Полностью.
Мир вдруг кувыркнулся, завращался, я увидел себя – свое собственное, стоящее с автоматом в руках безголовое тело, – костер, вопящего Дзардага, колотящего касамни обгорелой палкой, вжавшихся в скалу рили, Веронику с древним ружьем, из которого не стоит стрелять…
И с каким-то ледяным оцепенением понял, что это проносятся последние мысли в моей оторванной и улетающей прочь голове. Боль при этом была, но настолько запредельная, что даже не воспринималась как боль.
Вот это уж точно редкое ощущение!
А потом я закончил замах и влепил прикладом автомата в спину касамни. Да, он был покрыт шерстью, но под ней оказалось что-то вроде хитиновой чешуи, приятно хрустнувшей под деревянным прикладом.
Касамни издал рыкающий звук, перевернулся – и уставился на меня.
Голова снова была у меня на плечах.
Собственно говоря, ничего даже не болело, только в шее зудело какое-то воспоминание о чудовищной боли.
Касамни еще раз рыкнул. Раскинул лапы и застыл.
Мне говорили потом, что они не умеют сдаваться, и это не могла быть поза покорности, как у волков или собак. Но я думаю, он все же хотел сдаться.
Возможно, если бы они поняли, что происходит, они бы сдались все.
И сейчас существовали бы в Слаживании по соседству с нами. Ездили бы в метро, строили свои причудливые дома на сваях, сочиняли музыку (мне она не нравится, но я послушал ради любопытства).
Секунду я смотрел в глаза касамни, только что откусившего мне голову. А касамни смотрел на меня, и в глазах светился разум.
Но на зубах была моя кровь.
Я даже не заметил, что достал мачете. Взмахнул им и отсек твари голову.
Она назад не приросла.
Я помог подняться Тонсо, зажимавшему рукой рану на шее и таращившему на меня глаза.
– Царапина, сынок, – сказал я. Меня пробивало на истерический смех.
Стоящий в огне Дзардаг издал какой-то воинственный вопль и заколотил себя кулаками в грудь, будто Кинг Конг. У него была волосатая грудь, волосы горели, разбрасывая искры, но так и не сгорали.
Первая волна касамни иссякла.
Мы стояли, глядя друг на друга. Повсюду валялись мертвые тела, напоминавшие плоды соития волка и паука.
– Эй, Никита, с башкой было круто! – сказал мне Алекс и подмигнул. – Мне руку оторвали, но у тебя – просто топчик!
Потом пришла вторая волна.
Примерно через полчаса мы с Тонсо все-таки прикончили бутылку вина, а рассказ о моих неприятностях был закончен.
Тонсо задумчиво почесал пальцем старый неровный шрам на шее. И сказал:
– Ну и влип же ты, друг.
– Сказал бы что-то новое, – мрачно ответил я.
– Попробую, – вздохнул Тонсо. – Хотя все во мне вопит «не ввязывайся».
3
Есть (или нет, но это на ваш вкус, недоказуемо) Бог – и он знает все. Есть Большая Четверка. Они знают столько, что с нашей точки зрения знают почти все.
Есть несколько структур, которые знают о нас очень многое по долгу службы.
И есть многие, которые знают кое-что.
Фирма Тонсо занималась поисками родственников, друзей, установлением родословных и прослеживанием генеалогии. Это выгодно, даже если вы помогаете кому-нибудь на старости лет найти подругу юности и посидеть с ней, держась за руки и вспоминая былое. А уж если помогаете получить десяток-другой миллионов по завещанию…
Тогда это очень выгодно.
А сколько информации у тебя при этом копится! И какое количество связей, ходов и доступов к архивам и базам данных!
– Чем я могу тебе помочь? – спросил Тонсо прямо.
– Боец из тебя сейчас хреновый, – сказал я.
– Это точно, – вздохнул Тонсо. Без всяких подколок и шуточек. – Да и раньше, если сравнивать с тобой после Обращения…
– Поэтому нужна информация.
– Спрашивай, Никита.
– Во-первых, мне нужно все, что можно достать, на семью Павловых.
– На ныне живущих членов семьи?
Я подумал немного.
– Нет. Начиная с первой группы землян. В нее попала, предположительно, мать Павлова-старшего. Ей было лет шестнадцать. Хромая девочка с косичками. Она требовала оставить ее в заслоне, это нас и сподвигло. Девочку эвакуировали.
– Маловато данных, – нахмурился Тонсо. – Ты же знаешь, богатые люди стремятся убрать о себе всю лишнюю информацию.
– Скорее всего, она вышла замуж за человека по имени Святослав, – добавил я. – Господин Юрий Павлов сказал, что в их роду чередуются имена первых детей по мужской линии: Святослав и Юрий.
– Девочка, хромая, сейчас ей может быть около шестидесяти шести лет, в возрасте около двадцати родила Юрия Павлова от человека с именем Святослав, – кивнул Тонсо. – Уже лучше. Выясним.
– Во-вторых, мне нужна информация на наемных убийц из числа хро. Профессионалы, подготовленные, ответственные, выполняли задание до конца. К сожалению, допросить не успел, документов не было, оружие стандартное без меток.
– ДНК? – предположил Тонсо. – Фото?
– Я дурак, – сказал я самокритично. – Чистоплотный к тому же. Не догадался оставить образцы и сфотографировать.
