– Да, – оживился Ульф. – Что там с сокровищем?
Все посмотрели на Тортеша.
– Сундук распахивается, словно крокодилья пасть, показывая вам свое нутро, обитое красным шелком. Вы подходите ближе, заглядываете в ларец…
– Не томи, Тортеш, – взвыла Зелайна.
Остальные нетерпеливо заерзали на ступеньках.
– …И видите, что сундук пуст! – объявил Тортеш и, не дожидаясь шквала возмущения, сразу же продолжил: – Вернее будет сказать, не совсем пуст. На дне ларца лежит свернутый пергамент:
«Боюсь, вы будете разочарованы, отважные искатели приключений. Но сокровище, которое хранилось в этом ларце, ускользнуло от вас. Отныне оно принадлежит мне.
Теперь я уже далеко, и вам придется вновь отправиться в путь, чтобы узнать, кто я. Но не унывайте, дорогие друзья, ведь таким образом я преподношу вам кое-что поважнее сокровища: я дарю вам новое приключение».
Тортеш замолчал, тонкие губы приподнялись, в уголках темных глаз проступили морщинки, похожие на птичьи лапки. В пещере стало очень тихо и как-то тревожно – тролли сидели неподвижно, стараясь осмыслить неожиданный поворот сюжета. Петрик был почти уверен – сейчас они повскакивают со своих мест и, преисполненные негодования, примутся пинать Тортеша своими большущими ногами. Он и сам был страшно зол на мастера – вместо сокровища он подсунул всем какую-то невнятную записку. И это после того, как они едва не угодили в пасть Обжоре!
Буп побагровел и со своими морковно-рыжими косичками теперь был похож на бушующего огненного демона. Тролль вскочил, сделал несколько решительных шагов вниз по ступенькам и, казалось, был готов броситься на Тортеша.
Глава 18Куда пропала рыба?
Во время сытного обеда можно ненароком раскрыть крупное и зловещее преступление. И по законам жанра выяснить, что всю вину с самого начала свалили на другого.
Но вместо этого Буп запрокинул голову назад и оглушительно расхохотался.
– Ну ты и плут! – выдавил он из себя, утирая слезы. – Это ж надо так нас обдурить!
Тортеш опустил глаза, делая вид, что скромничает. Но хитрая полуулыбка выдавала его с головой.
– Вы слышали? – Буп повернулся к остальным. – Нас ждет новое приключение! Значит, успею еще вдоволь помахать своим топором.
Тролли заулыбались с видимым облегчением. Общая напряженность спала, все принялись оживленно обсуждать новую игру.
– Эй! – Петрик вдруг не на шутку перепугался, что тролли собрались играть прямо сейчас. – А есть мы что же, не будем?
– Как это не будем есть?! – громыхнул Буп.
– Суп как раз готов, – улыбнулась Дезра, заглядывая под крышку большого черного котла. – Самое время подкрепиться.
Лёля и Петрик с опаской посмотрели на дымящийся котел. Из него аппетитно пахло рыбой и овощами, но, кто может знать наверняка, что еще троллям вздумалось бросить в свою похлебку. У друзей никак не шли из головы дохлые языки и ссохшиеся поэты.
Дезра раздала всем по миске и сняла крышку с котла. Оттуда повалил горячий белый пар, и Петрик, вдохнув его, мигом забыл обо всех своих опасениях. Даже Лёля, глядя на то, как рыбную похлебку большим половником разливают по тарелкам, сглотнула слюну. Есть друзьям хотелось ужасно, и, когда у них на коленях оказалось по огромной дымящейся тарелке, они с аппетитом приступили к позднему ужину. Правда, перед этим Лёля все-таки поболтала ложкой в супе, изучая его ингредиенты: рыба, картошка, морковка, зелень. Ничего похожего на языки и другие ужасы. В конце концов девочка решила, что с ее стороны очень невежливо подозревать троллей в каких-то темных делах. Ведь их с Петриком вывели из каменной чащи, согрели, напоили чудесным чаем и приняли в самую увлекательную игру из всех, в которых им приходилось участвовать. Подумав так, Лёля зачерпнула большую ложку супа и отправила ее в рот. Было очень вкусно – пожалуй, в кулинарном искусстве Дезра могла потягаться даже с Лёлиной мамой. Петрик, млея от удовольствия, отправлял в рот одну ложку супа за другой. Он вконец позабыл обо всех правилах приличия и громко прихлебывал ароматный бульон.
Впрочем, троллей его невоспитанность совсем не волновала – они тоже были поглощены едой и не стеснялись стучать ложками, причмокивать и даже вытирать рот рукавом. Лёле и Петрику сделалось очень хорошо и уютно. Их охватило приятное чувство единения со своими новыми друзьями, хоть они и познакомились всего пару часов назад. Дружная компания троллей у очага напоминала маленькое индейское племя, и детям казалось, что они тоже стали частью этого племени. Буп успел опустошить одну тарелку и потребовал добавки, Ульф и Гох последовали его примеру.
– С каждым разом все вкуснее и вкуснее! – восхитился Зейб.
– Да, вкуфнятина нефероятная! – проговорил Петрик с набитым ртом.
Почувствовав, что голод начинает отступать и живот наполняется приятным теплом, мальчик даже решил завести светскую беседу, тем более что вопросов у него накопилось немало.
– Выходит, мы внутри Великаньей горы? – начал он.
