, мне нужна твоя гитара.
– Бить придурка гитарой? Ну, она моя детка…
– Никого бить не надо. – Ричард постарался успокоиться. – Просто… Когда ты приступаешь к учебе? Есть ли у тебя время?
– Для такого крутого дела, как возвращение музыки человеку, созданному для нее, время всегда найдется. – Парень усмехнулся и похлопал Ричарда по плечу. – Ты только скажи, он хорошо поет?
– Лучше всех на свете.
– Тогда у меня просто нет выбора. – Музыкант, улыбаясь, надел свою шляпу. – Какой план? Что делать и вообще…
– План простой! Сейчас мы отправимся к моим друзьям. Они, дай бог, не решили штурмовать квартиру Тома и пытаться уговорить его остаться в городе. – Ричард закусил губу. – Детали я расскажу уже в квартире. Вопрос! Ты готов поработать ночь? Или две? Том относится к типу людей, с которыми тянуть нельзя.
– Да, без проблем! Мне все равно в этом Нью-Йорке делать нечего! Брат постоянно на работе, только и остается, что слоняться без дела в роли шута. – Он улыбнулся. – Мы на метро поедем или на такси? Далеко отсюда? – Парень смотрел, как Ричард смахнул непрошеные слезы. – Да ладно тебе. Все хорошо. Поверь, в своей жизни я уже насмотрелся на чужие глупости… Время действовать.
Музыкант вдохнул и выдержал паузу.
– Время петь.
Ричард, не в силах сдержать эмоции, без предупреждения обнял парня своими длинными руками. Ему не верилось, что появилась призрачная надежда спасти Тома.
– Конечно, мы поедем на такси, тут идти час обратно. – Он достал телефон. – Я не хочу, чтобы бандиты снова ограбили меня. – Слушающий его парень охнул. – Не волнуйся, Ватсон, доберемся до дома Джека целыми и невредимыми. – Шок застыл на лице нового знакомого. – Постой минуту, я закажу такси и потом предупрежу друзей.
– Хорошо.
– Это займет… – Но приложение тут же выкинуло Ричарда из заказов. Он раз за разом пытался найти такси, но ничего не получалось. Приложение отклоняло его карту. Занервничав, Ричард зашел проверить счета и обомлел. Все карты оказались заблокированы. Ричард открыл рот, пытаясь вдохнуть поглубже. День, когда его ложь вскрылась, наступил неожиданно и, черт возьми, не вовремя. – Боже… – Музыкант похлопал его по плечу и попытался что-то сказать. Звуки не доходили до Ричарда. – Он все отобрал. – Он перевел глаза на шляпу уличного певца. Пять минут назад он отдал свой последний доллар…
– Да мы можем пройтись, и ты даже…
– Постой, мне нужно позвонить. – Ричард набрал номер отца дрожащими от злости руками. Трубку взяли практически мгновенно. – Верни мне карты. Я тебя прошу. – Он начал свою речь без банального «привет». – Восемнадцать гребаных лет я играл роль отличного сына. Не дрался, не употреблял наркотики, даже курил сигареты из жвачек, не хотел машину, не пил, учился в поте лица, плакал над каждой «А—» в табеле. Поступил во все университеты мира и любил всех вас искренне и открыто. Я люблю мою семью, но никогда не думал, что человек, поклявшийся защищать меня от всего мира, первый и предаст мои мечты. – Ричард глубоко вдохнул, даже не думая останавливаться. – Я хочу быть писателем, папа. Я читаю книжки, пишу почти каждый день, фантазирую и живу этим. Я не собираюсь быть юристом, адвокатом или другим клерком. Я хочу быть, в первую очередь, собой и надеялся, что ты поддержишь меня в любых начинаниях! – От крика рядом стоявший уличный музыкант отступил на шаг. По лицу Ричарда текли слезы, и рассудок покинул его. – Я хочу, чтобы мой отец меня поддержал! Том попал в беду, и я прошу даже не ради себя и своих, по твоему мнению, глупых книжек. Мне нужна помощь, чтобы спасти друга. Прошу, верни мне карточки хотя бы на неделю. Я обязательно прославлюсь и стану уважаемым писателем. На каждом билборде будет мое лицо. Не бросай меня и не дави. Дай помочь Тому. – Он уже почти захлебывался в рыданиях от переполнявших эмоций. – Пап. Прошу, поверь мне… Пап…
– Ричард… – Отец еле говорил. – Сынок, я не блокировал тебе карточки. Там просто сбой. Мои тоже не работают. Ты сейчас где? Что с тобой и Томом? – Ричард чуть в обморок не упал от шока. – Скажи, что с тобой все в порядке.
