Ой, как хреново-то…
Я замычал, упал, покатался по горячей мостовой. Кто-то, видимо, с перепугу, направил на меня струю какого-то ледяного газа из огнетушителя. Углекислотой, что ли, тушат? Тоже мне, великая галактическая цивилизация…
Встав, я мелкими шажками побежал вперед. Я уже не горел, я просто весь был сплошным ожогом. Никогда больше, блин, не пойду в баню!
Через решетку ограждения я перебрался самостоятельно. От меня еще шел пар, но я был нежно-розовый и даже волосы целы, только курчавились от жара. Десятка три обалдевших пожарных смотрели на меня, и даже сквозь забрала шлемов я видел, что они на грани истерики.
– Воды, блин, дайте! – рявкнул я. Из горла вылетело несколько комков огня, будто я косплеил дракона.
Пока мне тащили воду, я постоял немного, всем телом ощущая, как организм окончательно восстанавливается.
Блин, как я выбрался-то? Ну не мог я идти в этом расплаве!
Мне дали воду, и я выхлебал бутылку. Вторую вылил себе на голову. Огляделся. Разумеется, помимо пожарных тут хватало зевак и журналистов. Мое голое тело со всеми признаками пола, как и мой путь из огня, сейчас на всех новостных экранах.
Ну, может, и ничего?
Все-таки я более-менее известен. И тот факт, что меня пытались убить, несомненно, заставит и полицию, и Контроль напрячься.
Конечно, если это не работа самого Контроля.
Среди зевак я вдруг обнаружил панду. Та сидела на попе и за неимением бамбука меланхолично грызла какое-то инопланетное деревцо. Рядом стояла та самая милая рили со своими детишками. Несмотря на весь абсурд ситуации, она не забыла ладонью прикрыть глаза девочке.
Я ухмыльнулся, одной рукой заслонил хозяйство, а другой помахал рили.
Удивительное дело, она улыбнулась мне с явным женским интересом. Первый случай на моей памяти, чтобы женщина-рили глянула на человека как на мужчину! Мы все-таки на их взгляд очень некрасивые.
Мне хотелось увидеть среди зевак повара-китайца. Но я его не нашел. Это, конечно, еще ничего не значило. Надеюсь, он как-то спасся. Например, его вынес из огня феникс.
– Никита Самойлов?
Я посмотрел в суровое лицо полицейского-хро.
– Как догадались?
Полицейский протянул мне тонкое одеяло.
– Прикройтесь. Вы арестованы.
Я рассмеялся. Оглянулся на полыхающее озеро, где сгинула башня «Вавилона».
– Слушайте, Никита, я ведь на службе, – вздохнул хро. – Мне отдают приказы, я пытаюсь их выполнять.
Мне стало его жалко. Я замотался в одеяло. Сказал:
– Хорошо, хорошо. Наручники не будете надевать?
– Не буду, – с облегчением пообещал полицейский.
– А то ведь я просто отгрызу себе руки и…
– Да не буду! – с мольбой повторил хро.
5
Полицейский участок – он всегда и везде полицейский участок, а честность – лучшая политика, если соврать невозможно.
Мне дали штаны и рубашку, подозрительно напоминающие робу заключенного. Впрочем, у них даже в тюрьме разрешено сидеть в своей одежде. Еще мне принесли большой кувшин воды со льдом; в воде плавали дольки лимона, стружка огурцов и листья мяты. Очень трогательно.
Я сидел и потихонечку пил воду.
Как таковая она мне не нужна, но приятна.
С одной стороны стола был только я, с другой сидели двое. Первый – хоппер в офицерском мундире. Его чин, если переводить на земные аналоги, был примерно майорский, поэтому я решил звать его майором. Второй – редкая на планете особь зуммда, форма жизни не углеродная и потому почти не обитающая в землеподобных мирах, то есть в мирах «главной линии». Зуммда – редчайший тип живых существ со смешанной кремний-углеродной биохимией, они хоть и дышат кислородом, но биологически ни с кем не совместимы. Есть им приходится только свою пищу, телесный контакт с углеродными формами жизни неприятен обеим сторонам – для нас их кожа колючая и вызывает аллергические дерматиты. При этом зуммда человекоподобны, хоть и ощутимо крупнее землян, они умны, их мышление необычно и даже парадоксально, это миролюбивый и древний народ. Может быть, конечно, они стали такими в ходе Слаживания? Для Большой Четверки зуммда – любимцы, пример успеха.
– Как вы можете подтвердить свою личность? – спросил майор.
Я вздохнул.
– Меня даже патрульный коп узнал.
– Вы действительно Обращенный?
– Я вылез из котлована с расплавленным стеклом и металлом, – напомнил я.
Майор никак не отреагировал.
– Ну оторвите мне руку и посмотрите, что будет, – предложил я.
Зуммда потянулся ко мне с явным намереньем воспользоваться предложением.
– Даже не смей! – рявкнул на него хоппер. – Ему-то ничего, а кабинет кто станет мыть?
Посмотрев на меня, майор пояснил, будто извиняясь:
– Стажер… Никита, мне нужно формальное подтверждение личности.
– Мамой клянусь, это я! – сказал я пылко.
Как ни странно, хоппер кивнул и успокоился.
– Никита, что произошло в ресторане? Вы один из немногих спасшихся.
