— Перемирие? — уточнил я.
— Диалог. Если ты заплатишь цену за разговор, то останешься жив. Если нет — умрёшь.
Я посмотрел на Алекса.
— Он блефует, — тихо сказал Алекс. — Да сто процентов блефует… Но я бы не ходил.
— Почему? — так же тихо спросил я.
— А вдруг я ошибаюсь? Это же чёртов Думающий!
Я кивнул.
— Наверное. Но лучше разобраться раз и навсегда.
С усилием протиснувшись сквозь щит — он тормозил только скоростные объекты, я вышел из коридора в зал транспортного узла. Три остановленных поезда, из двух-трёх вагончиков каждый, застыли на своих рельсах. В центре зала гроздью висели на направляющих застопоренные лифты. Никого не было видно, обороняющиеся грамотно заняли позиции.
Я прошёл мимо поезда и услышал:
— Направо.
Свернув, я оказался прикрыт от коридора вагончиком. И увидел троих осродов. Двое взрослые, в форме десантников, с тяжелыми карабинами в руках. Один — совсем юный, лет пятнадцати-шестнадцати по человеческим меркам. Пол точно не разберёшь, но почему-то я решил, что это девушка.
Обычная кряжистая бородатая девушка-осрод со шпагой в руке.
— Ты смелый, — сказала девушка.
И пронзила мне сердце шпагой. Механизм взвыл, перемалывая мою плоть.
— Ты дура ненормальная? — спросил я, отступая на шаг. — Парламентера убивать?
— Надо было убедиться, что это именно ты, — невозмутимо сказала девушка, опуская шпагу.
У девушки, как и у десантников, из уголков глаз, ноздрей и ушей колыхались пучками тоненькие белесые гифы. Я понимал, что нити мицелия шевелятся от дыхания и движения воздуха вокруг, но выглядело это всё равно жутко, будто паразит пытался выбраться из тела.
— Зачем ты захватил детей? — спросил я. — Ты же знаешь, это вызывает наибольшее возмущение.
— Так получилось, — ответила девушка беззаботно. — Но я особенно тщательно берегу детские особи. Поговорим?
— Не с тобой. Только с Думающим.
— Мы сейчас одно и то же, — слегка удивилась девушка. — Какая разница, давай говорить!
Я покачал головой и ничего не ответил.
К моему удивлению, девчонка сдалась сразу.
— Хорошо, Никита Самойлов. Я подозреваю уловку с твоей стороны, но ты меня заинтересовал. Иди за мной.
Она повернулась и, больше не обращая на меня внимания, двинулась вдоль поезда. Я подмигнул инфицированным десантникам и пошёл следом.
Не люблю грибы. Ну, обычные-то люблю. Белые, если потушить в сметане, маслята жареные с луком, лисички с сыром. Суп из шампиньонов обожаю. Шиитаки, эринги, да мало ли…
А вот разумные грибы не люблю. И мне кажется, никто их не любит. Недаром с Думающими по своей воле никто старается дела не иметь.
Глава 2
Это, конечно, ерунда и предрассудки, что Думающие предпочитают тёмные влажные места. Они ведь и так живут во влажных и тёмных изнутри скафандрах из плоти.
Но Думающий, к которому отвела меня девчонка-осрод, и впрямь ожидал в тёмном помещении, освещенном лишь светом нескольких экранов. Это был диспетчерский пункт транспортного узла, сейчас не работающий, но дающий Думающему возможность контролировать все камеры.
А их было много. Алекс и шедшие с нами бойцы тоже виднелись на одном из экранов.
Думающий стоял посреди отсека, босой, в свободной белой рубахе и штанах. Окладистая борода, широкие плечи и высокий лоб делали его похожим на великого писателя Льва Толстого.
Но форма валялась на полу, и я увидел значок медицинской службы.
— Врач-убийца, — сказал я. — Как не стыдно.
— Лучший способ избежать проверок, — ответил Думающий. — И я убийца не в большей мере, чем ты. Мы старались избежать жертв.
— Да уж… — пробормотал я. Девушка, которая меня привела, встала у дверей и уходить явно не собиралась. — Боишься меня?
— Осторожность всегда необходима, — туманно сказал Думающий. — Но я тебе не враг.
— Правда? — поразился я. — А остальным?
— Сопутствующие потери, — признал Думающий. — Давай поговорим без предвзятости?
— Очень трудно говорить с кем-то, настолько чуждым по своей природе, — откровенно ответил я.
Подтащил к себе ближайшее кресло, уселся.
— Ты о моей биологической форме? — уточнил Думающий.
— Разумеется. Ты же чертов гриб.
— Что с того? — Думающий искренне удивился. — На вашей планете множество грибов. Вы едите их, используете в биотехнологиях, вырабатываете лекарства…
— Ели, использовали, вырабатывали… — пробормотал я.
Думающий тихо рассмеялся. Я решил пока не придавать этому значения.
— Наш разум слишком различен, — сказал я. — Вы мыслите совсем иначе! Вы паразиты, прорастающие в чужих телах.
— Давно уже нет, — обиделся Думающий. — Сейчас особи, которых мы используем, пришли к нам добровольно. Наши сознания слились. Поверь, я гораздо лучше понимаю людей чем хро, рили или даже сами люди.
— Осрод, в чьём теле ты прячешься, сам выбрал эту участь? — недоверчиво спросил я.