– Я в Нью-Йорке… – Он зажмурился, ожидая нападок.
– В Нью-Йорке, значит… – В трубке послышался вздох. – Ладно. Ты странный малый. Этого не отнять. Но я люблю тебя. Мама… Мама открыла мне глаза на некоторые пробелы в воспитании. – Он говорил уже более уверенно. – Она напомнила, какой страх и одиночество чувствовал я, когда мой отец вел себя подобным образом. – Ричард почти видел, как отец от усталости трет глаза. – Мы любим тебя: я, мама, бабушка и даже Роуз. Хочешь быть писателем, будь… Занимайся тем, что делает тебя счастливым. А большего и не надо.
– Па…
– С тобой все в порядке? Я даже не знаю, что делать с карточками… Ты там не голодаешь случаем? Не застрял на улице? – Отец все задавал вопросы, а Ричард никак не мог вспомнить английский язык. Впервые он не нашелся, что ответить. Джеку бы понравилось. – Ладно, с Томом-то что?
– Если я возьму себя в руки и перестану плакать посреди Бруклина, все будет хорошо и у него, и у меня. – Ричард задержал дыхание. – Ты, правда, в меня веришь?
– Никогда и не переставал… Просто иногда в желании сделать как лучше все получается наоборот. Надеюсь, ты не держишь на меня зла. – Отец усмехнулся. – Хотя я почувствовал неладное, когда ты ограбил книжный магазин. Ну что, ты как? Справишься? Я позвоню в банк.
– Да, тут недалеко, просто хотел заказать такси, устал идти. – Ричард посмотрел на небо. – Темнеет.
– Тогда поспеши домой! – строго сказал отец. – Позвонишь, как доберешься?
– Конечно, па. – Ричард сбросил вызов.
– Ну что? Я ловлю такси? – Музыкант коснулся его руки, напоминая о своем существовании. – А вы все такие… Эм, странные?
– К несчастью Джека, да. – Ричард улыбнулся и вытер лицо. – Прости за это. Семейные драмы мексиканцев никогда не проходят без слез. – Он вздохнул. – Поймаешь тогда? Я обязательно отдам, и не думай отказывать!
– Хорошо, чувак, хорошо! Так вот…
И сколько раз новый знакомый, свидетель истерики, ни пытался поговорить с Ричардом, ничего, кроме нужного адреса, не добился. Ричард, сбитый с толку, просто сел в такси и выключился. Его мысли побежали куда-то в детство, к строгому отцу, покладистой маме и своенравной бабушке, чуть позже появилась Роуз с огромными амбициями и желаниями. А он, Ричард, будто и не знал, зачем появился на свет, словно жил не в своем теле, а где-то рядом. И вот появляются книги. Весь мир, который Ричард раз за разом придумывал в голове, оказывается, можно перенести на бумагу, поделиться им или утонуть навечно. Одно произведение летело за другим, тысячи строк, сотни историй и бесконечное количество счастливых часов. И, возможно, Ричард бы так и остался там, в стране замков, расследований и любовных треугольников, если бы не Джек и Том. Раз и, кажется, навсегда появившиеся в его жизни. Они – его мостик в реальный мир, доказательство собственного существования. Ричард вспоминал песенки Тома, вздохи Джека и тепло в груди… У него есть друзья. Настоящие. И ради этих самых друзей он готов был идти до конца. Он обязательно вытащит Тома. Ричард уже нашел уличного музыканта, закончил свою часть плана, дело оставалось за малым… Постучать в хлипкую дверь Джека и претворить идею в жизнь.
