Тот всем своим весом рванулся вперед и вниз, и Абу, на мгновение застыл один под автоматной очередью, задергался и упал на спину и вниз, по сходням, а капитан остался лежать на палубе ничком, неподвижно, с обоими руками, заведенными к голове.
Несколько человек боевиков бросились вниз по сходням, очереди срезали их, швыряли вниз, мужчины из заложников побежали за ними.
— Назад! — крикнул Андрей и тоже побежал к сходням.
Он и Никитин стали стрелять вниз, а двое мужчин склонились над капитаном, осмотрели и, подняв под мышки и за ноги, потащили назад, дальше от сходен.
— Прикрой! — сквозь зубы от натуги проговорил один из них.
— Слушаюсь, сэр, — с коротким смешком отозвался Андрей.
— Что теперь будет?
От этого голоса Андрей тут же обернулся. Олег стоял за его спиной с пистолетом в руке.
— Почему ты здесь?
— А где же мне быть?
Андрей выдохнул и покачал головой.
— Ты бы, братишка…
— Берегись! — Олег выстрелил одиночно, целясь вперед и вниз.
Андрей резко обернулся и увидел, как падает боевик, подстреленный его братом. Бросившись назад, к укрытию, Андрей увлек за собой Олега, одновременно поливая очередью сходни. И пластик отлетал от перил, отбитый пулями.
Все заложники собрались вместе, укрываясь за стеной, изуродованной стрельбой. Мужчины перезаряжали оружие, рассматривали его и пытались разбирать. Теперь уже, кроме Никитина и Андрея с Олегом, вооружены были еще 9 человек.
Некоторые из них присели вокруг капитана, распластанного на полу.
— Живой? — спросил, подходя, Андрей.
— Дышит.
— Это его я, что ли?
— Нет. В груди выходное. Значит, со спины.
— Сволочи, — с чувством сказала блондинка, стоя на коленях возле головы раненого, покоящейся на чьей-то сложенной куртке.
— Слушай, мужик, а почему они тебя назвали Хабиб? — спросил Андрея молодой мужчина в спортивном костюме и с большой залысиной в светлых волосах.
— Ты знаешь, братан, излишняя информация сильно осложняет жизнь, — ответил Андрей, старательно сохраняя беспечный тон.
— ГРУ, что ли или внешник?
— Считай, что ты ничего не говорил, — Андрей ухмыльнулся.
Никитин в это время разыскал взглядом Ольгу с Мариной и пошел к ним, тоже пробирающимся навстречу. Олег последовал за ним, и Андрей, оглянувшись, догнал их.
— Правда, почему? — оглядываясь, спросил Олег, возвращаясь к чужому разговору.
— Ты о Абу, что ли?
— Да.
— Костя же тебе рассказал, что я стал мусульманином? Так вот — теперь меня звать Ахмед Хабиб Азади. Только помалкивай. Узнают израильтяне, что Хабиб — это я, из-под земли выроют.
Олег испуганно оглянулся и ему показалось, что один из пассажиров, молодой и худой, отвернулся с излишней поспешностью.
— Тогда молчи, Андрей, — тихо заговорил он, взглянув на брата и снова оглядываясь.
— Да ладно, не бери в голову. Как это говориться по-русски? Бог не выдаст, что ли? — Андрей и Олег подошли к своим. — Вы как, натерпелись? — спросил Андрей, глядя на Ольгу сверху вниз, покровительственно.
— Мы даже стреляли, — за нее ответила Марина, немножко бледная, но с блестящими глазами.
— В меня, что ли?
— Нет, конечно. Зачем вы так?
— Пошутил…
Один из мужчин посмотрел на свой рукав, мокрый от крови.
— Ну-ка, девушки, кто меня перевяжет? — спросил он, глядя на женщин. Теперь они, без макияжа, были не такие красивые, но более живые, держались естественно, и почти все они откликнулись.
— Идите сюда.
— Я училась на медсестру.
— А чем?
— Да прям моей рубашкой. Затянуть, чтобы не текло. Пуля мякоть зацепила, ерунда.
— А вы что, без жены?
— Как это так? Такой мужчина?
— А мою жену, девочки, того, в той четверке, типа…
— Извините.
— Простите, пожалуйста.
— Ничего. Что ж теперь. Я вон их тоже мочил.
— А может, еще раненые есть?
— Так это, типа, вряд ли. Стреляли-то крупно. Разрывными. Это мне повезло. Вон они, лежат. Эх.
Андрей посмотрел на притихших людей.
— Ну, Костя, пошли. Самое время слинять.
— Нет, Андрей, — Никитин заканчивал перезаряжать пистолет Олега. — Мы продержимся. Мы отвечаем за них. Понимаешь?
— Почему?
— Потому что мы умеем это делать, а они — нет, — Никитин вернул оружие Кореневу-младшиму.
— Да ты что? Тут же половина из них — братки. О ком ты беспокоишься?
— О второй половине.
Андрей засмеялся и увидел, что к ним приближается Артем, за ним, потихоньку, второй мужчина, третий, и так, один за одним, все, кто был с оружием, окружили их.
— Как бы сообщить на берег, мужики? — проговорил один из них. — Мобильник бы, типа, или еще что.
— Рация внизу.
— А капитан? У него же местная связь.
— Нет у него мобилки, я смотрел.
Андрей молчал, глядя то на одного, то на другого.
— Вот что, пацаны… — Артем осекся. — Господа, типа, нам надо бы выбить их с корабля и все.
— Спускаться вниз?
