Я кивнул. Понятно. Вот и становится ясно, кто друг, а кто враг в Большой Четверке.
– Что со мной происходит, Контроль? Я чувствую, что меняюсь.
– Обращение… – прошептала хопперша. – Все оказалось сложнее, чем мы думали.
Я подождал секунду, но Контроль явно не намеревался уточнять. А может быть, он и сам не понимал деталей.
– Последний вопрос, – предупредила хопперша.
– Что мне делать? – спросил я в отчаянии.
– Найди баланс, – ответил Контролирующий.
И умер.
Из глаз ушла тьма, они стали обычными, почти человеческими. Дрон, кружащий вокруг меня, замерцал, угас и упал на тело несчастной телохранительницы. Это, конечно, было чистым совпадением, но выглядело очень символично.
Я встал, в задумчивости глядя на мертвые тела.
Баланс?
Да запросто.
Только можно понять, о чем вообще речь?
2
В особняке постепенно собралось два десятка гостей. Муссы еще буйствовали в районе, уходить было небезопасно. Уцелевшие охранники заняли стратегические точки на крыше и у дверей, кто-то ухитрился наладить систему защиты, и все входы и выходы перекрыли решетками. Наверное, силовое поле сработало бы эффективнее, но я не слыхал, чтобы подобные технологии попадали в руки рядовых граждан, даже очень богатых.
Я попытался добиться от швейцара (тот выжил) допуска в защищенную зону, но упрямый дед внезапно оглох и перестал понимать общий язык.
Так что я побродил по особняку, оделся в обширной гардеробной старшего Павлова, нашел спальню Василисы (очень мило, если вы любите сочетание графитового цвета мебели с розовым постельным бельем) и немного поорал там, размахивая руками. В защищенную зону наверняка был доступ из всех хозяйских спален, да и датчики там должны стоять.
Предчувствия меня не обманули – в стене открылась дверь. Я спустился со второго этажа по узкой винтовой лестнице (интересно, таким ли образом спаслась Василиса, когда семья явилась ко мне?) и оказался в просторной комнате. Ну, не целый подвал, конечно, но помещение огромное, уютное, обставленное прекрасной мебелью и явно предназначенное для десятка человек как минимум. У одной из стен висел в воздухе гигантский экран, разделенный на множество окошек, каждое из которых показывало ту или иную комнату. Был вид и на сад, и на выгоревшую поляну с остовом экскаватора, и на особняк сверху (вероятно, с дрона).
Василиса сидела на диване, зареванная и несчастная, держа на коленях милого абрикосового пуделя, а вот мальчик Святослав меня удивил – он вместе с телохранителем стоял у экрана и отдавал какие-то распоряжения. Серьезно так командовал, по-взрослому. Охранник его слушался.
– Могли бы и раньше впустить, – буркнул я.
– Не на виду же у людей! – ответил Святослав. – Все бы сюда ломанулись. Я ждал, пока вы догадаетесь.
Я был вынужден признать, что он прав. Мысленно признать. Вообще Святослав меня порадовал, при первом знакомстве он показался мне обычным мелким богатеньким мажором, при втором – сообразительным молодым человеком. А сейчас я повысил его до статуса «наследник торговой империи».
– Ну-ну, – пробормотал я и подсел к Василисе. Взглядом указал на пуделя. – Юрий Святославович успел?
– Нет, – замотала головой девушка. Слезы полились с новой силой. – Пять минут надо, не меньше…
Я погладил песика, тот охотно лизнул мне пальцы.
– Папа умер, – продолжила Василиса. – И мама… Они вчера утром сознание копировали.
– Ну, не так уж и плохо! – подбодрил я, косясь на экраны. Погром в квартале продолжался, но уже были заметны и очаги сопротивления, и дома, возле которых муссы полегли штабелями. – Они не много потеряют.
– Клиника разрушена… Банк памяти горит… – Василиса обняла меня и зарыдала в голос.
– Это плохо, – согласился я, поглаживая ее по вздрагивающей спине. Тонкая серая ткань почти не ощущалась под пальцами, казалось, будто я глажу голое тело…
– У мамы и папы пропал сигнал… их убили…
Ну да, убили, факт. Я вдохнул запах волос Василисы. Они чуть-чуть пахли гарью, но больше – цветами и пряностями. Какие-то дорогие модные духи, хотя мне казалось, что такие любят более зрелые женщины. Очень возбуждающе. В ту ночь, когда Павловы пришли в мой дом, от нее пахло лавандой и черным перцем, тоже волнующий запах, но более молодой, невинный…
Тьфу!
Ну почему Обращение сделало меня гиперсексуальным?
Или дело во мне самом?
– Новые тела существуют? – спросил я деловито.
– Есть криокамера с эмбрионами клонов, – откликнулся Святослав. – В надежном месте. Но даже ускоренное выращивание займет несколько лет.
– А память?
– Последние копии в особняке. Целы.
– Понятно, почему они пытались использовать ядерный заряд, – пробормотал я.
Да уж, в таком случае семья Павловых погибла бы окончательно.
– Вы им помешали? – заинтересовался Святослав.
– Нет, Стерегущие. Четвертый постулат – Соразмерность. Применяемое оружие не должно превышать доступный противной стороне конфликта технологический уровень, если это не противоречит старшим постулатам.