– Кто здесь?
– Простите! Я познакомился с ним на улице, а потом случился какой-то телефонный разговор, и он превратился в ходячий сельдерей! – Музыкант пожал плечами. – До звонка он рассказал о своем друге Томе, о наличии важного плана, и попросил в нем поучаствовать. Приехать сюда. И вот я здесь. Не подскажете, что происходит?
– Ох, привет, меня зовут Джек! Не обращай внимания, с ним иногда бывает. – Он пропустил парней в комнату.
– Мне звонил отец, – проговорил Ричард, и Джек тут же напрягся. – Все хорошо.
– Теперь понятно, что тебя так закоротило. – Он посмотрел на незнакомого парня. – Все нормально. Там сложное прошлое. Давай я попрошу… – Он посмотрел за спину. – Алан! Тут, кажется, Ричарду нужна помощь! Его нужно напоить кофе, а лучше пивом, привести в чувства и уже заставить, наконец, рассказать свой план. – Он обернулся назад к гостю. – Думаю, ты – важная часть плана. Дай бог узнать только, какого. Ричард немного странный, но чертовски умный! Подождешь полчасика? Не торопишься? – Джек вновь повернулся назад. – Джуд! Милая! Посидишь тут… – Он вновь заглянул за плечо. – Моя девушка быстро введет тебя в курс дела… Она это умеет лучше всего, но для начала… Давай познакомимся! Как тебя зовут?
Музыкант глубоко вздохнул.
– Я Джеймс. Приятно познакомиться. Нью-Йорк – красивый город.
A
«Чертов Ричард! Как он посмел влезть и отменить бронь билетов! Я собирался сообщить всем позже, чтобы избежать излишних споров и вопросов. Сначала мне пришлось отбиваться от Ричарда, потом от Джека. Мои нервы не стальные, и, если друзья задумали чего, я отправлю сожителя спать на полу среди соучастников. Не могу я находиться в этой квартире, районе, Нью-Йорке, пока велика возможность увидеть Дилана. Какой шанс встретиться с ним в магазине в восьмимиллионном городе? Нулевой? Ох, как бы не так. Уверен, он своего не упустит и пролезет на роль Тони, приложив все силы. Ему не чужды даже самые подлые поступки. И тогда его задумчивое, улыбающееся, заискивающе лицо будет сиять на Бродвее. Неужели не осталось ничего святого между нами? А музыка? Хватит ли ему совести выступать и радоваться полученной роли? Очень вероятно. Он прекрасно понимает, как получил эту роль, и любые положительные эмоции задушит зависть. Мысли о собственном несовершенстве сожрут его и не подавятся. Жаль только, это работает в две стороны, сбежать от самого себя невозможно».
Том напряженно вздохнул и включил телевизор, совсем не обращая внимания на видеоряд. Прошло уже десять дней с рокового вечера, и чувство никчемности, смешанное с опустошенностью, начинало меркнуть. Одни вопросы наслаивались на другие, крутились в водовороте реальной жизни и будто принуждали впадать в транс. Том не выходил в Сеть, намеренно отключив себе Интернет. Он отрезал себя от окружающего мира, и вот сейчас одиночество, как никогда, накрыло его с головой. Ричард бросил попытки достучаться до него и целыми днями пропадал у Джека, Джуд и… Алана. Вот еще одна белая ворона в их и без того странном птичнике. Нападение и разговор с Диланом высосали последние силы, и сейчас Тому точно не хотелось разбираться, какая кривая дорожка свела Джека с Аланом, почему Ричард их поддерживает и нормально общается, зачем Алану вообще приезжать в Нью-Йорк. Многие пророчили ему отличную карьеру футбольного игрока. Тренер рвал последние волосы на голове, сокрушаясь по поводу отказа поступать в университет. Тогда скандал разлетелся по школе и даже Том не смог улизнуть от всеобщего обсуждения. Он чуть не утонул в воспоминаниях о том дне, однако боковым зрением заметил знакомое белое пятно.