Павловы-младшие станут заниматься бизнесом и выращивать клоны родителей, я продолжу смотреть кино, и все пойдет своим чередом?
В конце концов, я ведь отомстил непосредственным виновникам нападения! Ани самоуничтожился по моему приказу, Разрешающий Последние Сомнения убит. А тягаться с Большой Четверкой – надо быть ненормальным.
Что смог – то сделал. Моя совесть чиста.
Я поерзал на диване, вытянулся поудобнее.
Что-то мешает. Какая-то штука давит в спину…
Запустив руку между диванными подушками, я порылся и вытянул наружу маленькую сумочку. Даже не сумочку, у нее не было ни ремня, ни ручки. Скорее – косметичку. Тисненая бледно-бежевая кожа, золотистая защелка, крупные желтые камни в качестве украшения: не то топазы, не то желтые сапфиры или бриллианты. Судя по тому, что система охраны ее не замечала – еще и экранированная, «невидимка».
В легком недоумении я смотрел на косметичку.
Только одна женщина была у меня недавно на этом диване. Здесь и умерла. Я уничтожил тело и протер подушки, но сильно прибирать не пришлось – ани всосал в себя телесные жидкости. Так что косметичка мирно лежала между подушками, засунутая туда слишком неудачно, чтобы быть обнаруженной.
Или же слишком удачно.
Вернувшись тихонько из моей спальни, Василиса решила прихорошиться? Ну, допустим. А зачем запихивать косметичку поглубже?
Я держал в руках сумочку, мял ее и думал: «Пусть там окажется помада. Помада, тушь, пудра… что там еще женщины таскают? Крем для век, крем для щек, крем для лба и этой… зоны декольте… И какой-нибудь талисман, и два-три презерватива…»
Может, вернуть Василисе, не открывая? Хороший повод заглянуть к Павловым…
Обругав себя за нерешительность, я нажал на застежку.
Да, там была зеленая тушь. И золотистый патрон нежно-розовой помады. И тюбик какого-то крема. И даже простенькая подвеска на серебряной цепочке, наверняка детский еще талисман.
А еще в косметичке лежал сложенный квадратиком лист бумаги и маленькая авторучка.
Уже понимая, что увижу, я сел на диване и достал листок. Он был влажный. Я осторожно развернул его и увидел аккуратный почерк девочки-отличницы с хорошим классическим образованием. Крошечные ровные буковки. Знакомый мне по дневнику почерк Василисы.
– Свет на бумагу, – скомандовал я, и в потолке включились светильники, узким лучом выхватившие развернутый лист.
«Никита, если вы это читаете, то я мертва».
Я посмотрел на экран, где беззвучно шла вторая серия. Полицейский сыщик с грустным лицом сидел на корточках, глядя на распростертую в крови девушку. Лица не было видно, но ясное дело, это та, с кем он переспал в первой серии.
– Я просто хочу прожить оставшиеся мне тридцать лет, – сказал я в пространство. Глубоко вдохнул, выдохнул. И начал читать дальше.
«Извините, что на «вы». Это так глупо. Вы очень хороший, хоть и древний, как мамонт».
– Ну спасибо, детка, – сказал я, будто разговаривая с запиской.
«Думаю, что на нашу семью напали вовсе не из-за папиной работы. И это не выходка маминого любовника, хотя папа наверняка так думает. Все дело во мне, Никита. И еще в моей бабушке. Вы не знаете, но она была в тестовой группе, хотела остаться в ущелье».
– Знаю, – возразил я.
«Ей не позволили, конечно, но она сбежала, вернулась и увидела Обращение. Бабуля говорила со Слаживающим…»
Да уж, упорства и храбрости Елене Денисовой было не занимать. Сбежала, значит. И поговорила. Когда? – я же ее не видел! Хотя… Слаживающая… точнее, в случае Елены – Слаживающий, мог поговорить с ней так, что мы ничего и в двух шагах бы не увидели.
«Слаживающего тронула ее отвага. Он не позволил ей пройти Обращение и объяснил, почему выбрал для него лишь стариков. Сказал, что они сделали с вами то же, что сделают с нашим миром. Бабушка говорила, что он был очень добрым и человечным. Как вы, Никита».
Я рассмеялся.
Это я-то добрый и человечный? Желчный древний мизантроп? Как же все запутано в голове у юных девушек…
«Она видела битву. И потом часто о ней вспоминала. Собирала всякую информацию, хотела написать про это книжку. Бабушке было интересно, почему из семнадцати Обращенных трое умерли в процессе Обращения, она не верила, что это случайно. Тао-Джон, он раньше был ее персональным телохранителем, нашел для нее какого-то специалиста, вроде сыщика; кажется, его зовут Донсо и он хро».
Я почувствовал, как у меня похолодело в груди.
Тонсо, что же ты наделал…
Почему ты смолчал? Почему не сказал мне? Хранил конфиденциальность клиента? Но ты же сам заметил, что от этой истории воняет!
«Хро очень долго искал, информации по тем людям было мало. Но он как-то договорился с двумя рили, они – ученые и исследуют Обращение все эти годы, Макоррсанноакс и Дассатрамарр. Кажется, муж и жена. Не знаю, почему они поделились информацией, рили ведь упрямые, а тема Обращения «не очень рекомендуется к изучению», как сказала бабуля. Наверное, она очень много заплатила. Рили назвали все три имени и нашли биографии этих людей. Кстати, никакого Джона Доу среди них не было. Тао-Джон сильно расстроился…»
– Дело не в деньгах, – пробормотал я. – Тонсо не отказал Тао-Джону, а Макс и Дасс – Тонсо, потому что мы были вместе в ущелье.
