Хро еще качались, синхронизируясь в сознании Думающего (где он сам, черт возьми?!), а мы с Алексом уже подбегали к боту. У люка я поймал его за руку, дернул на себя, со всей силы приложил головой о черный металлический борт. Даже гул пошел!
– Придурок, Никита, что творишь! – выругался Алекс.
– Почему молчал? – рявкнул я. – Что ты знаешь, почему молчал? Тонсо все нам рассказал, не испугался, а ты?
– Да ошибается Тонсо! – выкрикнул Алекс, следя за подбегающими товарищами. Берхейн несся впереди со всей прытью, свойственной его народу, но ухитрялся при этом сохранять важный вид. Пухленькая Лейла бежала последней. – Все не так!
– А как?
– Не знаю!
– Тогда почему не так?
Я еще раз приложил его о борт. Алекс обмяк, смирившись. Сказал негромко:
– Да потому, что я знаю хро, который уничтожил Землю.
– Что? – не понял я.
– Я знаю хро. Служил под его началом. Он был начальником штаба на моем линкоре. Он лично включил большой дезинтегратор!
– Хро! – напомнил я. – Он соврал. Чтобы тебя позлить.
Алекс безнадежно помотал головой.
– Помнишь, я говорил, что Луна кружит вокруг Солнца в одиночку?
Я кивнул.
– Это полуправда. Луна не совсем одна. Она в облаке радиоактивной пыли и астероидов. Земли нет, Никита. Нет!
Я отпустил его. Алекс развел руками.
– Что я должен был сказать? Что покой для Земли – это вечный покой? Лишить вас последних надежд?
– Ты должен был сказать правду… – прошептал я.
Алекс вяло пожал плечами.
– Ну можешь мне голову оторвать в наказание. Хочешь – так дважды…
Он вдруг замер, вслушиваясь во что-то. Сказал:
– Тихо…
– У тебя имплант? – поразился я. – Но…
Алекс стукнул пальцем по уху. Совершенно другим голосом, холодным и жестким, произнес:
– Протокол «мятеж». Уничтожайте подключенных. Вылетаю с группой поддержки.
Конечно же, это был не имплант. Обычный наушник…
Люк в борту с легким шипением открылся.
– Друзья, сам ничего не понимаю, – почти весело сообщил Алекс. – Но у меня на корабле мятеж. Похоже, Думающий.
– Четверка не воюет друг с другом, – твердо сказал Берхейн. – Как пальцы на руке не сражаются, а действуют вместе, так и…
– Кто готов мне помочь? – воскликнул Алекс. Среди деревьев уже мелькали хро, бегущие к нам. Да уж, похороны Тонсо удались на славу!
Помочь захотели все.
Может, настроение было соответствующее. Засиделись мы на тихой мирной планете.
Или стали достаточно молоды, чтобы снова полюбить убивать.
Часть четвертаяДумающие
ПОСТУЛАТЫ ДУМАЮЩИХ:
1) Знание – сила
2) Знание – свобода
3) Знание – принадлежность
4) Знание – ценность
1
Бот поднимался с планеты вертикально. Двигатели выли так, что трудно было говорить. Мы стояли в салоне, защищенные от перегрузки и рывков гравикомпенсаторами бота, только Лейла села в кресло и пристегнулась. Она никогда не любила летать.
Микродроны наших товарищей остались на Граа – связь все равно бы прервалась. Я помахал им, когда люк закрывался.
По сравнению с обычными десантными ботами, кораблик лидера выглядел роскошно, хоть и не дотягивал до земных бизнес-джетов: два стола с хорошими креслами вокруг, большой экран, спроецированный на воздух между ними.
– Что ты знаешь? – спросил я Алекса, перекрывая гул двигателей. – Еще раз – что с Землей?
– Земля уничтожена, как и все планеты, вошедшие в Слаживание.
Тянь хмурился, Вероника смотрела на Алекса с недоверием.
– Слаживающие говорили, что миры, откуда мы пришли, отныне мертвы для нас, – сказала Мичико. – Но все считали, что они существуют…
– В ином пространстве, в ином времени! – прокричал Алекс. – Ну извините, у меня плохая новость – в Солнечной системе вместо Земли – облако осколков! Вы узнали, вам стало легче?
Он обвел нас злым взглядом.
– Ну, что? Я плохой? Я не поделился с вами кучей дерьма, а тащил его сам?
– Вместе мы подумали бы, что сделать, – заметил Тянь.
– Ребята, мы крутые лишь по обычным меркам! – помотал головой Алекс. – Любой из Большой Четверки разотрет нас в пыль! Ничего нам не сделать, ничего! Только одно… идите ко мне!
– На твой линкор? – нахмурился Тянь.
– К Стерегущим! Внутри Четверки свои правила, там безопасно!
– Напомни, куда и зачем мы летим? – с иронией поинтересовалась Вероника.
– Разберемся! – твердо сказал Алекс. – Вероятно, отдельный эксцесс!
Я не стал влезать в разговор.
То, что одиночный Думающий может сбрендить, я вполне допускал. Подключит к себе не те мозги, и перемкнет его. Ходили такие истории, пусть и на уровне баек. Вот только зона контроля Думающего – 20–25 километров. Значит, как минимум один был на кладбище или рядом, а другой на линкоре.
Это уже не сбой одного индивидуума (если, конечно, можно называть Думающих индивидуумами). Я нашел своего врага.