– А записи?
– Сеть была блокирована, накопители информации сгорели, – признал хоппер. В его голосе послышались стыдливые нотки.
– Я зашел пообедать, – сообщил я. – В конце обеда ко мне подсел представитель народа хопперов. Мне кажется, что он имел отношение к преступному миру. После короткого разговора он сообщил, что его цель – задержать меня в ресторане, что приведет к моей смерти. Я поднял тревогу и вступил в бой с хоппером. К сожалению, негодяй не соврал. В здании были заложены термические бомбы. Я спасся чудом, лишь благодаря Обращению.
– Почему синтет-панда вас спасала?
– Повар меня узнал и подарил значок ресторана. Мне кажется, это перевело меня в разряд особо охраняемых гостей.
Хоппер кивнул. Поинтересовался:
– Вам удалось спасти женщину и двух малолетних рили. Вы с ними знакомы?
– Нет.
– Но почему тогда спасали?
Я отрапортовал, будто сдавал экзамен на полное гражданство:
– Каждый честный участник Слаживания знает, что важнее всего – жизнь женских особей, способных приносить потомство, и несовершеннолетних, чей потенциал еще не раскрыт! Разумеется, в этом правиле есть исключения, если выбор идет между лицами, чьи заслуги и ценность для общества…
Майор махнул рукой, призывая меня остановиться.
– Я не спорю, вы поступили правильно. Но подобное самопожертвование встречается редко.
Я скромно потупился.
– Кто хотел вашей смерти? – сменил тему хоппер.
– Если бы я знал! На меня уже совершалось несколько покушений в последнее время! Инцидент в доме торговца Павлова, конфликт с друзьями в клубе «Голая правда»…
– Про клуб можно подробнее? – заинтересовался хоппер.
Я рассказал. Почти без утайки.
– И вы не подали жалобу на своих друзей? – поразился хоппер.
– Они были вынуждены нападать, – произнес зуммда. Голос у него был мягкий, но какой-то бесполый. – Их чувство опасности сообщило, что иначе погибнут все. Так?
– Так, – подтвердил я. – И они старались подставиться мне. Очень аккуратно, конечно. За что же мне их винить…
Хоппер размышлял.
– Кто бы ни был вашим врагом, землянин Никита, он поступил крайне опрометчиво. Он нарушил второй постулат Контроля. Деструктивное пресекается, а разрушение огромного здания и тысячи потерянных жизней – деструктивно. Использование термических зарядов подобной мощности вызовет реакцию Контроля.
– Вы не будете искать преступников? – удивился я.
Майор оскалился.
– Будем! Контроль наверняка найдет их раньше. Наши возможности несравнимы. Но мы постараемся. Всегда есть шанс проявить себя.
«Если только покушение не устроил сам Контроль», – подумал я. Но, разумеется, смолчал.
– Вы можете еще что-то сказать о хоппере, с которым произошел конфликт?
– Да, – осторожно произнес я. – Это был Разрешающий Последние Сомнения из линии Несущих бремя.
Майор болезненно сморщился, даже кожа на лобных буграх натянулась до блеска.
– Вы ведь тоже из Несущих бремя, – сказал я. – Можно вопрос?
Хоппер молчал, и я счел это разрешением.
– Ваш народ очень активно участвует в поддержании порядка. Не только те, кто служит в полиции… или возвысились до Контроля… Вы законопослушны и добры.
Никакой реакции.
– Почему тогда большинство преступников и наемных убийц – тоже из ваших?
– Это сложно, – ответил майор.
– Я могу объяснить вам, Никита, – снова встрял зуммда. – Хопперы от природы склонны к строгой иерархии, соблюдению ритуалов и обрядовому поведению. В этом нет ничего дурного, все мы, даже продвинувшиеся в Слаживании, несем следы своего происхождения. Но, будучи едины в стремлении к порядку, хопперы по-разному за него борются. Кто-то строго соблюдает нормы закона, а кто-то берет на себя бремя решения, когда закон ошибается. Ибо ошибаются все.
– Хватит, – прервал его майор.
– Я всего лишь пояснил, – любезно ответил зуммда и замолчал.
– Даже если он считал, что должен меня убить, это его не извиняет, – сказал я. Подумал и добавил: – Остальные-то чем виноваты?
– Полиция будет расследовать, Контроль будет проверять, – успокоил меня хоппер. – К вам нет претензий, я не одобряю поведение своего сородича.
На этом мы и закончили нашу беседу.
Я подписал и подтвердил на камеру протокол, майор остался размышлять над случившимся, а зуммда вывел меня из участка. Два с лишним метра роста, твердая колючая кожа темно-песочного цвета, широченные плечи… Интересно, если мы подеремся, смогу я его убить голыми руками?
Но зуммда был добр и приветлив. Он вызвал и оплатил мне такси, велел не беспокоиться о возврате одежды и даже пообещал лично оформить восстановление документов и получение компенсации за сгоревшие ценности. Из ценностей у меня было лишь несколько разовых телефонов, немного наличных денег и дешевая шпага, но я спорить не стал. Лишь попросил завезти меня по пути в оружейную мастерскую.
В мастерской я не задержался. Забрал заказ, поблагодарил мастера и порадовался тому, что оплатил работу заранее.