— Гад! — Андрей уже оказавшийся недалеко от Никитина, открыл стрельбу с колена, особенно не прячась, и попал в само оружие.
Гранатомет взорвался прямо в руках у боевика и грохот взрыва перекрыл автоматный треск.
Андрей вскочил и бросился вперед, что-то крича. Но новый взрыв прервал все звуки, перевернул палубу и небо, все смешал. И из этого хаоса родился новый порядок.
Андрей лежал на палубе на чем-то мягком и смотрел на лица склонившихся над ним людей: брата, Ольги, Никитина, Марины. И все они были ему безразличны. Он даже не понял, почему видит их всех в плохом освещении на бледнеющим фоне.
— Жив?
— Жив.
В голосе была радость, и Андрей, помимо воли улыбнулся, потому что не знал, почему это их должно радовать.
Небо над ним полно было отсветов: всходящего солнца, меркнущей луны, еще чего-то, чего Андрей не мог понять.
— Все хорошо, — обхватила его за плечи Ольга. — Их уже нет.
Андрей заворочался и рывком сел. Солнце всходило прямо перед ним, а позади горела корма.
— Нас спасут, смотрите, — проговорил мужчина, с которым Андрей разговаривал тысячу раз, но так и не поинтересовался, как того зовут. — Они идут к нам!
Тут Андрей окончательно очнулся, оглянулся и вскочил.
— Тротил! — закричал он и этот крик, как молотком, ударил его в виски. — Три тонны тротила! Мы взорвемся!
И он, как сумасшедший, бросился назад, прямо к языкам пламени, охватывающим корму. Олег, вскочив, побежал было за ним, но Никитин перехватил его, потом его держали двое каких-то мужчин, а он рвался и звал брата.
Никитин сам бросился к корме и увидел, как Андрей, закрываясь рукой и натянув на голову куртку, подбежал к борту и махнул с него прямо на палубу небольшого катера, свободно качающегося на привязи. Обшивка того уже начала разогреваться, а доски медленно тлели. И кое-где их охватывало пламя.
Мимоходом сбив несколько языков, Андрей выхватил из кармана еще один нож, открыл его и стал пилить канат.
— Андрей! — закричал сверху ему Никитин.
Тот поднял голову, не прерывая работу и взглянул на него без всякого выражения.
Наконец конец привязи упал и свободно завис, отброшенный рукой Андрея.
— …к тебе… — донесся до него голос Никитина, и Коренев снова посмотрел туда, махнул Никитину, чтобы тот уходил подальше и побежал к рубке.
Катер относило течением от тяжелого пассажирского судна. Андрей бежал по его палубе, и Никитин понял, что видит его последний раз. Он рванулся, но сзади его схватили сильные руки.
— Жарковато, братан, — держа его поперек груди, заговорил мужчина в спортивном костюме. — Не стоит прыгать на сковородку. Грешников в аду и без нас хватает.
С усилием он стал оттаскивать Никитина от борта, от пламени, от жара.
И тут громыхнул взрыв, море заходило, волна взлетела к небу вместе с черным грибом. Судно все содрогнулось, заваливаясь вбок, и все, кто был на нем, попадали.
Никитин поднялся с трудом, еще стоя на коленях, он посмотрел в море. Катера там не было. Значит, не было больше и Андрея. Только на волнующем море покачивались горящие обломки.
Пожар на палубе больше не имел смысла. Никитин посмотрел на искореженный обломок какой-то конструкции, оказавшийся у него под ногами, не понимая, откуда он здесь оказался, и медленно, сутулясь, пошел по все еще кренившейся палубе.
Олег уже не двигался, замерев и сжавшись. Не говоря ни слова, Никитин подошел прямо к нему и крепко обнял за плечи. Олег даже не шелохнулся.
— Ни худо. Взлетели бы мы сейчас прямо к апостолам, — проговорил мужчина позади него.
— Взлететь может быть и не взлетели, а утонули бы все.
— По-любому он нас спас.
— Земля ему пухом.
— Какая земля.
— А как же тогда…
— Когда вернемся, я лично поставлю ему шикарный памятник на Ваганьковском, — проговорила та самая толстуха, которую Андрей прикрыл собой на палубе.
— Да таким, наверное, не ставят памятники…
— Глупости. Ставят всем.
И каждый из незнакомых людей при этом подумал про разведку.
А Олег так и стоял, окаменев, и Ольга сзади обняла его за плечи, а Марина прижалась к его локтю.
— Смотрите, вот она, кавалерия.
К судну подходили военные катера.
— Лучше поздно, чем никогда, сказал жид и лег на рельсы после отхода поезда.
— Да, — и человек позади всех закашлялся. — Налетели, архангелы.
Первым к нему повернулся молодой парень с едва пробивающимися усиками.
— Вы?!
Мужчина рядом обернулся и попятился.
— Мать моя.
Толстая бизнес — леди закричала в голос и почему-то бросилась ему на шею.
— Андрей! — Марина зажала рот руками.
Ольга только сильнее сжала плечи Олега.
Андрей был весь мокрый: волосы, став совсем черными, прилипли ко лбу, с джинсового костюма лилась вода, и он отяжелел и обвис.
— Андрей, — Никитин обернулся, а толстуха целовала его в обе мокрые щеки, в губы, в нос.
И Андрей смешно морщился и улыбался.
— Внимание, абордаж, — проговорил он, следя за катерами.
