Мы ищем в окружающем мире черты, которые не меняются или меняются достаточно медленно, и используем стабильные характеристики («инварианты») для объяснения какой-либо ситуации.
Маловероятно, что мы решим, будто тот отец изображает лошадку для ребенка в первый и последний раз. Намного вероятнее, что мы отнесем их взаимодействие к стабильной характеристике отношений и воспримем поведение как подтверждение нашей мысли: они вот такая семья.
Продолжая теорию, Хайдер писал о существовании двух типов атрибуций при оценке взаимодействий с окружающим миром. Первая и более значимая с точки зрения социальных психологов – личностные особенности людей, с которыми мы встречаемся на своем жизненном пути (Хайдер называл этим термином их характеристики и способности). Что-то внутри конкретного человека, свойственное именно ему, послужило причиной поведения. Например, мы можем сказать, что папа из примера выше – человек, которому нравится играть со своим ребенком, и он может вести себя по-дурацки, чтобы повеселить малыша. Второй тип используем при объяснении явления, когда опираемся на свойства окружения (например, цвет или размер объектов). Это Хайдер назвал ситуационной атрибуцией. Мы делаем вывод, что именно ситуация, в которой произошло событие, послужила причиной поведения. Например, можем сказать, что огромный человек, непредсказуемо и резко двигающийся, бегущий на нас по темной улице поздно ночью, представляет опасность – и его надо избегать любой ценой[88].
В современной теории атрибуции говорится, что есть три измерения, в которых варьируются наши атрибуции. Первое – внутреннее и внешнее (переименованные личностные свойства и свойства окружения по Хайдеру), локус причинности; второе – стабильность причины происходящего события; третье – наш контроль причины события[89].
Представьте, что едете по дороге (возможно, возвращаясь домой, посмотрев на фейерверки) и автомобиль внезапно затарахтел, начал выплевывать клубы синего дыма и остановился, наотрез отказавшись двигаться дальше. Приписав причину полной и катастрофической нехватке знаний о машинах и тому, что вы склонны забывать о базовых процедурах технического обслуживания, пока эта чертова железяка не сломается, вы прибегаете к внутренней (личностной) атрибуции. Вы решили, что дело в том, какой вы человек. С другой стороны, можете объяснить причину неожиданного перехода в статус пешехода тем, что нынче производят абсолютно никчемные автомобили, а вашему еще и четырнадцать лет – и это внешняя (ситуационная) атрибуция. Причины события теперь часть ситуации, в которой вы оказались, и не имеют отношения к вам как к человеку.
Атрибуции, которые мы приписываем, отличаются и по своей стабильности. Вы можете воспринять скоропостижную кончину транспортного средства как очередной пример своей хронической неспособности работать с механикой. Если же это характеристика, которую вы воспринимаете как постоянную часть себя, это стабильная атрибуция. Но если поломка – случайность, неожиданный и временный сбой, который произошел внезапно и, скорее всего, не повторится в ближайшее время, это уже нестабильная атрибуция.
Третье измерение – то, насколько вы контролируете ситуацию. Некоторые причины конкретного поведения или события (хотя бы потенциально) можно контролировать, некоторые – нет. Можно решить, что поломка была бы контролируемой, если бы вы регулярно проходили техосмотр или вовремя обратили внимание на странный стучащий звук двигателя, который совсем недавно слышали, поднимаясь на машине в гору. Тогда бы автомобиль не подвел вас, оставив на обочине. Обратите внимание: вы вовсе не обязательно можете контролировать события, происходящие с вами, но, если перестанете думать о поломке, получится прийти к выводу, что могли контролировать ситуацию в большей степени – и избежать произошедшего. Или можете решить, будто поломка свалилась на вас из ниоткуда, случайным образом, неизбежно и неотвратимо, просто очередное неконтролируемое событие.
Эти измерения взаимодействуют и переплетаются друг с другом, создавая подвижную сеть причин, с помощью которой мы объясняем различные события. Используемые нами атрибуции зачастую опираются на четыре характеристики: способности, усилия, которые мы вкладываем в достижение чего-либо, сложность выполнения задачи, и – вы уже догадались – удача. В целом «способность [мы воспринимаем как] внутреннюю, стабильную и неконтролируемую; усилия – внутренние, нестабильные и контролируемые; сложность задачи – внешнюю, стабильную и неконтролируемую… и удачу – внешнюю, нестабильную и неконтролируемую»[90]. Мы приписываем все удаче, когда наши способности, усилия и сложность задачи не подходят в качестве причины.