Мы стояли крошечным отрядом – престарелые бойцы и принадлежащие к другим культурам наблюдатели. А на нас катилась волна безжалостных разумных существ, привыкших пожирать своих врагов. Мы сражались насмерть плечом к плечу. Мы уничтожили и вывели из Слаживания целую культуру, оставив ее лишь строчками в энциклопедиях.
Такое не забывается.
«Бабушка сказала мне, что ничего общего в биографиях тех людей не было. И ничего отличного от прошедших Обращение. Кроме одного…»
Я закрыл глаза.
Может быть, не читать? Меньше знаешь – крепче спишь.
Я снова посмотрел на листок.
«У всех троих на Земле остались потомки. Дети, внуки, правнуки. А у прошедших Обращение дети либо погибли, либо их вовсе не было, либо дети были не от них. Бабушка сказала, что в этом есть какая-то ирония – за человечество сражались те, кто дрался не за свой род».
Ну да, у меня детей не было. По той же причине, по которой я не хотел иметь свой дом, – я не хотел иметь и постоянную семью.
Вероника точно никогда не рожала и не собиралась. Микаэль был геем. У Алекса была дочь, но погибла, он рассказывал. У Тяня какая-то жуткая история с семьей случилась в «серые тридцатые годы», как и у многих – не то трехчасовая пневмония, не то токсический дерматоз… Хреновые годы были, чего уж скрывать. Дзардаг говорил про большую семью, но всё ли, что мы говорили друг другу, было правдой?
«Я почти забыла про это, а потом вдруг подумала: Обращение и то, что случилось с Землей, очень похоже. Ведь потомки – это как нити, связывающие нас с будущим. И у Земли, и у Обращенных их нет. Что, если Обращение использует ту же технологию, которой Слаживающие даруют покой планетам? Тогда ведь многое становится понятным. Я позвонила бабушке и начала рассказывать, а она вдруг накричала на меня, обозвала дурой и прервала разговор. Кажется, она испугалась. Может быть, мне не стоило про это говорить?»
– А мне – читать сейчас… – прошептал я.
«Ведь смотрите что получается, Никита! Все вы на самом деле…»
– Нет, нет, нет! – сказал я, но глаза словно против воли скользили по строчкам. – Зачем, зачем ты стала это копать?! Ну зачем?!
«Я вам никогда не стану это рассказывать, Никита, даже если мы продолжим встречаться. Я была бы не против, честно. Но если меня убьют, то вы должны знать. Не знаю, зачем я это пишу, наверное, просто хочу выговориться. У вас тут безопасно, я сейчас усну, но на всякий случай спрячу эту записку. В.».
Я скомкал бумажку, но не раньше, чем все же дочитал. Вскочил, побежал на кухню, достал кастрюлю, разорвал листок и бросил в нее. Нашел бутыль со спиртом (да, были у меня эксперименты, вдруг хоть спирт проберет), щедро полил листок и поджег кулинарной зажигалкой. Отхлебнул из бутыли.
Да, если вам интересно, спирт совсем не пробирает. Только на вкус мерзкий.
Листок догорел, я растер пальцами пепел и смыл в раковину. Постоял. Вылил остатки спирта вслед за пеплом.
Да, Василиса могла быть права. Почти наверняка. Все очень убедительно.
Как по мне – это не повод меня убивать, раз я прошел Обращение – то потомков у меня на Земле нет. Но, видимо, кто-то из Большой Четверки решил перестраховаться.
Будут пытаться дальше? Надеюсь, что нет.
– Отвяжитесь от меня, – сказал я в пространство. – Ну узнал я ваши маленькие фокусы? Что они мне? Ничего!
Если за мной и следили (я же понимаю технологический разрыв), то отвечать, конечно, не стали.
Нет ни у кого повода за мной охотиться, чистая перестраховка.
А Ваську убили, свой разговор с бабушкой она забыла и выяснять ничего не станет.
Старушка и сама понимает, что надо держать рот на замке. Небось, сто раз прокляла свое любопытство и сбор информации.
Тао-Джон, Тонсо, Макоррсанноакс – все вы погибли ни за что. За маленькую неприятную тайну, которая никому не сможет навредить.
Разве что мне, если неведомый враг решит зачистить все до конца.
…Но почему же все сложилось именно так странно, почему все действия по сохранению тайны, напротив, приводили к ее открытию? Если бы на Павловых не напали – Тао-Джон не привел бы их ко мне. Если бы не было повторного нападения – Василиса ничего бы мне не рассказала, а записку утром, скорее всего, сама бы порвала и спустила в унитаз. Почему все шло так наперекосяк?
Плевать. Как случилось, так случилось.
Буду сидеть, смотреть глупые фильмы и читать умные книги. Я не такой дурак, как полицейский из сериала, я вообще месяц из дома не выйду! Детей у меня как не было, так и нет, а вот дом есть!
Звякнул экран, оповещая о свежей почте.
Я подошел и с опаской глянул на мессенджер.
Это было сообщение о том, что церемония прощания с Тонсо Меем Исишатом состоится через два часа. В том же самом ритуальном центре, где кремировали Тао-Джона. Обряд пройдет согласно обычаям хро. И, согласно завещанию покойного, я должен проводить его в последний путь.