– Однажды у нас в Зеркальной бухте завелось страшное чудовище. Оно напустило густой белый туман на залив, на пристани и скалистые горные склоны.
– Эм… – Лёля и Петрик переглянулись. – Кажется, где-то мы уже слышали эту историю.
– …Но это случилось не вчера и не сегодня, и даже не пару недель назад. Одна рыжеволосая девочка – ей тогда было чуть больше, чем вам сейчас, – захотела найти чудовище и узнать, почему оно держит в страхе Зеркальную бухту. К тому же приближался День Середины Лета, и девочка – ее звали Аннушкой – совсем не хотела, чтобы праздник был испорчен тревогой и туманом. И она отправилась в опасное и увлекательное путешествие, нашла множество подсказок и в конце концов напала на след чудовища. Оно сидело в большой, залитой голубым светом пещере и оказалось таким огромным…
– Не огромным, – возразило чудовище, – а величественным. Есть большая разница.
– …и таким величественным, – продолжила мама, постукивая спицами, – что доставало от пола до самого потолка. И казалось, что оно просто возьмет, да и проглотит Аннушку без долгих размышлений…
– Никогда не имел подобных намерений! – Над головой чудовища обиженно заклубился серебристый туман.
– …но на самом деле оно совсем не хотело никого глотать – разве что только морских рыбок. Чудовище так давно плавало по морям, что уже забыло, кто оно и где его дом. Каждый раз, как оно показывалось на поверхности, начиналась паника. А сколько было криков о коварном морском змее, о зубастой рыбине размером с дом и даже о настоящем динозавре! Чудовище никак не могло понять, о ком это они все толкуют и почему разбегаются в ужасе…
– Да, – печально вздохнуло чудовище, – это было очень обидно.
– …И само не заметило, как стало раздуваться, обросло колючками и приняло поистине устрашающий вид. Аннушка очень испугалась, когда увидела чудовище, но оказалось, что оно напугано ничуть не меньше девочки. Аннушка стала приходить в гости к своему новому знакомому почти каждый вечер – читала ему свои любимые книжки, укрывала теплыми одеялами, угощала вяленой рыбой…
– Гадость, – поморщилось чудовище.
– И вскоре они уже вместе наблюдали, как серебрится лунная дорожка, и спорили, на что похожи проплывающие по ночному небу облака. Однажды – может быть, пролетели недели, а может, годы – чудовище заметило, что его пещера снова стала очень просторной. Оно решилось посмотреть на свое отражение и увидело, что теперь оно не больше откормленного домашнего котяры, что растеряло все свои колючки, и даже длинными острыми клыками оно теперь не может похвастаться. Ему хотелось лежать у камина и щуриться, глядя на языки пламени, хотелось гоняться за клубком и урчать, когда чья-нибудь ласковая рука чешет ему животик…
– Не жизнь, а мечта, – промурчало чудовище.
– …Но так вышло, что девочке пришлось покинуть Зеркальную бухту. Она обещала, что скоро вернется, но появилась в родных краях уже совсем взрослой. Тайная пещера давно опустела, и Аннушка смутно догадывалась, что, когда чудовище уплывало из бухты, оно снова превращалось в колючее грозовое облако.
Спицы замерли в маминых руках, они с чудовищем долго смотрели друг на друга, ничего не говоря. А потом грозный морской дракон (или все же кот?) спрыгнул со своей лежанки, вперевалочку прошелся по комнате и, оказавшись около мамы, свернулся клубком у ее ног. Комнату наполнило довольное урчание, и всем вдруг стало очень тепло и радостно. Лёля и Петрик взволнованно переглядывались, а Иван Христофорович улыбался, глядя на них сквозь толстые стекла очков.
– Но как же карта? – вспомнила Лёля. – Кто ее нарисовал и как она оказалась в читальне?
– Карту сама Аннушка и нарисовала, – ответил старик, – и спрятала в «Книжном доме», никому ничего не сказав. Хотя, не буду лукавить, я догадывался об этой проделке, тем более что был посвящен – кажется, единственный из всего городка – в тайну чудовища. И это большая честь, должен вам сказать.
– Но почему же в этот раз ты сразу не пошла к чудовищу? – удивилась Лёля.
Мама вздохнула:
– Попробуй ответить сама, жемчужинка.
– Ты… Ты чувствовала себя виноватой. И не знала, как все исправить, – тихо проговорила девочка. А потом подбежала к маме и обняла ее, зарывшись носом в душистые медные волосы. От мамы, как всегда, пахло миндальным маслом, лавандой и домашним хлебом. – Мамочка, – прошептала Лёля, – ведь теперь чудовищу больше не надо быть страшным, и все теперь будет хорошо.
– Конечно, жемчужинка! – Мама нежно погладила ее по светлым волосам. – И даже еще лучше.
– Получается, – проговорил Петрик очень серьезно, – страшные чудовища рождаются из обидных слов и невыполненных обещаний.
– Да, мой юный друг, – кивнул Иван Христофорович, – но, к счастью, хотя бы иногда это можно исправить.
– Но ты же больше не превратишься в большую зубастую тучу? – Лёля взволнованно посмотрела на чудовище.
– Я думаю, – мама ответила первой, – что мы все иногда превращаемся в такую тучу. Если в нас не верят, если видят в нас чудовище и говорят обидные слова. Но обычно это не так заметно – у нас не вырастают клыки и колючки, а вместо этого портится характер и черствеет душа.
– Так случилось с Люкой и охотником? – догадалась Лёля.