— А что? Что их много осталось, что ли?
Все опять посмотрели на Андрея.
Вдруг закричала Марина, смотревшая туда, где поднимались сходни сквозь прорезь своего пистолета.
— Атас! — почему-то вырвалось у нее пронзительное.
Тут раздалась автоматная очередь, и Андрей, как был боком, прыгнул на нее, сбивая с ног. Никитин свалил Ольгу, одновременно толкая в спину Олега. Мужчина в красном спортивном костюме первым открыл огонь и тут же упал, прошитый пулями.
— Слева, пацаны!
Никитин, оставив своих, бросился с автоматом туда, очередью загоняя боевиков назад к сходням.
— Держись, мужики!
— За Родину, что ли!
Автоматы говорили громко, весомо, сплевывая на пол гильзы. Люди бросались словами, не думая, скрывая страх, а они — с железной отвагой разгоряченного дула.
— Ну вот что, мужики, если хотим жить, надо…
— А что вы сказали о катере? — один мужчина, толстеющий, с двумя подбородками, выпяченной нижней губой и мясистым носом, посмотрел на Андрея. — Я могу купить его.
— Столько человек на этом корыте…
Мужчина занервничал, осмотрелся, взял Андрея за локоть.
— Я бы хотел с вами перетереть кое-какие вопросы, — начал он тихо.
— Надо попробовать достать их там, внизу, — говорил, горячась, Артем.
Андрей вырвал руку у мужчины и повернулся к парню.
— Ты что! Там их больше 20.
— И нас много. Верно… господа?
— Ну, вообще-то…
— Я бы хотел поговорить с вами. Отойдемте.
— Пойдем, — сказал и Олег, и Андрей, естественно, услышал только его.
И тогда он посмотрел на Никитина.
— Надо разделиться. Здесь четыре спуска и всем надо разделиться на четыре группы.
— Как — всем?
— Добровольцам, дядя, принудиловки не будет.
— Да с ним себе дороже. Такой жиртрест.
— А там, внизу, команда. Матросики помогут.
— Евреи-то?
— Трусы…
— Ничего, сейчас они расхрабрились, клюют Палестину.
Никитин осмотрел всех. Вокруг них собралось уже около двенадцати мужчин.
— Одну группу возглавлю я, — проговорил Константин Григорьевич. — Вторую — он.
— Третью — я, — поднял руку Артем.
— А четвертую? — мужчина в синем костюме заволновался.
— Валяй, командир.
— Я вообще-то в армии сержантом был.
— Тогда вперед.
— К победе.
— Кстати, господа, скоро 9 мая.
— Та-та-та-та, — пропел один из них мелодию «Дня Победы». — Лично вышлю каждому георгиевскую ленту.
— Ну, если на штурм, господа, тогда надо быстрее, — прервал всех Никитин.
— Что же, с богом?
— Пошли.
Олег, пристроившись к Андрею, первым направился к сходне.
— Куда? — старший брат поймал его за рукав, и Олег побледнел, взглянув на него и упрямо проговорил:
— Туда.
— После меня.
— Почему?
— Потому что я старше.
Олег посмотрел на него пытливо и улыбнулся. Они оба бегом догнали свою группу. В ней уже кроме них набралось пятеро, но с оружием было только двое.
— Что, пацаны, вперед, — Андрей взялся за поручни и легко, прыжками, спустился вниз, тут только хватаясь за автомат и осматриваясь.
— Как бы нам друг друга не перестрелять, — проговорил, спускаясь почти одновременно с Олегом, мужчина в костюме.
— Не перестреляем, — отмахнулся Андрей.
Олег опять хотел обогнать брата, но Андрей остановил его.
— Ну-ка, братишка, поперёк батьки…
И он обошел парня.
Дверь той каюты, где стоял ящик с оружием, была взломана, крышка отрыта и искорежена, а сам ящик опустел. Андрей посмотрел на него с порога и присвистнул. Оружия там почти не осталось и очень жаль было патронов. Но гранатомет. Андрей боялся его, особенно в руках парней, сидящих на наркотиках.
— Ого, — из-за его спины проговорил Олег. — Все выгребли.
— Постарались. Пошли.
— Патроны кончаются.
— Да у меня уже пустая обойма, — сзади проговорил мужчина, и Андрей достал из кармана запасную, посмотрел на нее с сожалением и протянул назад, не глядя.
— Спасибо. А сам?
— У меня полная.
— Сочтемся. Это, братан, словно последним глотком поделиться, честно.
— Забудь.
Олег посмотрел на свой «Стечкин» и сжал его, как мог, тверже, одной рукой. Он старался не отставать от старшего брата, но и не опережать его. Тот же шел медленно, осторожно, ожидая подвоха за каждой дверью.
Так они дошли до поворота, и Андрей поднял руку, показывая, чтобы вся группа остановилась.
Мужчины замолчали, и он прислушался. Теперь ему уже не казалось, что он слышит голоса: гортанные, певучие, он сейчас явно различал их, хотя слов разобрать не мог. Тихо, как можно, он сделал шаг, другой, выглянул из-за угла: да, несколько боевиков стояли и говорили что-то, показывая наверх. Вот один из них посмотрел в проход, увидел Андрея — и это стало последним, что он увидел в жизни. Автоматная очередь перерезала его пополам, отшвырнула на товарищей, и он забился в агонии у их ног. И на него посыпались гильзы из стреляющих автоматов.
— Мать вашу! — это заорали все семеро россиян, вжимаясь в стену.