Святослав. Да в принципе – все в порядке. То, что поначалу он казался мне инфантильным, – ошибка первого взгляда, вызванная в первую очередь его детской одеждой. Умный парень, весь в отца, готов подхватить управление компанией.
А не может ли он стоять за происходящим? Организовал серию нападений, изображает из себя невинного ребенка, а сам все спланировал, вывел из строя родителей на пару лет…
Нет, чушь. Слишком велики задействованные силы. Ани послан Стерегущими, и это главный довод против. Нет у пацана, даже будь он гениальным интриганом и манипулятором, возможности влиять на члена Большой Четверки. А уж организовать уничтожение ресторана с тысячами жертв, плюнуть в лицо Слаживанию… Тот, кто отдал приказ, либо сам принадлежит к высшим силам, либо ни в грош не ставит свою жизнь.
С Василисой – аналогично. Возможности влияния на Большую Четверку нет, риск несоразмерен выгоде. И даже если она объединится с братом, их ума и влияния все равно не хватит.
Значит, меня царапает не возможность того, что эти подростки сами все организовали. Базовая конструкция все та же: кто-то из Четверки, вероятнее всего – Стерегущие, пытаются предотвратить попадание ко мне какой-то очень опасной информации. Информация была получена Василисой на основании слов бабушки, когда-то давным-давно ставшей свидетельницей… чего именно? Нашего решения остаться? Потом ее запихнули в грузовик и увезли в город. Ничегошеньки неизвестного нам она не знала.
И все же она что-то сказала любимой внучке, и та, еще в школе интересовавшаяся Обращенными, внезапно сделала неожиданный вывод. Настолько неожиданный, что кинулась ко мне в кровать, хотя при новой встрече я у нее никакого интереса не вызвал.
То, что сейчас Василиса уперлась и не хочет новых проблем, понятно и правильно. Пытаться надавить на нее жестоко, да и вряд ли приведет к успеху.
Но я так оставить ситуацию не могу. Даже если на меня прекратят давить, как я буду жить с такой тайной в прошлом?
– Здесь ведь есть выход за пределы особняка? – спросил я. – Вряд ли я тут нужен, а вот на улицах могу кому-то помочь.
Василиса, Святослав и хоппер уставились на меня. Песик дрых у ног девушки.
– Вы очень хороший человек, – сказала Василиса. – Конечно. Слава, покажи Никите выход.
Тайный выход из особняка выводил в сад. Я прошел длинным узким коридором, под вспыхивающими при моем приближении лампами. Осмотрелся через перископ (да, никакой электроники, обычная система зеркал, только со светоумножителем в окуляре). Никого вокруг не было.
Я выбрался через люк, открывшийся и тут же закрывшийся за моей спиной. Прислушался. Где-то орали, где-то стреляли. Ну а чего еще ожидать, пока муссы не пришли в себя и не разбежались по баракам и хибарам?
В заборе тоже была потайная дверь, но я ей не воспользовался, дошел до главного входа. Ворота сломаны, будка охранника разбита, но тела или крови не оказалось. Надеюсь, парень сумел спастись. Искать я его не стал, вышел за ворота и зашагал к ближайшей станции метро.
По пути я несколько раз видел муссов, но ко мне они не приближались – пробегали группами к какой-то лишь им ведомой цели. Один раз в меня выстрелили, пуля просвистела над ухом, но стрелка я тоже не смог обнаружить, да и не искал особо.
Так что через четверть часа я уже стоял у входа в подземку. Двери ожидаемо оказались перекрыты. Над ними светился красный символ «линия не обслуживается».
Ясно.
Возле метро скопились во множестве прокатные машины и такси. Но и на них светился красный значок «не обслуживается». Теоретически можно было попытаться включить ручное управление, но почти наверняка и оно заблокировано.
Я прикинул время, за которое дойду до своего дома. Пусть я не устаю и не сплю, но по прямой к дому не пройти… Так, обойти залив… да еще квартал муссов… получалось часов десять-двенадцать.
Можно, конечно, бежать – выйдет быстрее. Как в анекдоте про джинна и затерявшегося в пустыне путника.
Мне стало совсем обидно. Я присел на лавочку, краем уха вслушиваясь в недалекую перестрелку. Вскоре та стихла, и какая-то упрямая ночная птица завела свое «фьють-фьють-фьють».
Почему я вообще ушел от Павловых? Надо было убедить Василису связаться с бабулей! Ну что я – девчонку не переспорю?
Да и шанс на секс у меня оставался, уж сейчас-то, на фоне всех трагических и грандиозных событий, когда она напугана, возбуждена, кровь кипит от адреналина и прочих гормонов, мама-папа надолго выбыли из игры… и тут я! Опаньки, герой древности, неубиваемый Обращенный, крепкое надежное плечо и приятное лицо, к тому же у нас все было, она это знает, просто не помнит…
Тьфу. Может, мне жениться надо? Тридцать лет, достойный возраст, чтобы завести семью. Ха-ха-ха…
Вот в таком задумчиво-унылом состоянии я и услышал ровный тонкий гул с неба. Хорошо знакомый по четырем годам, проведенным когда-то в Шестом вспомогательном научном корпусе.
Корпус, конечно, был научным, вот только состоял он при Третьем секторальном соединении Стерегущих.
– Ну нет, – сказал я, не поднимая головы. – Да вашу ж мать!
Я уже понял по звуку, что десантировалась боевая тройка. Один опускался передо мной, двое сзади. Стандартное построение для захвата пленного. Я прекрасно помнил, как такими тройками выхватывали для допроса разумных с не вошедших еще в Слаживание миров.