– Никита, и как же предлагаешь их искать? Без имен и примет? У нас, знаешь ли, нет лиги наемных убийц с архивом данных.
– Тонсо…
Он вздохнул.
– Ладно. Я свяжусь с хоппером, который может помочь. Это займет некоторое время. На него работают и хопперы, и хро, и даже рили…
– И, в-третьих, Тонсо…
– Не наглей, а?
– Могу заплатить, – предложил я.
На лице хро появилось раздражение, как у диабетика, с вожделением взирающего на пирожное.
– Никита, взять деньги с друга и спасителя не могу. Это против нашей морали. Должен и сам понимать!
– Тогда долг?
Хро кивнул.
– Годится. Долг. Даже сразу скажу, в чем будет заключаться. Придешь на мои похороны.
– Да пошел ты… – Я напрягся. – Ты болен? Тонсо?
– Нет, но вряд ли я протяну больше десяти-пятнадцати лет. – Он поморщился. – Не будем о грустном! Говори, что за третья просьба?
– Ушедший убийца, он может навести меня на след. Я не слышал ни про один вид в Слаживании, который способен вытягивать влагу из человеческого тела и проходить сквозь трубы из полимера. Ростом с меня, полупрозрачный…
– Смылся через канализацию? – понимающе спросил Тонсо и оскалился. Порой он меня удивляет.
– Если бы. Прямо через полимер. Знаешь, есть такой строительный полимер, из него иногда делают окна или стены, но чаще трубы и кабель-каналы…
– Знаю. Так он насквозь прошел? Или дырочки остались?
Я насторожился.
– Вроде как остались, но потом затянулись. Будто морось проступила, выпот такой… потом исчез. Что-то знаешь? Я не нашел упоминаний о таком виде в Слаживании.
– Потому что они не в Слаживании, – кивнул Тон-со. – И вообще не вид. Тебе повезло, что я про них знаю. Это искусственно созданные существа, название – ани. Их используют Стерегущие для разного рода операций в водных и болотистых мирах. Формальный статус – биологический искусственный интеллект. Тело – амебный гель. Способны диффундировать через стекло, большинство видов пластика и ряд металлов. На планетах Слаживания могут встречаться, но только для конкретной работы, если кто-то обоснует необходимость их использования.
– Наемные убийцы? – уточнил я.
– Конечно, нет! Ты ведь знаешь постулаты Стерегущих.
– Знаю. – Я задумался. – Ну да, верно, что я несу!
– Теоретически ани мог умертвить человека, высосав воду из тела, – продолжал Тонсо. – Реально – никак. Третий постулат Стерегущих, он вшит намертво, отменить невозможно.
– Но он был в моем доме!
Тонсо развел руками.
– Прости, друг! Ани не мог убить человека, как и любого иного члена Слаживания. Кстати, даже допрос ани станет серьезной проблемой – они говорят в ультразвуковом диапазоне, преданы хозяевам и не испытывают боли… Да, еще они не могут долго существовать без воды. И срок их жизни около двадцати дней. Так что, если даже в твоем доме побывал свежесозданный ани, у тебя не так много времени для его поисков.
– Тьфу, – сказал я. – Вот дерьмо… А как ты про этих биороботов узнал?
– Биороботы – оскорбительное наименование, – ощерился в улыбке Тонсо. Зубы у него были замечательные, все-таки не свои. – Узнал я про них, когда служил на вспомогательном поисковом корабле Стерегущих и мы изучали одну болотистую планету. Мы с ними, конечно, не общались, приказы только иногда отдавали и информацию получали. Мне показалось, что ани вполне разумны, но скованы постулатами, общим набором правил для искусственного интеллекта и сроком жизни.
– Я бы их пожалел, не выпей одна сволочь всю влагу из девушки, – сказал я. – Причем вскоре после моего прекрасного общения с ней.
– Ах ты ж, дряхлый греховодник, – с удовольствием произнес Тонсо. – Ладно, выясню все, что смогу. И про ани тоже поспрашиваю. Порой их берут у Стерегущих для работы с жидкими ядовитыми отходами, для ликвидации аварий в канализационных коллекторах… Узнаю, есть ли они сейчас на планете официально.
Я удрученно кивнул. Даже если мне сейчас притащат этого гнусного жидкого биоробота в каком-нибудь непроницаемом для него ведре, что я сделаю? Пытать невозможно. Подкупать нечем. Страшит ли смерть существо, созданное для неприятной и опасной работы и обреченное прожить всего три недели? И как с ним говорить?
Тупик.
– Спасибо, Тонсо. – Я встал.
– Как связаться с тобой, Никита?
Я достал визитную карточку – чудесный атрибут для человека, не доверяющего электронике.
– Ага, – кивнул Тонсо, глядя на адрес. – То есть у тебя дома – шлюз между внешней и внутренней сетью?
– Физический шлюз, – уточнил я. – Можешь позвонить, динамик будет транслировать твой голос, микрофон улавливать и передавать во внутреннюю сеть. Так же с видео. Экран, камера…
– Ты гребаный параноик! – восхитился Тонсо. – Тебе-то чего бояться? Ты единственный из Обращенных, кто так прячется от мира!
Я с достоинством поправил одежду хоппера.
– Да, и горжусь собой.
– А телефон?
Я вытащил из кармана пластинку телефона для двух абонентов – тонкую, как открытка, с риской поперек. Разломил телефон посередине, и одну часть отдал другу.