– Ни шагу, – сказала Эржбета очень тихо, но эти слова эхом разнеслись по подземелью. – Не то… – С этими словами она сдернула с Петрика шарф, широко раскрыла рот и приблизила к шее мальчика пару острых клыков.
– Эй! – скорее прохрипел, чем крикнул Петрик. – Ты чего! А ну отпусти!
Он сделал сильный рывок и ногой попытался лягнуть в живот нависшую над ним Эржбету. Но та оказалась проворнее – она ловко увернулась от удара и насмешливо расхохоталась.
– Ты думаешь, что сможешь справиться со мной? – проговорила она, выделив последнее слово.
– Ты что… – в ужасе прошептал Петрик, глядя на ее хищную улыбку. – Ты… ты… ты эта…
– Кто? – Эржбета еще сильнее подалась вперед, почти касаясь носом лица мальчика: – Ну кто? Скажи, кто я?
Петрик почувствовал кисловатый металлический запах. Он изо всех сил вжимался в стену, стараясь хоть на миллиметр отодвинуться от обезумевшей проводницы.
– Ну? – Эржбета встряхнула его, да так, что оставалось только удивляться, откуда взялось столько силы в этом маленьком круглом тельце. – Ты, наверное, хотел сказать – вампир? Кровопийца, вурдалак, упырь? Я права?
Петрик в ответ просипел что-то невнятное, и Эржбета злорадно расхохоталась:
– Уже не такой бойкий, а? – Даже в тусклом свете ее клыки поблескивали, как остро наточенные лезвия ножей.
– Но как же… – подала голос Лёля, которая так и стояла чуть поодаль, наблюдая за происходящим, как за особо пугающей сценой в фильме ужасов.
Девочка мало кому решалась в этом признаться, но она взахлеб читала все книжки о вампирах, какие только попадали ей в руки. «Потемки», «Телемост с вампиром», «Вампирский университет» и многие-многие другие пухлые тома в черно-красных обложках прятались в большой картонной коробке под Лёлиной кроватью. Девочка была почти уверена, что знает о вампирах все, но Эржбета никак не вписывалась в ее представления об этих утонченных призраках ночи.
– Как же – что? – воскликнула вампирша, и в ее глазах за круглыми очками полыхнула неподдельная злость. – Хочешь спросить, почему я такая? – Она обвела быстрым взглядом свою округлую фигурку. – Где моя тонкая талия, хрупкие запястья, резко очерченные скулы? Где мой наряд из черной кожи или… я не знаю, алое бархатное платье с высоким воротником? Почему я до сих пор ни разу не превратилась в летучую мышь или в густой черный туман?
Эржбета попала в точку – именно это Лёле и хотелось спросить, но она решила не подавать виду, что ее мысли так легко разгадали. К тому же было очевидно, что для Эржбеты это больная тема, и, чтобы спасти Петрика, неплохо было бы перевести разговор в другое русло. Мальчик, который все это время предпринимал тщетные попытки вырваться из цепких лап вампирши, успел выбиться из сил и теперь смотрел на Лёлю огромными, полными отчаяния глазами.
– Конечно! – саркастически воскликнула Эржбета. – Если ты вампирша, ты не имеешь права быть толстой или, скажем, носить очки. Нет! Изучать грунтовые воды, печь пирожки или хотя бы отражаться в зеркале тоже не полагается. Извольте, пожалуйста, побледнеть как простыня и печально слоняться по какому-нибудь мрачному замку, подметая пол длинным шелковым шлейфом. Ведь именно так написано в каком-нибудь третьесортном готичном романчике!
Эржбета ни на шутку разошлась, у нее изо рта во все стороны летела слюна, темные глаза метали колючие искры. Но Петрика она держала уже не так крепко – мальчик немного обмяк, и на его лице появился проблеск надежды.
– Хотя средневековые замки и нелепые кружевные наряды лучше, чем вампиры, сверкающие на солнце, как елочная игрушка! – Эржбета скривилась. – Как, скажите на милость, такое вообще можно было придумать? Одна девчонка, которую я подкараулила в лесу погожим майским утром, умудрилась спросить меня, почему я не сверкаю!
Круглые щеки вампирши покрылись лихорадочным румянцем – так велико было ее возмущение. Она, кажется, забыла о Петрике и едва придерживала его за воротник, словно по инерции. Лёля видела – наступает подходящий момент, и нужно срочно что-то предпринять, иначе эта кровопийца вонзится зубами в Петрикову шею.
– Но, знаете, во всем этом есть и хорошая сторона. – Эржбета усмехнулась. – Вы, глупые людишки, так уверены в собственных выдумках, что не узнаете настоящего вампира до тех пор, пока он не прокусит вашу шею. Это очень, очень облегчает нам задачу. – Она снова придвинулась к Петрику и хищно на него посмотрела. – Напоследок скажу вам одно. Мир куда многообразнее, чем то, что описано в ваших жалких книгах. И куда невероятнее, чем вы можете представить даже в самых смелых своих фантазиях.
Эржбета вдавила Петрика в каменную стену и распахнула зубастую пасть. Острые клыки царапнули кожу мальчика, он дернулся и заскулил. Сейчас или никогда – поняла Лёля. Девочка рванулась вперед, в два прыжка оказалась около Эржбеты и, сорвав с ее лица круглые очки, с силой бросила их о каменный пол. Раздался звон бьющегося стекла, по земле разбежались сотни сверкающих осколков. Эржбета обиженно взвыла. Она выпустила Петрика и принялась шарить руками в воздухе вокруг себя, пытаясь найти хоть какие-то ориентиры. Лёля поняла, что расчет был верным, – без очков вампирша почти ничего не видит, а значит, ее можно не бояться. Но времени на рассуждения не было – девочка схватила Петрика за руку, и друзья побежали по узкому темному проходу. Не успели они сделать и дюжины шагов, как уперлись в глухую каменную стену.