Святослав кивнул. Поскольку у нас не было ядерного оружия, значит, и муссы не имели права его применять. Они попытались – и линкор, так удачно оказавшийся на орбите, извлек запущенный заряд из пространства. Или из времени, кто уж тут разберется, точно не я…
– А экскаватор кто сжег? – спросил подросток.
– Контроль. Задействовали орбитальную лазерную платформу, как я понимаю. Очень деликатно сработано. Но ракету они бы перехватить не успели.
– Нифига себе отпраздновали… – вздохнул Святослав и начал что-то переключать на экранах.
Василиса всхлипнула. Спросила:
– А где Говорящая С Богами?
– Твой телохранитель? – уточнил я.
– Телохранительница…
– Прости, ненавижу феминитивы. Очевидно, она теперь говорит с богами. Смелая женщина, пыталась спасти твоих родителей, но погибла вместе с ними.
Про то, что в хоппершу вселился Контроль, я решил не упоминать.
Василиса оторвала голову от моей груди, посмотрела на меня и снова зарыдала.
– Тихо, тихо, тихо… – поглаживая ее волосы, сказал я. – Вы живы, это уже хорошо. Бунт подавят. Ваши родители вернутся через пару лет. А вы уже большие, справитесь… Василиса, так что сказала тебе бабушка?
– Бабушка? Я же говорю – не знаю!
– Запись разговора существует?
– Нет, бабушка против записей…
– Надо ей позвонить, – сказал я. Девушка замотала головой. – Васька, прости, но надо! Какие-то ее слова натолкнули тебя на опасную догадку. Что-то про Обращение. Вначале попытались убить тебя, и ты это знала, когда пришла в мой дом. Ты ведь даже вела себя совсем по-другому…
– Фу! – сказал Святослав, не оборачиваясь. – Так и знал!
– Заткнись! – велел я. – Все куда серьезнее, чем секс… хотя в твоем возрасте этого не понять! Василиса, тебя будут пытаться уничтожить, чтобы ты не сообщила мне свою догадку. Но как только сообщишь – под прицелом останусь только я!
На самом деле вывод был очень сомнительный. Под прицелом окажутся и все остальные Обращенные. И Василиса останется в опасности, пока я не передам им информацию.
Но мне почему-то казалось, что игра стоит свеч.
Василиса молчала. Потом неожиданно спросила:
– Славик! Как считаешь, связаться с бабулей?
Святослав хмуро уставился на меня.
– Я откуда знаю… Попробуй… Но в сети хаос, все линии перегружены…
Его пальцы заплясали в световом поле экрана, потом он кивнул.
– Так и знал… Нет, прямой связи с другими планетами нет. Или центр гиперсвязи накрылся, или связь отрубили, чтобы панику не разводить.
Скорее всего, конечно, связь отключили нарочно. Дальняя связь по гиперканалам – привилегия Думающих. Может быть, они и не контролируют все каналы Большой Четверки, но всяким дикарям в Слаживании предоставляют связь только они.
На их месте я бы непременно отключил связь столичной планеты, на которой произошел такой ужасающий сбой Слаживания, с другими мирами. Хотя бы на то время, пока мятеж не будет задушен, а порядок восстановлен.
– Надо подождать, – сказал я. – Думаю, скоро…
– Нет. – Василиса подняла на меня взгляд. – Простите, Никита. Хватит, я не хочу ничего знать! Мама с папой в опасности. А сколько людей погибло? Если этот мятеж тоже из-за информации… разве она того стоит? Никита?
Я молчал. Вспоминал рушащееся в огонь здание ресторана. Обезумевших муссов. А потом кивнул и ответил:
– Нет. Не стоит, Василиса. Ты права.
Некоторое время мы молча следили за новостями со всех концов Граа. Выглядело все одновременно и устрашающе, и захватывающе – словно смотришь крутой боевик. Наверху в доме собрались все уцелевшие гости: тридцать два человека, двое рили и хро. Оборона была уже налажена, несколько муссов, забредших в сад, пристрелены, выживший официант притащил с кухни горячий чай, алкоголь, закуски.
Святослав скрылся за одной из дверей защищенной комнаты, вернулся с тарелками, полными бутербродов. С гордостью заявил:
– Докторская колбаса. Отец сказал, что ни одного образца не сохранилось, но они смогли восстановить рецепт. Будет хит!
Я попробовал. Колбаса оказалась очень неплоха, жаль, что не докторская, а любительская. Как можно перепутать, не понимаю! Но я не стал расстраивать наследника продуктовой империи, а съел воскресший из небытия деликатес, после чего заточил пару бутербродов с черной икрой и бокал коньяка. Василиса вроде бы успокоилась. Святослав продолжал восторженно наблюдать за экранами. Телохранитель молчаливо смотрел на те экраны, которые показывали периметр территории.
Пуделек спрыгнул с дивана, покрутился по залу, потом смущенно пописал в углу. Все сделали вид, что этого не заметили. Вряд ли из деликатности, скорее, понимая, что воскликнувший: «Собака поссала!» услышит в ответ: «Ну так убери!»
Что-то я упускаю…
Я походил по комнате, поглядывая на экраны и пытаясь понять, что именно меня цепляет, какая нескладность в происходящем… или в присутствующих.