– Да, милая. Именно так. А наше чудовище – существо во всех смыслах удивительное. – Услышав такое, Гроза Зеркальной бухты громко замурлыкал. – И, пока его считали опасным монстром, он и был опасным монстром. Зато, если мы будем любить его и каждый день чесать за ушком, оно навсегда останется нашим милым Котовищем. Ведь так?
– Совершенно верно, – откликнулось довольное чудовище.
– Всем нужно, чтобы их любили, – сказал Петрик. – И чудовищам, наверное, больше всех.
– Но как же туман? – спохватилась Лёля. – Он больше не накроет нашу бухту?
– Чем меньше чудовище, тем меньше тумана, – мама развела руками.
– Это чудесно. – Лёля широко улыбнулась и хлопнула в ладоши. – А теперь – чай с ватрушками!
– И как тут отказаться? – засмеялся Иван Христофорович.
Мама отложила вязание и поднялась с кресла. Зеленый клубок скатился с ее коленей и оказался на ворсистом лиловом ковре. Чудовище заинтересованно приподняло тяжелые уши, осторожно толкнуло клубок мягкой лапой и принялось катать его по всей комнате, налетая на столики, тумбочки и цветочные горшки.
Когда все выпили по три чашки ромашкового чая и опустошили целое блюдо мягких ватрушек, Лёля и Петрик привязали на веревочку несколько перьев и разноцветных лент и принялись щекотать чудовищу влажный нос и мягкий животик. Оно щурилось от удовольствия и, тихонько урча, лениво пыталось зацепить игрушку острыми коготками.
Вскоре Иван Христофорович засобирался домой и после долгих протестов увел с собой Петрика – чтобы тот уж точно добрался до мамы с папой и не затеял какое-нибудь новое приключение. Лёлина мама собрала разномастные чашки на поднос и унесла их на кухню. Когда она вернулась, чудовище уже задремало, прикрыв нос длинным хвостом, а Лёля, обняв нового друга, улыбалась во сне. Мама укрыла их шерстяным лоскутным одеялом, приглушила свет и, накинув теплое пальто, поднялась на маяк.
Глава последняяРождественские чудеса
Под конец истории всегда происходит какое-то особенное волшебство. Чудеса любят случаться, когда идет снег и зажигается сотнями огоньков рождественская елка. Остается только поставить в духовку пирог, развесить гирлянды и скорее бежать на пристань – чтобы не пропустить все самое важное.
Лёле снилось, что она снова плывет по ночному заливу, и тяжелые волны покачивают ее лодку. Но когда она открыла глаза, то увидела, что это мерно вздымается под ее щекой покрытая густым мехом спина чудовища. Девочка потянулась, осторожно вылезла из-под одеяла и, приглаживая растрепавшиеся волосы, потопала на кухню. Там она наполнила свою любимую синюю чашку сладким облепиховым чаем и стала смотреть, как дышит за окном море и как чайки лениво описывают круги над водой. Потом Лёля взглянула на календарь: шестое января.
– Ох! – Девочка так и подпрыгнула. – Сегодня же Рождество!
Мама! – Стуча босыми пятками по полу, она побежала в гостиную, потом в родительскую спальню и, наконец, взлетела вверх по лестнице.
В доме, кроме Лёли и чудовища, никого не было. Девочка наспех оделась и выскочила за дверь.
– Это же просто невежливо – вопить в такую рань! – проворчало чудовище, но его уже никто не услышал.
Мама нашлась на маяке – она спускалась по винтовой лестнице, напевая что-то про веселый ветер и тайны морей. Ее звонкий голос отражался от стен и заполнял собой всю башню.
– Доброе утро, жемчужинка! – Мама поцеловала Лёлю в острый носик.
– Рождество! – выпалила девочка. – Как же мы могли забыть! Ведь сегодня вечером придут гости…
– Значит, самое время браться за дело, – улыбнулась мама.
И подготовка закипела полным ходом. Вскоре явился Клецка, и не один, а с большущей пушистой елкой, которую общими усилиями установили в гостиной. Чудовищу такое соседство было не по душе – оно недовольно косилось на елку и фыркало. Потом в дверях показался всклокоченный Петрик – он заскочил буквально на минутку, чтобы принести ощипанного гуся и пакет яблок из папиной лавки. Когда он засобирался домой, Лёля увидела, что в корзине его исцарапанного велосипеда сидит такса Шпунька в нарядном красном ошейнике. Из кладовки достали большую коробку с игрушками, и девочка, вскарабкавшись на стул, стала развешивать в гостиной фонарики, а мама отправилась на кухню, и очень скоро дом начал наполняться волшебными ароматами. Когда комната была украшена, а на верхушку елки, упираясь в потолок, взгромоздилась звезда, Лёля отошла к окну, чтобы оттуда полюбоваться на результат своих трудов. И тут из открытой форточки потянуло морозом, и в комнату, кружась, влетело несколько снежинок.
– Снег! – подпрыгнула Лёля. – Мама, пошел снег!
Она выбежала на улицу – в прозрачном морозном воздухе, словно перышки, парили хрупкие снежинки. Они тонким покрывалом ложились на землю, путались в Лёлиных волосах и таяли у нее на носу. Девочка расставила руки и принялась кружиться, закрыв глаза и весело смеясь. Теперь все было так, как и должно быть: в гостиной разноцветными огоньками мерцает елка, у мамы в духовке томится украшенный яблоками гусь, а у камина дремлет, развалившись на одеяле, настоящее чудовище. И снег – к вечеру под окнами вырастут сугробы, впервые за эту зиму. Не хватало только одного, самого важного. Девочка вдруг замерла и посмотрела на море. Там, в искрящейся белой дымке она разглядела маленькую темную точку. Точка все росла и росла и вск