Толстуха отступила от него, и он, наконец, добрался до Никитина, обнимая его и шепча:
— Выручай, братан. Силы нет уже удирать.
Тот кивнул. А Олег смотрел на него и не верил своим глазам.
Муж, совсем мальчик, наконец-то приблизился к своей жене.
— Все закончилось, наконец-то. Какой кошмар, — проговорил он, и женщина, годившаяся ему в матери, обернулась.
— Вот именно. Настоящий кошмар наступит в Москве.
— Почему, дорогая?
— Я тебе не дорогая.
— Но, зайка моя?
— Закрой хавло, а то быстро бегемотиком сделаю. Все, развожусь с тобой.
— За что?
— За все. Где ты был все это время?
— Я?! Тут.
— Я тебя не видела. И все. Больше я тебя не хочу видеть. Я выйду замуж вон за того человека.
— Но он же…
— Он разведчик. И когда он станет моим мужем, он сможет уйти со своей опасной работы. Он ни в чем не будет нуждаться.
А спецназовцы в это время забрасывали крюки, поднимались, бежали с автоматами, в касках и бронежилетах. И заложники в штатской одежде встречали их кривыми усмешками.
Никитин, Ольга, Олег и Марина окружили Андрея, закрывая его собой, но военные даже не смотрели на них.
— Что делать? — спросил Олег, глядя на старшего брата.
— Ничего. Пока я с вами.
— Они проверять будут не скоро, — заговорил тихо Никитин.
— Я смоюсь, ребята, это не проблема. Сейчас бы не сцапали.
— Они не тронут тебя, — Олег схватил брата за локоть своей единственной рукой.
— Они даже не смотрят на нас, — прошептала и Марина.
Спецназовцы рассыпались по палубе и несколько из них направились к заложникам.
— Не двигайтесь, — сурово и высокомерно начал старший. — Здесь только пассажиры?
— Да.
— Тогда стойте и ничего не бойтесь. Для начала сдайте оружие.
Люди стали сбрасывать с плеч автоматы, доставать пистолеты и делали это злясь и рывками. Военные собирали оружие со знанием своей правоты и силы.
— Раньше бы вы здесь… — бурчали пассажиры, но делали это тихо, чтобы не нарваться.
Военные проходили мимо каждого, ощупывая взглядом, и были они внешне похожи на тех боевиков, такие же черноволосые и смуглые.
Пассажиры же были в основном блондины, другой расы, и это еще больше усиливало их скрытое противостояние.
Молодой муж толстой бизнес — леди тронул офицера — спецназовца за рукав и показал ему глазами в сторону.
Андрей наблюдал за всеми, и от него не укрылось, что после этого офицер сказал что-то солдатам и пошел прямо к нему, а те стали обходить толпу.
И он все понял. Попятившись, он толкнул локтем Никитина, сказал ему взглядом, что его обнаружили. Теперь уже его движение не укрылось от офицера, и он крикнул что-то резко и гортанно.
Десантники бросились к Андрею со всех сторон. И тот рванулся к борту, на ходу скидывая с плеч куртку и толкая пассажиров. Люди, не понимая, в чем дело, расступались и расступались они так же перед десантниками, устремившимися за ним.
Андрей оказался у борта первым. Не раздумывая, он перемахнул заграждение и бросился в море, скрывшись в зеленой волне.
Десантник, подскочив к борту следом, нагнулся, потом выставил вперед автомат и начал строчить, поливая свинцом воду.
Никитин с силой толкнул его в бок, и когда тот повернулся, направляя автомат уже на него, резко обхватил сбоку и свалил на палубу. В это же время Олег упал в ноги второго десантника, сбивая с ног и того.
— Это что же, братва, атас, да? Наших что ли бьют! Жиды…
Десантник, бывший россиянин, обернулся к говорившему и ударил его, быстро и резко, прикладом автомата в грудь. Это словно искрой прошло по пороху, и пассажиры, даже те, кто не принимал участи в бою с экстремистами, бросились на спецназовцев.
А Олег, приподнявшись на колене и придерживая рукой сбитый протез, смотрел, как в море за бортом появилась кровь. Никитин, уже избитый, едва поднялся на колени, сзади обхватывая юношу за плечи и с силой прижимая к себе. Вокруг них раздавались выстрелы, туристов сгоняли в кучу, автоматными очередями прижимали к палубе. Олега и Никитина тоже принудили подняться и отойти от борта. Оба они не чувствовали боли и все смотрели и смотрели на море, в то место, куда направились оба катера.
Несколько военных с одного из них попрыгало за борт. Олега и Никитина толкали, грубая сила вынудила их отступить. Нужно было присесть. Олега едва не повалили на деревянный настил, Никитин же еще оставался на ногах. Он смотрел на море, стараясь рассмотреть хоть что-то.
И он увидел. На катер из воды поднялись военные, мокрые и целеустремленные. Они вместе делали какое-то одно дело, важное для них всех. Они стояли, топтались на месте и потихоньку продвигались небольшой тесной группой. И вот группа расступилась. В центре ее был человек в гражданском. Футболка на нем потеряла цвет и вид и прилипла к телу, джинсы намокли и почернели, черные волосы прилипли ко лбу. Никитин узнал его. Это был Андрей. Никитин видел, как ему заломили руки. Андрей согнулся под натиском военных. Он даже не пытался оглянуться на большое туристическое судно. Его волокли, он двигался, сопротивляясь только по привычке.