью подстрелил боевика, и один из заложников, в дорогом спортивном костюме, кинулся, стремглав, к упавшему. Упав рядом и прячась за телом, он схватил его автомат, нашарил наощупь запасные обоймы, вскрикнул, потому что пуля обожгла ему плечо и, перевернувшись, откатился к Артему, боком высовываясь из-за тумбы и строча в боевиков, укрывшихся у сходен.
Андрей бросился к кадке с фикусом, темные листья которого измолотили пули. Коренев перекатился и залег там.
— Что будем делать? — крикнул ему Никитин. — Они прижаты, попробуем, что ли переместить людей.
— Тебе это надо? Ладно, перемололи. Валяй, пробуй. А я с мужиками перетру. Эй, с Краснопресненской, давай, поэкономней. Сейчас попробуем пассажиров завести вон к этому борту. Будешь прикрывать с пацанами.
— Прикроем.
— Да тут даже башки не поднять, — сказал слово мужчина в спортивном костюме.
— Поднимешь. Не в армии, чтобы косить — свою шкуру спасаешь. Эй, мужики, у меня тут «Магнум» завалялся. Кто желает?
— Дайте мне, если можно.
— Лови. Одна обойма, дальше сам выкручивайся. Попробуй держать вот этот проход.
Андрей был прирожденный лидер. Он командовал легко и уверенно, и его слушались.
— Костя, — он свистнул, и Никитин обернулся. — Можно.
Никитин кивнул и подбежав к замершим на палубе людям, присел, потом распластался рядом.
— Слушайте сюда. Надо добежать вон до того борта, там, видите, стена ресторана, — заговорил он, слегка приподнимая голову. — Там вы будете в безопасности. Сейчас, не поднимаясь, вы разуетесь, я имею в виде высокие каблуки, и будете ждать мою команду.
Люди завозились.
— Не поднимайтесь! — Никитин старался следить за всеми, опираясь на один бок.
Что-то произошло с толпой за это время, люди стали ближе. И они начали помогать друг другу распутывать бесконечные застежки и шнурки, то есть, делать то, что никогда бы не стали делать в другое время, считая это работой оплачиваемого слуги.
— Все? Теперь приготовились. Господа, слушайте внимательно. Как я только крикну: вперед, вы все вскакиваете и бежите по направлению вон к той стене. Там вы будете вне зоны досягаемости обстрела.
— А здесь?
— Да замолчите.
Никитин не отреагировал на эти реплики и продолжал:
— Приготовьтесь, господа, — и он, подняв голову, поискал глазами Андрея. Тот перезаряжал свой автомат и что-то кричал, повернувшись к мужчинам из заложников. Те, теперь вооруженные, прятались за укрытия, нет-нет поглядывая на него.
Никитин крикнул:
— Андрей!
Тот не услышал, тогда Никитин свистнул: громко и пронзительно. Андрей тут же обернулся, вопросительно вскидывая голову. Никитин махнул ему автоматом. И он, догадавшись, ответил ему тем же знаком.
— Приготовились!
Андрей тоже что-то крикнул и с чувством загнал в магазин новую обойму.
Мужчины начали стрелять обрывистыми дружными очередями, и Андрей присоединился к ним, прижимая боевиков к сходням. Автомат дрожал и дергался в его руках, раскаляясь от стрельбы, и выступающие скулы Андрея тоже тряслись и дергались в такт.
Никитин вскочил, держа автомат наготове. Он был со стороны центра и закричал:
— Вперед! Быстрее, прижимайтесь к борту.
Люди вскочили одним порывом. Мужчины среди них придерживали женщин, совсем незнакомых. И они побежали вперед, к стене в стекле и пластике, выпрямившись во весь рост или пригнувшись.
— Ниже! — орал Никитин, стреляя в боевиков. — Пригибайтесь! — Он сам продвигался боком, направляя толпу.
У боевиков позиции были невыгодные, большинство из них находилось на нижней палубе. И от сходен один из них дал очередь по лампам, сам тут же получил пулю и упал на лестницу, срываясь со ступенек вниз.
Но перебитые очередью, лопнули и сгорели две неоновые лампы, светящиеся осколки посыпались на людей, раздались визг и вскрики.
Толстая бизнес — леди остановилась посреди дороги, ее обходили. Приподняв ногу и еле удерживаясь, она принялась стряхивать ладонью подошву, озираясь в поисках твердого мужского плеча. Но ее твердое плечо было уже вне зоны досягаемости — она осталась одна. Одна в неясном свете, на палубе, а вокруг только что-то свистело и строчило, пахло кислым, и с морским ветром разносилась гарь. Женщина опустила ногу, твердо оперлась о палубу и медленно огляделась вокруг. Боевик стоял сбоку от нее, полу-пригнувшись и глаза его с желтыми белками смотрели по-звериному. Повернувшись к нему, женщина испуганно застыла, а боевик уставил на нее черный глаз автомата. Вот из него блеснуло пламя. Женщина охнула, и тут что-то со страшной силой врезалось в нее сзади, сбивая с ног и прижимая к блестящему глянцевому покрытию палубы.
— Живая, девушка? — проговорил сзади задыхающийся мужской голос, и женщина оглохла от автоматной очереди.
По обнаженной руке ее что-то больно ударило. Приподняв голову, она увидела стреляную гильзу, катившуюся от нее, снова распласталась на полу и закрыла голову пухлыми руками.
— Все в порядке, поднимайся, — Андрей приподнялся на корточки и потряс дряблое плечо. — Эй!
Женщина стала подниматься. Было ей 40, но сейчас, когда двадцатисемилетний парень говорил ей «ты» и звал «девушка», она не обиделась, а почему-то почувствовала себя помолодевшей. Она стала подниматься, Андрей вскочил, тяня ее за локоть:
— Вау, полный отпад. Все пацаны здесь поймали приход, и лично я сейчас кончу, — сказал он весело.
Женщина запахнула разорванную кофточку, покраснела, а Андрей рассмеялся.
— Ну, пришла в себя? Теперь беги, только быстро, — получилось у него это покровительственно, как у старшего.
Женщина побежала к остальным за спасительную стену. Битое стекло усыпало покрытие палубы, и женщина старательно огибала его, часто оглядываясь. Андрей вернулся к тумбе.
— Все в порядке, Костя! — закричал он сквозь выстрелы.
— Отлично!
— Теперь…
— Бандиты внизу, надо их прижать там.
— Зачем?
— Эй, Хабиб!
Лампы почему-то стали тускнеть и в их свете, толкаемый сзади, вышел капитан корабля.
Абу был настолько невысоким арабом, что его черноволосая кудрявая голова едва выглядывала из-за плеча рослого крупного капитана — еврея.
— Слушай меня, Хабиб, — продолжал Абу по-арабски, стоя за спиной неподвижного человека. — Ты — труп, и ты это знаешь.
Он был на три года моложе Андрея, но приставку «старший брат», игнорировал.
— Уйди из жизни сам, и тебе не придется мучится.
— Заткнись, Абу, сын шлюхи и карлика! — рявкнул Андрей.
— Меня зовут Абу Али Хасан ибн Махаммед ибн…
— Ложись, капитан! — заорал Андрей и дал очередь над головой моряка.