Убить их, что ли?
А потом скажу, что не разобрался. Пусть фигачат ядерным зарядом, если совсем с ума посходили.
В рассветном сумраке скользнула темная тень, полыхнул синим включенный на торможение двигатель, и громоздкая фигура в силовой броне приземлилась между двумя автомобилями. У одного замигали фары и запищал сигнал. Фигура повернулась на звук, взмахнула рукой, и бедный автомобильчик разлетелся на куски. Дело не в том, что машина чем-то мешала или отвлекала, разнести что-то при появлении – тоже стандартная рекомендованная процедура. Своего рода сигнал: «Я опасный, веду себя нагло, не смей спорить».
Броня была черная, сплошная, очень устрашающая. Почти все разумные виды, даже ночные, не любят черный цвет. Может, потому что это цвет пожарищ?
В одной руке у десантника была дубинка гравитационного ударника, которой он так лихо разнес автомобиль. В другой – похожий на пистолет стазис-генератор.
Десантник выглядел рослым, пропорции тела были человеческие. Впрочем, это нормально. Костяк Стерегущих составляют осроды, они и не скрывают, что являются основой Третьей силы. В городах Слаживания ос-родов не встретить, они живут на кораблях и станциях.
Но осроды на удивление дружелюбны – на свой, разумеется, манер. Любой разумный в Слаживании может пойти служить в Стражу. Сделать карьеру, занять серьезную должность… Наверное, в полной мере членом Стражи он не станет, но формально будет принадлежать к Большой Четверке.
Я покосился за спину – у входа в метро стояли еще два десантника, но вот они точно были осродами – невысокие и очень широкоплечие. Муссы тоже такими бывают, но муссы тупые и какие-то рыхлые. А осроды словно из камня высечены.
– Чего надо? – спросил я первого десантника, не вставая.
– Никита Самойлов, у лидера корабля Стерегущих есть вопросы к тебе.
Голос у десантника, усиленный броней, звучал гулко и очень убедительно.
– У меня тоже их полно, – ответил я. – Как-нибудь подойду и задам.
– Разговор не терпит отлагательств, – сообщил десантник.
Вообще-то ситуация была даром небесным. Поговорить с лидером корабля? Да я же могу узнать, зачем они спустили на планету своего амебного киллера! Вообще понять, кто тут главный интриган – Стерегущие или, чем черт не шутит, Думающие!
Но ужасно неприятно, когда тебя принуждают что-то делать.
– Обязательно приду, – пообещал я. – Схожу домой, приму душ, полистаю журнальчик с порнографией, снова душ приму, посплю…
– Хватит нести чушь, Никита, ты не можешь спать!
– Стазис на меня тоже не действует, – ответил я и встал со скамейки. – И ударником меня лупить ты бесконечно не сможешь, как рука устанет – я подойду и надеру твою железную задницу. А шарахнуть меня чем-то серьезным вам запрещает третий постулат. Так что валите вы отсюда…
– Хамлом ты был, хамлом и остался, – сообщил десантник. – А рука у меня не устанет.
Мне потребовалась пара секунд, чтобы сообразить, что происходит.
– Ах ты ж сволота! – завопил я и кинулся на десантника.
Позади хлопнули включенные ударники, но мне было наплевать.
– Ты куда исчез, кусок идиота! – продолжал я вопить как ненормальный.
Забрало на шлеме десантника поднялось, и я увидел смеющееся лицо Алекса.
– Ну ты в своем стиле, Никита! – заявил он уже нормальным, знакомым голосом. И добавил мою старую присказку, которую я уже и сам позабыл: – Четкий, дерзкий, как пуля резкий…
– Мудила ты… – Я остановился в шаге от друга. Обнимать человека в силовой броне, только что десантировавшегося с орбиты, я не собирался – от брони шел ощутимый жар. – Мы же тебя, считай, похоронили…
– И ты похоронил?
– Нет, я твою хитрую натуру знаю… – Я, не стесняясь, смахнул слезу. – Балда ты, Алекс.
– Так было надо, – вздохнул он без особого раскаяния. – Ну что, вытащить тебя из этой заварухи?
– Разве ж это заваруха… – Я вздохнул. – Хотя спасибо Стерегущим, что убрали ракету.
– Пустое, – махнул рукой Алекс. – Я действительно рад тебя видеть. Ну что, ты согласен поговорить с лидером линкора?
– Да, конечно, согласен!
– Тогда можем здесь, – сказал Алекс. – Или лучше смотаемся на корабль?
3
На линкоре Стерегущих мне бывать не доводилось. Не того полета я птица. Нет, наверное, если бы я захотел – дослужился бы.
Но мне такое и в голову не приходило. Линкоры по большей части работают на дальних рубежах, но порой их вызывают и к мирам, обладающим высоким уровнем развития. Родной мир рили, если не ошибаюсь, привел к Слаживанию линкор, прилетевшие первыми фрегаты были уничтожены.
Что я мог сказать о линкоре после того, как десантная капсула вошла в один из многочисленных шлюзов? Он был огромен. Не корабль, а плывущая в пустоте гора, размерами и массой с планетоид. Внутри линкора ходили скоростные лифты и миниатюрные поезда, там были огромные залы с полноценной иллюзией поверхности планеты. Там даже имелась своя биосфера – когда мы с Алексом вышли из вагончика на одной из станций (далеко не самой большой), я заметил ярко-оранжевых ящериц, бегающих по стенам и потолку.