– Не может быть! – воскликнула Лёля и в отчаянии пнула скалу ногой.
Но стена так и осталась на месте. Никаких сомнений быть не могло – Эржбета предусмотрительно завела их в тупик, чтобы отрезать им все пути к отступлению.
– Вы уже уходите? Так быстро? – Даже стоя к вампирше спиной, Лёля и Петрик чувствовали, что на ее круглом лице змеится издевательская ухмылка. – Очень невежливо с вашей стороны, ужин ведь еще даже не начался.
Друзья обернулись. Эржбета успела подобрать с земли крупный осколок очков и, приставив его к глазу, насмешливо смотрела на Лёлю и Петрика. Проскочить мимо нее не составило бы труда, если бы не одно досадное и удивительное обстоятельство. Тень вампирши вдруг задрожала, начала разрастаться и, увеличившись втрое, одним размашистым прыжком отделилась от стены и встала бок о бок с Эржбетой. Огромная и плотная, как морской туман, она закрыла собой проход, недвусмысленно намекая, что каждый, кто решится пойти этим путем, немедленно окажется в ее чернильно-синих объятиях.
– Это нечестно! – воскликнул Петрик, покраснев от возмущения.
– Кто сказал? – Эржбета приподняла бровь. – Проживи ты пять сотен лет, мы поговорили бы с тобой о честности. За это время мы с моей тенью стали добрыми друзьями, ведь вампиру не так-то просто найти себе компанию.
– Что мы тебе сделали?! – продолжал негодовать Петрик, мысленно пытаясь просчитать, как бы все-таки проскользнуть мимо Эржбеты и ее тени.
– И в самом деле – что? Кто же это, позволь спросить, вломился без спроса в мое подземелье и своей дурацкой болтовней мешал мне работать? Ммм? Тут, знаешь ли, и без вас двоих в последнее время слишком многолюдно. Никакого покоя, никакого уединения. Я будто бы попала в итальянскую семью, а не в темный подземный лабиринт!
Лёле очень захотелось уточнить, что значит «многолюдно». Здесь был кто-то еще? Но момент для расспросов был явно неподходящий.
– Мы… Мы больше не будем, – затараторила девочка. – Мы вот-вот уйдем. Нам только нужно отыскать чудовище, и больше вы нас не увидите. Понимаете, из-за него пропал мой папа, и туман, и рыба…
– Опять эта рыба! – ощетинилась Эржбета. – Своей вонью она вечно отравляет мой обед.
Лёля сглотнула, живо представив, о каком обеде идет речь. Краем глаза она заметила, что Петрик заметно побледнел и осторожно потер шею. Потом мальчик бросил полный тоски взгляд в сторону грабель, которые так и остались лежать на земле вместе с его рюкзаком – не дотянуться.
– К тому же, – продолжала вампирша, – вы думаете, мне не надоело питаться крысами? Конечно, здешние подземные крысы размером не меньше овчарки (в этот момент брови Петрика поползли наверх), но на вкус они все равно омерзительны. – Эржбета поморщилась.
– Вы… вы чудовище! – сдавленно проговорила Лёля и прикрыла ладонью скривившийся в испуге рот.
– Забавно, да? – расхохоталась вампирша. – Пришли за одним чудовищем, а встретили другое. А тебя, милая, – Эржбета вцепилась в Лёлю колючим взглядом, – я поначалу хотела отпустить. Ты неглупа, и от девчонок всегда больше толку. К тому же кто-то ведь должен вернуться на поверхность и рассказать об ужасном вампире с огромными зубами. Паника – это всегда так увлекательно… Но своей детской выходкой, – Эржбета кивнула на разбитые очки, – ты просто плюнула мне в душу, и теперь тебе придется за это ответить.
Вампирша хищно оскалилась, вновь показав острые клыки, и медленно двинулась к Лёле и Петрику. Тень последовала за ней. Все происходящее явно доставляло Эржбете большое удовольствие, она походила на кошку, которая забавляется с мышью, перед тем как съесть ее. Вампирша двигалась нарочито неторопливо, плотоядный оскал на ее лице ширился с каждым шагом. Лёля с ужасом отметила, что сейчас в Эржбете даже появилась какая-то особая грация. Часто и прерывисто дыша, девочка схватила Петрика за руку, и друзья вдвоем попятились к стене. Вампирша и ее угрюмая тень все приближались, мальчик снова почувствовал на своем лице Эржбетино металлическое дыхание. Вот распахнулась хищная пасть вампирши, обнажились две пары острых клыков. Но вдруг тень замерла на месте, словно прислушиваясь. Прижавшись лопатками к холодной стене, Лёля и Петрик почувствовали, что скалы вокруг них вздрагивают, будто бы совсем рядом тяжелой поступью шествует кто-то очень большой и тяжелый. Мелкие камешки под ногами, стуча друг о друга, покатились по полу. Глаза Эржбеты расширились, рот скривился в гримасе ужаса. Тень мгновенно сжалась до прежних размеров, побледнела и вновь оказалась на стене – там, где ей и полагается быть. Вампирша выронила осколок очков и принялась дрожащими руками шарить по влажной земле – но безуспешно. Вся пещера вздрогнула, как от удара тяжелого кулака.