«Он не злится! Дилан, Ричард не злится! Он… Уничтожен».
– В конце концов, посмотри на ситуацию со стороны. Парень сопротивляется поездке в Йель, словно его везут на каторгу. – Дилан убрал челку назад. – Многие бы убили за место в таком университете, или же он может отправиться с нами в Нью-Йорк с одним чемоданом и попытаться сделать хоть что-то. Неважно. Вместо этого он перекладывает ответственность на тебя и пытается облегчить себе жизнь.
«Что?»
– Я хочу быть свободным[68], – пропел Том без энтузиазма.
– И ты будешь свободным, скоро выпускной… А там, а там будет Нью-Йорк. – Дилан поднялся с места и, потрепав Тома по плечу, пошел к выходу. – Я так понимаю, на урок ты не идешь. Приходи в себя.
«Спасибо. Слава богу».
Том перевел взгляд на книгу, забытую на скамейке. «Приключения Оливера Твиста». И вспомнил, что отчего-то в голосе Ричарда не было манерной английской интонации с длинными гласными и напыщенной вежливостью. Зато горя хоть отбавляй. Ричард понимал своей светлой головой, что Том не виноват, никто кроме узколобого отца не виновен. И все же главной целью Тома тем вечером была поддержка, которую он не оказал лучшему другу детства. Мог ли Том предположить, что все обернется именно так? Он вновь ощутил, как жизнь хватает его за лодыжку, желая поднять вверх тормашками. Утонувший в темных мыслях, как в трясине, Том не заметил тихих шагов позади себя. Алан, который внимательно наблюдал за всей сценой из-за угла прилавка со сладостями, остановился в шаге от Тома, протягивая руку вперед. Сжав челюсти, он закрыл глаза, выдохнул и опустил руку, переводя взгляд на пол.
Но не ушел, а сел за соседний стол спиной к Тому.
Они оба решили пропустить следующий урок. Вряд ли Том нашел бы в себе силы сидеть рядом с Джеком и слушать последние наставления учителей. Дилан ловко заметил, что выпускной скоро, а после него начнется совсем другая жизнь. Если Ричард уедет в Йель, а Джек поступит в колледж не в Нью-Йорке, Том рискует никогда их больше не увидеть. Ссоры перед расставанием не способствуют укреплению уз. Том слышал о том, как дружба ветшает, становится тонкой и незначительной, когда расстояние превышает пару тысяч километров. Новые знакомые, работа, дела – все это вытесняет прошлое, стирает и заменяет чем-то другим дорогие потерянные кусочки твоего сердца. Алан же сидел и слушал размеренное дыхание Тома, не в силах произнести и звука. Они общались лишь на заднем дворе школы. А сейчас… А сейчас время вышло. Алан не такой дурак, возможно, умнее многих в этом месте, но, жаль… Храбрость – это то, чему нужно учиться очень долго. Том повернул голову вбок, заставляя Алана вздрогнуть от неожиданности. Он посмотрел на дерево, под которым они с парнями обедали не один год.
«Настанет день, и под этим деревом будет сидеть новая странная компания, но уже не мы.
Не мы…»
Am
Том сидел за кухонным столом в полном одиночестве и грел руки о чашку чая. Он уже три раза кипятил чайник, заваривал новый пакетик, но все так же продолжал гипнотизировать пепельницу. Всегда вымытая, она оставлена Ванессой якобы для гостей, которые к ним никогда не заходили. Джек и Ричард не курили, а это весь их круг общения. Ванесса предпочитала затворничество из-за болезни и именно по этой причине снова не спускалась со второго этажа. Она остро реагировала на смену погоды, особенно это становилось заметным весной и осенью. Приближался выпускной, за окном было почти лето, невыносимая жара, а Ванесса лежала наверху под вентилятором, стараясь пережить непростое время. Она всегда шутила, что с возрастом Том поймет, каково это – чувствовать каждое облачко на небе, но сын уже знал, с чем связаны ее «плохие» дни. Мама утром сообщила о неважном самочувствии и, заверив, что все хорошо, скрылась в недрах своей комнаты, вручив сыну деньги на пиццу, но, приоткрыв коробку, Том скривил лицо, отвернулся. Он не привык обедать в одиночестве.
«Какой же ты придурок, Том. Мог бы задержаться еще на час, идиот! В любом случае я надеюсь, Ричард услышит мои сто голосовых и прочтет пятьсот текстовых сообщений с извинениями. И, как назло, я застрял между Диланом, который непонятно по каким причинам слетел с катушек, и Джеком, желающим растерзать его. Впрочем, никто из них не согласился поужинать со мной. Оба прочитали сообщения и оба проигнорировали. Ричард же второй день не появляется в Сети и в школе. В конце концов, он сдал все экзамены и имеет возможность больше там не появляться. И, самое ужасное, я не знаю, что делать. Слова Дилана прочно засели у меня в голове. Что бы ни случилось после выпускного, куда бы мы ни поехали, я не хочу так завершать этот этап моей жизни. В школе случилось много нехорошего, но все же кое-какие теплые воспоминания остались. Я…
Я не готов сказать: “Прощай”».
Том вздрогнул, когда в дверь позвонили. Он опустил глаза на свой телефон – никаких оповещений или звонков. Том перевел взгляд на занавеску, мирно колышущуюся от слабого ветерка. Лучи закатного солнца проникали внутрь, раскрашивая кухню алым цветом. Он даже подумал, что ему померещилось, однако звонок повторился. Решив лишний раз не беспокоить маму, Том неохотно встал со стула и направился к двери. Он подумал, что Дилан все же решил сделать ему сюрприз. Том схватился за ручку, замирая и пытаясь понять, кого он действительно хочет увидеть за дверью.