В социальной психологии продолжаются активные дискуссии о факторах, из-за которых мы выбираем, к какой атрибуции прибегнем и когда. Возьмем в качестве примера одно из столкновений со смертью Франо. Водитель злосчастного автобуса, свалившегося с моста в реку, может вспомнить это событие и связать причины с обледеневшими дорогами, плохими шинами или же с тем фактом, что амортизаторы были изношены. Из-за этого автобус потерял устойчивость, въезжая на мост. Все это – внешние атрибуции. Объясняя причины подобным образом, мы обращаем внимание на саму ситуацию и на факторы окружающей среды, в которой оказался человек. Такое объяснение можно использовать для успокоения. Ни одна из атрибуций не требует, чтобы он задумался, а не была ли авария результатом его невнимательности или недостаточных навыков вождения.
С другой стороны, вполне можно связать причины аварии с самим Франо, который отвлекал водителя, болтая об уроках музыки, пока тот пытался преодолеть коварный отрезок ледяной дороги. И снова, рассматривая причину аварии как результат внутренней характеристики Франо, водитель способен выставить себя в более выгодном свете. «Я делал все, что мог, в столь тяжелой ситуации, – может рассуждать он. – Это все Франо, вечно болтает без умолку. Из-за него мы и попали в аварию». Водитель может решить, что разговорчивость пассажира – это стабильная характеристика, которая предсказуемо влияет на все действия, или же нестабильная, которая проявила себя именно в этот раз, возможно, из-за того, что учитель нервничал из-за плохой погоды и льда на дорогах.
Теперь предположим, что автобус был абсолютно исправен, Франо тихо читал, сидя на своем сиденье всю поездку, а водитель не отвлекался ни на что и следил за дорогой. И несмотря на все это, автобус вышел из-под контроля, скатился в ледяную воду и до смерти напугал и водителя, и Франо. В таком случае мы можем объяснить причину события всего лишь старым недобрым невезением.
Мы постоянно прибегаем к атрибуциям, зачастую даже не осознавая этого.
Учитывая частоту их использования, можно предположить, будто мы освоили данное искусство в совершенстве. К сожалению, это совсем не так. Пытаясь найти причины происходящего, мы постоянно делаем ошибки, и некоторые так регулярны и предсказуемы, что у них появились собственные названия. Обычно они возникают в случае неоднозначных событий, которые можно интерпретировать несколькими способами, когда тяжело определить, что же все-таки творится. Например, Хайдер отметил следующее: атрибуции, создаваемые в неоднозначной ситуации, скорее отражают личные желания и стремления, а не специфику собственно случая[91]. Одним из наиболее сильных и неизменных желаний человека является стремление к позитивному представлению о себе как о способном и деятельном человеке. Чтобы сохранять это, мы склонны объяснять успехи нашими талантами и способностями, а провалы – результатом влияния ситуации или других людей. Подобная ошибка атрибуции называется эгоистическим предубеждением. В случае невезучего автобуса Франо, вероятно, водитель объяснил аварию плохим состоянием дороги или самого транспортного средства, но приписал себе успех, так как смог сохранить жизнь и свою, и пассажира благодаря водительским талантам.
В неоднозначных ситуациях атрибуции смещаются в сторону еще одного искажения – ошибка враждебной атрибуции. В случаях когда нам сложно определить, что делает другой человек, мы склонны интерпретировать поведение как враждебное, а не безвредное или благоприятное. Легко понять почему. Базовые принципы выживания вида подразумевают, что в долгосрочной перспективе так поступать безопаснее: нам всего лишь надо подумать о последствиях в случае, если ошибаемся. Исследователи обнаружили, что данное искажение в большей степени присуще агрессивным людям (они интерпретируют поведение окружающих столь же враждебным) и, более того, они чаще становятся объектом этой предвзятости (даже мирные представители истолковывают их поведение как потенциально враждебное)[92]. Пытаясь понять действия другого человека и их причины, мы обращаемся к собственным знаниям о нем. Понимая, что он агрессивен, мы в большинстве случаев воспринимаем его поведение как враждебное.
Есть еще ошибка хиндсайта (или эффект «А я же говорил») – интересное искажение, через призму которого мы воспринимаем события, когда нас просят оценить его вероятность. Ошибка хиндсайта – это то, как «меняются наши мысли по поводу собственного поведения или того, как бы мы себя повели, зная результаты некоторого события»[93]. Чтобы понять данное искажение, давайте рассмотрим выборы губернатора штата Джорджия в 2018 году, в которых участвовали Стейси Абрамс (Демократическая партия) и Брайан Кемп (Республиканская партия). Предположим, что вас попросили предсказать количество голосов, которые наберет Абрамс в Атланте за месяц до дня выборов. Зная, что Атлант