Обойдя Алекса, который жарко спорил одновременно с Тянем и Вероникой, я прошел в переднюю часть бота, открыл дверь в кабину пилотов. Передо мной оказались две высокие спинки кресел и слегка торчащие из-за них шлемы.
Осроды, разумеется.
– День добрый, – сказал я.
Одна голова повернулась. Забрало шлема было поднято. Осрод оказался старым, усатым и бородатым, с редкими клоками рыжих волос на голове. Потертый жизнью, но довольно добродушный, как большинство из его народа.
– Чего тебе, земляшка? – спросил осрод.
– Хотел узнать, сколько лететь, – ответил я, придерживаясь за спинку кресла. Бот шел ровно, но Граа, уже превратившаяся из диска в полушарие, вращалась и моталась по всему экрану. От этого немного мутило.
– Не ссы, долетим – скажу, – пообещал осрод, привстав.
– Когда окажемся в тридцати километрах от линкора, пилот? – повторил я.
Осрод прищурился. Не дурак.
– Во мне нет спор! – рявкнул он.
– Ты так считаешь.
На мгновение мне показалось, что он вспылит и попытается вытолкать меня из кабины. Но осрод вновь присел в кресло.
– Через семь минут.
Да уж, гнал он на полной скорости.
– Спасибо, загляну, – пообещал я.
– Пилотировать умеешь, Обращенный?
– Доводилось.
Я прикрыл дверь и вернулся в салон. Стадия разговора уже перешла границы спора и была опасно близка к потасовке. Мы, старики, люди вспыльчивые, но в обычной жизни нас сдерживает дряхлость – общая физическая слабость и понимание, как легко ломаются наши кости. А вот у Обращенных эти ограничения не работают.
Мне, если честно, хотелось, чтобы Алексу немного наваляли. Или даже прибили пару раз. Но это было не ко времени.
– Алекс, на линкоре есть Думающий? – спросил я.
– Официально – нет, – быстро ответил он, явно радуясь возможности прервать спор. – Но…
– Значит, был, – кивнул я. – Какие-то догадки?
– Младший состав регулярно проходит медицинский контроль… – начал он.
– Споры так не выявить, – заметил Тянь.
– Да. Но Думающего даже простой рентген обнаружит!
– Высший командный состав? – предположила Вероника.
Алекс пожал плечами.
– Пожалуй. Десятка два-три офицеров способны саботировать медицинскую проверку, их полномочий хватит. Видимо, Думающий среди них.
– Думающий способен объединить сотню с небольшим разумных, – задумчиво сказал Тянь. – Сколько на линкоре народа?
– Больше семи тысяч, большинство – осроды. И еще около восьми тысяч членов их семей.
– Я как-то считал, в бою каждый синхронизированный с Думающим стоит минимум десяти, а то и пятнадцати бойцов, – сообщил Тянь. – Алекс, у меня для тебя плохие новости.
– Знаю. – Алекс как-то сразу сдулся. – Если заражение было целенаправленным, то под контролем Думающего все жизненно важные посты линкора. Кроме ходовой рубки и главного центра управления огнем. Они изолированы, инфицированные нейтрализованы.
– Возможно, нам придется убивать, – заметил Тянь. – Понимаешь?
– Это мятеж, – неохотно ответил Алекс. – Не надо колебаться.
Да, конечно, Большая Четверка не враждует друг с другом. Они слишком сильны, слишком давно вместе, у них общий взгляд на мир и на Слаживание.
Но споры, конечно, случаются, слухи доходят. Небольшие. В один из них мы сейчас и вляпались – Думающий пытается захватить линкор Стерегущих… Это подходит под определение «небольшой спор»? Или нет?
Вот только зачем? У меня уже голова пухла от попыток понять происходящее.
Вопреки всем утверждениям, Земля уничтожена. Если верить Алексу, конечно.
Вопреки всем правилам, Думающий напал на Стерегущих.
С чего бы вдруг?
Я помотал головой, смирившись с полнейшим непониманием ситуации. Потом ощутил легкий укол тревоги – что-то опять пошло не так. И торопливо заглянул в кабину пилотов.
Первое, что я отметил, – на экране уже был виден линкор, пока еще ослепительной точкой, но все же… А двигатели, хоть и работали на торможение, но явно недостаточно сильно.
Второе – у сидящих пилотов головы покачивались влево-вправо, влево-вправо…
– Народ, у нас проблемы! – крикнул я, отстегивая ремни и вытаскивая кряжистого рыжего пилота из кресла. Второго через секунду принялся вытаскивать Алекс.
Чем мы, Обращенные, хороши – мы умеем одновременно ругаться и действовать заодно. Лейла и Вероника, обкладывая Алекса затейливой бранью, взятой в основном из русского языка, оттащили и связали пилотов. Тянь с Берхейном потрошили оружейный сейф. Мичико заняла место за пустовавшим боевым пультом и активировала пушку – даже не знал, что она умеет.
Все это, конечно, было смешно по сравнению с надвигающейся махиной линкора. Если он даст залп – бот разнесет на молекулы. Если мы дадим залп – то даже не поцарапаем внешнюю броню.
– С кем вы, мать вашу, воюете на этих махинах? – выкрикнул я, выправляя траекторию бота. – Теперь хоть можешь сказать?
– Да их до хрена! – почти весело отозвался Алекс. – Присоединяйся, поймешь!
Стерегущие никогда не афишировали свою работу. Впрочем, сейчас меня это не слишком волновало. На повестке дня были сбрендившие Думающие, по меньшей мере двое – на линкоре и на планете.