Напряженное лицо Джека заставило облегченно выдохнуть. Он стоял, отвернувшись от входной двери; спрятал руки в карманы джинсов и перекатывался с носка на пятку. Том слишком хорошо знал повадки друга, поэтому сразу понял: лед тронулся, и чтобы не упустить момент поспешно отошел в сторону и улыбнулся, когда Джек юркнул внутрь.
– Привет.
– Привет. – Том указал на свою футболку, где и было написано «Привет».
«Мотыльки летят на свет, киты плывут на звук, солнце встает на востоке, Джек идет к пицце – в этом мире что-то должно оставаться постоянным. И пусть Вселенная вспыхнет, как бензоколонка от неосторожно брошенной сигареты, но некоторые вещи в мире не изменятся. Раз Джек пришел ко мне, значит, обида не сильнее голода и есть надежда разрешить конфликт. Он в той же неловкой тишине направился на кухню, но остановился в дверном проеме – видимо, хотел поздороваться с мамой – потом перевел взгляд на лестницу и поджал губу. Джек задержал на мне взгляд чуть дольше нужного и шагнул вперед. Ох, ну кто бы мог подумать, что настанет день и мне придется составлять плейлист с извинениями? Благо не я первый совершил ошибку и не я последний. Подходящая песня точно найдется».
– Я могу съесть пиццу? – Джек уже сидел за столом и нерешительно поглядывал на коробку. Том лишь вздернул брови, раньше такого за другом не водилось. Он мог без приветствия кинуться на кухню и опустошить холодильник. Утвердительный кивок позволил гостю приступить к еде. – Спасибо. – Том лишь пожал плечами и взял доску.
– Я не знаю, что сказать[69], – пропел он чересчур тихим и слабым голосом, сверля взглядом коробку из-под пиццы. – Последнее, что я хочу, – сделать тебе больно. Лучше нож мне в грудь, чем твои слезы[70]. – Том менял песни одну за другой, удивляясь, с какой легкостью у него это получается. – И все, что я могу, просить прощения сейчас… детка[71].
– Что это за дикий мэшап? У меня вот-вот голова взорвется, Том. – Джек закатил глаза, но уголки его губ дернулись в улыбке. Кажется, в этот момент у Тома упала гора с плеч. – Я и не злился на тебя по-настоящему. Ситуация вышла из-под контроля. Сидел бы ты за тем столом или нет, Ричарда все равно сцапали бы. Предполагаю, его отец уже готовился к выкрутасам сына. Они отобрали у него нормальный телефон, заменив на кирпич с кнопками. Он похож скорее на рацию. Благо Ричард знает наши номера наизусть.
– Мой номер простой, просто позвони[72]! – пропел Том уже более веселым голосом. Ричард так и не позвонил ему.
– Конечно же, он в обиде на тебя и злится, но не стоит переживать из-за настроения этого ожившего книжного героя. Ему просто нужно время. И даже не для того, чтобы простить тебя, а скорее для продумывания плана дальнейших действий. – Джек поглощал пиццу со скоростью света. Каким образом он не подавился – секрет Мироздания. – Как ты думаешь, благодаря кому я здесь?
Том ткнул пальцем в пиццу.
– Нет, это, конечно, главный аргумент, но именно Ричард попросил зайти к тебе и сказать, какой ты придурок. – Джек усмехнулся. – Меня человек сто спросили, что случилось с ним… Ричард… ты вообще обращал внимание, как много девушек крутятся вокруг него? А он все в книгах да в книгах.
– В колледж поступить хочу, лишь чтобы найти себе жену[73], – пропел Том низким голосом, попутно смеясь. Джек всегда подкалывал их с Ричардом насчет несостоявшейся сексуальной жизни, хоть и не всерьез. Оба друга занимались в основном борьбой с тараканами в голове. Джек встал со стула, налил себе стакан сока и сразу же осушил его.
– Я думаю, ты последний из нас найдешь себе кого-то, Том. – Друг показал ему язык. – Не надо тут вредничать. Твоя голова забита музыкой, твое сердце изливается каждый день строчками с виниловых пластинок. – От этих слов Том удивленно раскрыл глаза. Джек никогда не говорил так… так хорошо. – В любом случае не думаю, что Ричард до сих пор злится на тебя. Он слишком умный. Тем более мы бы ничего не смогли противопоставить мистеру Альваресу. Просто как-то нехорошо получилось… ты сбежал к Дилану. Я, конечно, понимаю, что ты впервые нашел человека, который разделяет твои интересы, но у всего есть вторая сторона медали.
«Я слышу в твоих словах ревность или же свободу? Скорее всего, все вместе. Глупо отрицать, что, хоть мы не разлей вода с начальной школы, интересы у нас диаметрально противоположные. Мы с Ричардом с упоением слушали рассказы Джека о космосе, но хоть тресни меня, сейчас я не смогу воспроизвести ни строчки из его речей. Как бы повел себя Джек на моем месте? Хах, уверен, будь у него девушка, он сбежал бы из дома Ричарда быстрее меня. Он мечтает о любви. К слову, ни я, ни уж тем более Ричард всерьез не задумывались об отношениях. Для них сейчас просто… нет времени. И если я хотя бы прикидываю в недалеком будущем найти себе кого-то, то Ричард, хм, такие или остаются одни до конца жизни, или в порыве чувств женятся в Лас-Вегасе. И что-то мне подсказывает, именно женитьбой все и закончится. Какие мы все же разные, но до сих пор вместе».