— Конечно. Зачем нам конфликт со Стерегущими? Ты не представляешь, как много живых существ готовы объединить сознание с нами ради перспективы существовать тысячи и десятки тысяч лет.
— Они же при этом умирают как личность!
— Изменяются! Могу тебя уверить, — осрод усмехнулся, — в принуждении нет нужды.
— А эта девчонка? — я мотнул головой. — А остальные инфицированные?
— Здесь ты, к сожалению, прав, — признал Думающий. — Но все, кто выживет, будут отпущены и вернут себе личность. Всё, мы завершили перепалку? Можно говорить серьёзно?
— Давай, — согласился я. — Мне нужны знания. А отношения внутри Четверки… разбирайтесь с ними сами!
— Спрашивай, — Думающий кивнул.
— Прямо так? — удивился я. — Спрашиваю, ты отвечаешь?
— Да.
— А плата?
— Платой будет то, что ты расскажешь мне. Если сочту её достаточной, то ты отсюда уйдёшь. А если согласишься кое-что для меня сделать, то я дам тебе, о чём ты мечтаешь.
Меня вдруг накрыло волной страха. Тяжелой, мутной, давящей.
Опасность? Думающий способен со мной справиться?
Ну что ж, мы ведь всегда понимали, что Большая Четверка на это способна…
— Договорились, — сказал я. — Расскажи про касамни.
Думающий удивлённо приподнял бровь. Я подумал, что такие человеческие реакции он использует осознанно. У осродов, к примеру, мимика другая, удивление они выражают, выпячивая верхнюю губу.
— Хочешь начать издалека?
— Я бы начал ещё раньше, но времени мало. Так что с касамни? Зачем нас заставили убивать друг друга?
— Касамни были агрессивны, но очень умны, — медленно произнёс Думающий. — Редкий пример цивилизации, которая не использовала технологии, их родная планета крайне бедна металлами. Но они освоили селекцию своего вида и достигли огромных успехов в культуре и философии.
Я рассмеялся.
— Выбирая из людей и касамни, я выбрал бы касамни. К сожалению, — продолжал Думающий, никак не реагируя на мой смех, — их пищей изначально служили гуманоидные существа, почти разумные, но отсталые. Это ставило под удар все гуманоидные виды Слаживания. Уверен, со временем мы решили бы проблему, но кодекс поведения касамни требовал достойно проявить себя в опасной ситуации.
— Убить кого-то?
— Покорить. Подчинить. Подавить. Пожрать. Виды в Слаживании нельзя было подвергать опасности, поэтому и возникла идея ужесточить обычную проверку. Мы были уверены, что люди погибнут, не сумеют противостоять касамни. Стерегущие были согласны с тем, что касамни очень полезны в бою и верили в их победу. Контроль выступил в вашу поддержку, ему нравятся технические культуры. Слаживающая сомневалось в достойной адаптации касамни и тоже сделало ставку на людей. Ваше прямое столкновение должно было решить вопрос, и мы согласились.
— Вы были уверены, что нас сожрут.
— Да, — подтвердил Думающий.
— И при этом вы разрешили Обратить группу людей?
— Слаживающая использовали нечеткую формулировку, — в голосе Думающего послышалась обида. — Мы не оценили размах того, что они собираются сделать. И — вы победили. Я удовлетворил твоё любопытство?
Я кивнул. Сказал:
— Вполне. Одного лишь не понимаю… ну ладно осроды, они солдаты. Они мерят остальных боевым потенциалом. Но вы же мыслители! Учёные, философы, творцы! Элита!
— И что? — удивился Думающий.
— Как может разум позволять такую жестокость?
Думающий посмотрел на меня с иронией.
— Только разум на это и способен, Никита Самойлов. В природе нет жестокости, поскольку нет ни морали, ни этики.
— Ладно, — сказал я. — Значит, Слаживающая вас обманула.
— Плохо информировала. Обратила против нас наш третий постулат и прикрылись своими четырьмя.
— Тогда про нас, Обращённых. Что должно произойти с нами?
— Ты же и сам понимаешь, — мягко сказал Думающий. — Вы превратитесь в подростков, потом в детей, потом в младенцев, потом в уменьшающихся эмбрионов, медленно утрачивающих разум… а в итоге распадётесь на мужскую и женскую половые клетки. На этом всё, конец пути. Обращённая личность исчезнет.
— Должны, значит… И что не так со мной?
Вот теперь Думающий заколебался.
— Слаживающая… Она так привыкла к своему всемогуществу, что забыла простейшие хитрости отсталых цивилизаций. Она упустила возможность хранения генетического материала.
Я развёл руками.
— Да, верно, познакомился я перед армией с пробиркой. Так требовали в то время. Но как это может повлиять хоть на что-либо? Как? Или Алекс наврал? Ошибся? Стерегущие не уничтожили Землю?
— Стерегущие уничтожили Землю, согласно стандартному протоколу действий, — мне послышалось ехидство в голосе Думающего. — Сразу же после забора избранного населения.
— Но тогда…
— Твой ребёнок, к сожалению, родился и унаследовал твою основную особенность.
Он надо мной издевался!
— Вы грёбаные психопаты, — сказал я. — Высший разум? Ха! Вы подвергаете геноциду миллиарды разумных существ, спасая горстку избранных. Вы не лучше касамни.
— Мы никого не подвергаем геноциду.