– Ты – неудачник, ты… – Он не успел закончить.
– За племя до конца! – раздался невнятный клич.
Разъяренный от гнева Ричард бросился на Итана. Том еще никогда не видел друга в таком состоянии. Даже с его смуглым оттенком кожи он покраснел, как рак, и, по всей видимости, не отдавал себе отчета в действиях. Он успел всего лишь дважды пройтись кулаком по лицу Итана, пока соучастники всеобщего позора не схватили его под локти. Ричард настолько обезумел, что даже несмотря на его худощавую фигуру, оттащить его от Итана никак не получалось. Он обхватил длинными ногами талию давнего врага, норовя выдавить его, как прыщ. Они рухнули вниз, когда к драке присоединился Джек. Ему не составило труда в первую же секунду отправить одного из парней в нокаут. Девушки рядом закричали, а их кавалеры начали втягиваться в драку. Один лишь Том хлопал глазами и смотрел на вакханалию, словно контуженный. Кто-то толкнул его, схватил за ворот рубашки и потянул вверх. Том точно знал этого парня, но мозги отказывались понимать. Когда чужой кулак приблизился к лицу, из ниоткуда объявился Дилан и повалил нападавшего с ног. Драка стремительно набирала обороты. Раздался свисток тренера и крики учителей.
«Империя наносит ответный удар. По-другому не скажешь».
Дилану, Джеку и Тому стоило больших усилий разнять Ричарда и Итана. Скорее всего, выпускной для них закончился. Конфликт, копившийся с младшей школы, вылился в массовую драку. Повернутому на книгах другу давно хотелось добраться до Итана. Обидные слова в сторону Тома и его мамы стали последней каплей. Скрываясь от рыскающих взглядов приспешников Итана, учителей и остальных недоброжелателей, друзья пригнулись и, закрывая рот до сих пор взбешенному Ричарду, двинулись в сторону выхода. Программу минимум они выполнили: потанцевали, наелись, подрались. Праздновать последний день в школе можно в каком-нибудь кафе или даже клубе. Им почти удалось сбежать, но словно из ниоткуда на плече Тома появилась рука директора. Сирена в этот раз не кричала, а крепкой хваткой остановила убегающих парней. Джек напряженно выдохнул, отмечая, что Ричард наконец-то заткнулся. Том хотел что-то сказать, но вмешался Дилан.
– Простите, но вы, вероятно, слышали слова Итана. Мы не начинали конфликт, а просто поддались эмоциям. – Джек стал оправдываться, но директриса покачала головой. И от ее бледного, напуганного лица всем стало только хуже. – Что такое? Вы же не вызовите полицию из-за обычной школьной драки?
– Нет. – Сирена, которая зачастую придиралась к парням, стояла сама не своя. – Том, где твоя доска? – Он помотал головой, показывая, что не взял ее с собой. – Ох, это все усложнит. Хорошо, можно воспользоваться телефоном. – Директриса посмотрела на всех собравшихся вокруг. – Мальчики, оставьте нас наедине.
– Мы…
– Оставьте, я сказала, – грубо пресекла она начавшийся спор. Друзьям не осталось ничего другого, как отойти на достаточное расстояние. Быть втянутыми в продолжавшуюся драку не хотелось. Сирена бросила на них быстрый взгляд и снова обратилась к Тому. Он смотрел на нее, жадно ловя каждое слово.
Джек и Ричард опасливо переглянулись. Дилан же не сводил взгляд с Тома. По мере того, как разговор продолжался, лицо Тома бледнело, а взгляд терял осознанность. Том стал быстро печатать что-то в телефоне, но через пару секунд у него подкосились колени, и он упал на пол, бросив жалкие попытки что-то спросить и донести мысль. По его щекам потекли слезы, а галстук на шее превратился в удавку, от которой Том инстинктивно пытался избавиться. Директриса опустилась к нему на колени и прижала к себе. Он вцепился в нее и уткнулся в плечо. Джек, Ричард и Дилан проигнорировали предостережения и подбежали к другу, который совсем не реагировал на посторонние звуки и оклики. Драка на заднем фоне понемногу угасала, все вновь переключили свое внимание на Тома. Дрожащими руками Ричард взял телефон друга и разблокировал. Одно сообщение вмиг заставило привычный мир, сотворенный из красивых лилий, рассыпаться.
– Что случилось? Я видел ее час назад. Она была в порядке. Она говорила, что в порядке… Она… – прочитал Ричард в телефоне.
«Мама…»
Bm
Теплый ветерок касался зеленых листьев почти невесомо, лишь вскользь напоминая о своем существовании, и все же его присутствие дополняло картину последнего весеннего дня. Жара стояла невыносимая, поэтому всем жителям города, не имеющим кондиционеры, приходилось туго. Если выбросить календарь и попытаться угадать месяц, то первым на ум придет июль, но как бы обманчива ни была погода, весна еще правила балом, демонстрируя буйство красок и цветов, не давая лету задрать нос. Нежная листва шелестела под настойчивым ветром, а вот молодую траву склонить к земле оказалось не так просто. Эта борьба осталась без внимания одиноко стоящего Тома.
– Что будем делать? – спросил Ричард, глядя на Джека и Дилана. Этот вопрос он задал уже примерно сотню раз. Ричард не успел отойти от истории о цивилизациях центральной Америки, но ситуация требовала максимальной сдержанности и понимания. Каждый переживал горе внутри себя.