– Вы так ее называете? – удивилась Дезра. – Да, мы и правда в глубине горы. Она почти как кусок сыра в разрезе – сплошные пещеры.
– Значит, не зря у нас про эту гору всякое рассказывают.
– Интересно, что? – Зелайна придвинулась поближе, с нескрываемым любопытством глядя на мальчика.
– Ну, например, что здесь уже сто лет живет огромный страшный великан, – осторожно проговорил Петрик.
– Вот это ничего себе! – рассмеялся Зейб. – Почти угадали.
– Не пугай наших гостей, – шикнула Дезра, а потом, обращаясь к детям, пояснила: – Здесь живет только Трокл, и он никакой не великан, а горный тролль. Они, конечно, могут показаться вам очень большими, но все же до великанов им далеко.
– Настоящие великаны не селятся так близко к людям, – поддержал Буп. – Выйдешь прогуляться – и не заметишь, как раздавил кого-нибудь в лепешку. Шум поднимется, начнется паника, а потом, чего доброго, придут к тебе с вилами, факелами и вот этими, как вы их называете… – Он жестом указал на Петриковы грабли.
– Грабли, – подсказал Петрик, взглянув на Лёлю с таким выражением, словно хотел сказать: «Вот видишь, с граблями ходят даже на великанов, а ты надо мной смеялась!»
– Да, – кивнул Буп, прихлебывая из своей миски. – Словом, кому нужны такие неприятности? Лучше свить себе гнездышко где-нибудь подальше и не знать горя.
Лёля хотела возразить, что «гнездышко» – не совсем подходящее слово для того, чтобы описать жилище великана, но потом ее мысли отправились к горным вершинам, бездонным ущельям и удивительным пещерам. «Все-таки в мире так много неизведанного, – решила девочка, – что даже великану пока еще есть где поселиться, не привлекая к себе особого внимания».
– Старина Трокли, конечно, совсем не великан. Но, если уж он разозлится, от него лучше держаться подальше, – сказал Зейб и, подумав, добавил: – Особенно тем, кто не вышел ростом.
Петрик поежился, надеясь, что знакомства с горным троллем удастся избежать.
– А откуда вы приехали? – задал он следующий вопрос и, не дожидаясь ответа, выпалил: – А я знаю! Вы приехали с Русалочьей косы! Там ведь чего только нет – и леса с воттакенными деревьями, – мальчик вытянул руки вверх, – и холмы, и озера.
Тролли хмыкнули и переглянулись.
– Так что? – не унимался Петрик. – Я угадал?
– Ну, – улыбнулась Дезра, – воттакенные деревья у нас и правда есть, с этим не поспоришь.
Петрик хотел еще что-то спросить, но Лёля его перебила:
– Как же так вышло, что мы ничего не знали ни о подземелье, ни о горных троллях?
– Я думаю, ваш народ старается не замечать того, что сложно объяснить, того, что не вписывается в привычный порядок вещей, – проговорил Тортеш, глядя на огонь. Теперь его загорелое бесстрастное лицо, освещенное рыжими сполохами, еще больше напоминало лицо мудрого индейского вождя. – Одно дело просто смотреть, и совсем другое – уметь видеть.
– Нам-то от этого сплошная польза, – сказал Зейб, и Тортеш медленно кивнул:
– Если бы люди открыли глаза пошире, мы почти наверняка оказались бы за высоким колючим забором.
Лёля вздохнула – с горькими словами Тортеша нельзя было не согласиться. Девочка вспомнила жителей родного городка и поняла, что взрослые готовы обеими руками отталкивать от себя все непонятное и непривычное. А Петрик вдруг подумал о книге, которую нашел в читальне Ивана Христофоровича, – той, которую написал сумасшедший ученый Павлентий Коперин. Подземелья, тролли, сталактитовые рощи, мрачные создания – все это и впрямь существовало прямо у них под носом. Выходит, не такой уж он и сумасшедший, и, чтобы удостовериться в этом, оставалось только встретить русалок и гигантских улиток. «Нас предупреждали, – сказал себе Петрик. – А мы даже не услышали».
– Надеюсь, – подмигнула Дезра. – Все, что вы здесь видели и слышали, останется в секрете.
– Что я вам, болтун какой-нибудь? – возмутился Петрик.
А Лёля подняла правую руку и с улыбкой провозгласила:
– Слово волшебницы!
Все дружно рассмеялись и вернулись к трапезе. Петрик был только рад наброситься на еду, ведь в Зеркальной бухте рыбные блюда в последнее время были редкостью. Но вдруг полная ложка супа застыла на полпути ко рту мальчика. Петрик изменился в лице, внимательно посмотрел в свою тарелку, потом оглядел чудовищных размеров котел с супом и, наконец, обвел подозрительным взглядом троллей, опустошающих свои миски.
– А давно вы сюда приехали? – спросил он, чуть прищурившись.
Зейб на время прервал трапезу:
– Завтра будет три лунных четверти, как мы тут. Верно? – Он вопросительно посмотрел на своих собратьев. Те согласно закивали.
Петрик обернулся к Лёле. Девочка подняла глаза от тарелки и теперь напряженно что-то обдумывала.
– Это ведь почти три недели, так? – уточнила она.
– Наверное, – пожала плечами Зелайна.
– Так, – голос Петрика прозвучал угрожающе. – И часто вы устраиваете такие пиршества?
– Пф, – усмехнулся Зейб. – Подумаешь, пиршество! Вот сразу после приезда Дезра нам такие обеды закатывала – просто ум отъесть можно!