Дилан в очередной раз пожал плечами, вызывая в груди Ричарда легкое раздражение. Том четыре дня хранил гробовое молчание, позволяя неизвестным людям организовывать процесс похорон. Даже помощь семьи Альварес не понадобилась. На следующий день после смерти Ванессы в доме Тома появился мужчина, выразивший соболезнования, и, не говоря ни слова, принялся за дело. Как позже выяснилось, Ванесса завещала все имущество Тому и попросила некоего Троя помочь с документами. На самом деле, так даже лучше. Том был настолько разбит и ошеломлен, что одеваться ему помогали пара нанятых помощников. Эти же люди отстранили друзей, учителей и бывших одноклассников от какой-либо помощи. Том ни с кем не выходил на контакт, а потому вопросы у всех накапливались ежеминутно, до тех пор, пока в одно утро каждому не пришло приглашение на похороны. И, несмотря на затворническую жизнь Ванессы, людей собралось прилично. Ее надгробная плита находилась под большим раскидистым деревом. Именно там и стоял Том, пока остальные мялись неподалеку.
– Что насчет Итана? – подал наконец-то голос Дилан. Ричард всплеснул руками, а Джек перевел на него напряженный взгляд. Тот остался безразличным к немому осуждению. – Проблемы?
– У меня-то их нет, а у кого-то точно будут. – Джек фыркнул, злобно посмотрев на Ричарда и Дилана. – Я, конечно, понимаю, что эта половая тряпка наговорила лишнего, но отправлять его в больницу с переломанными ребрами – чересчур!
– Принимая в расчет, что у человека двадцать четыре ребра, два треснутых – не так уж и много, – хмыкнул Ричард. – Так или иначе, он получил по заслугам. Неважно, кто слегка вправил ему мозги на парковке, все равно этого мы уже не узнаем.
– Конечно, не узнаем! Парень так дрожал от страха, что попросил полицию закрыть расследование и сделать вид, будто ничего не произошло. Я уверен, один из вас, если не двое, причастны к этому. – Джек ткнул в них пальцем. – В любом случае вам повезло. Нам надо решить, как увести отсюда Тома. Похороны закончились два часа назад, а он до сих пор стоит там. Собственно, как и мы.
– Сможем ли мы облегчить его горе?
– Нет, – сухо сказал Дилан и пошел вперед.
Нужных слов так и не нашлось. Дилан не терял никого из родственников, дедушка умер еще до его рождения. Логика подсказывала ему, что на самом деле искать правильные слова не стоит. Он понимал, главное – встать рядом и поддерживать молчаливым присутствием. Дилан заметил, как Джек и Ричард двинулись за ним. Беда, пришедшая в небольшую семью Тома, объединила всех. Мистер Альварес решил сослать сына в университет позже, после того, как Том оправится. Джек перестал смотреть на Дилана, словно акула на свежий кусок мяса, прошлые обиды стали совсем незначительными. Осознание, что смерть всегда на пару сантиметров выше любых проблем, любых косых взглядов и ссор, приходит только в тот момент, когда ее тень падает на могильную плиту. Дилан перевел взгляд на черный автомобиль, стоящий вдалеке. Видимо, этот самый Трой позаботился обо всем. Жаль, плеча подставить не мог. Почему-то Дилан думал, что и они не смогут. Сжав зубы и быстро зыркнув на идущих сзади друзей Тома, он ускорился. Правда, успел сделать лишь пару шагов, как превратился в статую, ничем не отличающуюся от могильных памятников.
Том пел.
За тот небольшой отрезок времени, который он провел в новой школе, тесно общаясь с Томом, Дилан слышал его голос пару сотен раз. Так Том общался. И сейчас Дилан осознал: он ни разу не слышал, как Том поет, используя всю красоту своего голоса.
Том исполнял “Words that I didn’t have time to say”[89]. Ровно, тихо, чеканя свой монолог перед камнем. По мнению Дилана, лучше эту песню еще не исполняли, а каверов на нее около полумиллиона. Том выбил почву из-под ног у своих друзей. Дилану оставалось только в неверии открыть рот, хлопать глазами и трепетать. Учителя, репетиторы, знакомые и незнакомые люди постоянно нахваливали дар Тома, голос и талант, но то, как он пел сейчас, нельзя было сравнить ни с Диланом, ни с кем-либо еще; пришло осознание, насколько он талантлив. Настанет день, и Том будет сам решать, где выступать. Дилан продолжал стоять, словно статуя. Лишь случайно задетый Ричардом, он смог вернуть контроль над телом.
– Дружище, ты как? – Джек набрался смелости начать разговор, спустя несколько секунд он сообразил, какую глупость произнес. Ему захотелось дать себе подзатыльник. – Прекрасное исполнение.
Том кивнул. Очень медленно, практически незаметно. Он знал, что, если перестанет подавать признаки жизни, друзья накинутся с утроенной силой, а тогда о спокойствии можно совсем забыть. Ричард обнял его за плечи и прижал к себе. С его ростом это всегда выглядело нелепо, но сейчас на это никто не обращал внимания. Рука, схватившаяся за рубашку, лишь подтверждала давно известное правило: Том старается окончательно не превращать собственную жизнь в спектакль и сдерживать эмоции не собирается. Дилану оставалось только смотреть на них и прокручивать в голове песню. Вероятно, напевать ее он будет до самого Нью-Йорка.