Эти террористические движения сближает не только ненависть к женщинам, но и чувство обиды. Эми Барнхорст, заместитель председателя кафедры психиатрии Калифорнийского университета, много лет изучала массовые убийства. По ее словам, многих из этих преступников объединяют «обида, чувство ущемления в правах, зависть к окружающим, убежденность в том, что они не получают от жизни заслуженных благ. И они злятся на других людей, у которых есть все».
Враждебность и чувство, будто мир вас игнорирует, могут быть связаны с определенными психическими нарушениями и расстройствами личности. Таким образом, хотя психическое здоровье, безусловно, играет роль в этих инцидентах, сосредоточение внимания только на этом факторе (как это было в случаях с атаками Минасяна, Роджера и других инцелов) не дает нам полной картины.
Многие из инцелов-убийц не склонны к саморефлексии; эти люди не садятся перед зеркалом, чтобы поразмышлять о том, почему они не могут быть счастливыми и преуспевающими. И это не просто наше предположение – если вы помните, они сами призывают принять «черную таблетку». Это «принятие» инцелами своей сексуальной обреченности, независимо от того, что они предпринимают, служит им своеобразным щитом, поддерживая в нежелании признавать свои проблемы или просить о помощи. Менять идеологии намного проще, чем самих себя.
Поскольку ясно, что инцелы движимы определенной идеологией – ненавистью к женщинам, – и что они видят в этом политическую проблему, возникает ряд вопросов. Почему ненависть не считается достаточно серьезным стимулом для подобных нападений? И почему террористические мотивы не принимаются во внимание при вынесении приговора этим преступникам? В конце концов, он, скорее всего, был бы гораздо более суровым, если бы исходил из того, что преступление связано с терроризмом.
Нам кажется, причина, по которой обычным гражданам, и даже правоохранительным органам, трудно усмотреть женоненавистничество в идеологии убийцы, заключается в том, что это явление слишком широко распространено в нашем обществе. Таким образом, даже когда появляются мужчины, которые убивают женщин и прямо заявляют о том, что делают это из соображений собственной идеологии и по социальным причинам, в которые верят, общество по-прежнему рассматривает эти преступления в качестве отдельных деяний отдельно взятых лиц, а не как терроризм.
Как ни странно, инцелы отнюдь не уникальны в своем образе мышления. Опять же, женоненавистничество не только существует в каждом слое нашего общества, но и объединяет множество разрозненных террористических групп. Задумайтесь – всех их угнетает расширение прав и свобод женщин. Они мечтают не просто о возврате к «традиционным» гендерным ролям, но и о полном подчинении со стороны представительниц противоположного пола. «Исламское государство»[58], неонацисты, инцелы и другие – все они одержимы чистотой женщины и правом мужчины на беспрепятственный доступ к ее телу. Ясно одно: сталкиваясь с терроризмом, мы должны именовать его терроризмом. Также нам не стоит игнорировать инцелов, будто это какие-то непостижимые аномалии, которые прячутся в родительском гараже за своими компьютерами. Мы не можем игнорировать тот факт, что каждый день во всем мире бесчисленное количество женщин оказываются убитыми именно за те вещи, которые инцелы считают поводом для ненависти и наказания. Женщин лишают жизни как из-за того, что они недостаточно доступны в сексуальном плане, так и потому, что они «шлюхи».
Это опасное движение следует называть терроризмом. Кроме того, необходимо помнить, что количество инцелов растет столь тревожными темпами, потому что идеологию женоненавистничества несложно принять. Для этого не требуется прочесть кипу древних текстов, выучить другой язык или поменять свой образ жизни. Это доступный способ мышления, поддакивающий одиноким мужчинам, которые ищут подтверждения тому, что это не их вина. Инцелы – далеко не единственные люди, ненавидящие женщин; они просто карикатура, физическое воплощение женоненавистничества, пронизывающего все слои любого общества.
5. Секты. Сельское хозяйство, оружие и Юкайская утопия
Как мы видели, убийство позволяет тому, кто его совершает, почувствовать себя всемогущим. Забрать жизнь другого человека, наблюдать, как свет гаснет в его глазах, знать, что в тот момент ты обладал достаточной властью, чтобы решать, жить кому-то или нет, – все это занимает извращенный разум убийцы и соответствует его искаженной морали. Что еще позволяет почувствовать себя столь всесильным или даже подобным богу?
Известно несколько убийц, которые нашли для себя ответ на этот поистине шокирующий (хотя и риторический) вопрос. В конце концов, совершить нечто ужасное по отношению к окружающим собственными руками – это одно, но представьте, если существует возможность убедить кого-то убить, изнасиловать или замучить другого? А если бы вы могли с помощью одних лишь слов, харизмы и обаяния манипулировать человеком, чтобы тот совершал самые отвратительные поступки? И если бы этот человек был относительно «нормальным» – тем, кто без вашего влияния никогда бы даже не подумал причинить вред ближнему?
Как насчет того, чтобы после этого перейти на следующий уровень и начать управлять целой группой людей? Не это ли позволит вам с наслаждением упиваться властью? Разве в этот момент вы не станете абсолютным королем контроля? Лидеры сект отвечают на это: «Да, черт возьми!»
Далее мы собираемся исследовать два типа убийцы: членов секты убийц – тех, казалось бы, обычных людей, которые становятся душегубами по приказу лидера; и самих лидеров – тех, кто выводит жажду власти и контроля на следующий уровень, чаще всего ведущий к насилию. В их сетях манипуляций, принуждения и извращений запутываются сотни, если не тысячи человек.
В этой главе мы поднимаем много сложных вопросов. Каковы механизмы формирования сект? Как лидер получает и сохраняет контроль? Почему члены секты не уходят, когда вокруг начинает происходить какое-то безумие? Мы обещаем найти ответы, но давайте начнем с того, что движет сектантами. Что побуждает человека порвать с прошлым и последовать за незнакомцем, который требует полного подчинения?
#ЦелиСекты
Прежде всего следует разъяснить одну вещь: люди не вступают в секту, думая, что это секта. Они присоединяются к религиозным организациям, политическим движениям, группам любителей йоги, кружкам вязания, поклонникам очистки организма с помощью ферментированного сока… В каждом случае человек просто хочет принадлежать к некой общности, найти свое племя, определить высшую цель.
Мы, человеческие существа, охотно прислушиваемся к тем, кто предлагает нам исчерпывающий ответ на важные жизненные вопросы. Мы ищем возможность почувствовать, что наше существование имеет высший смысл, – так, будто являемся частью чего-то большего. Лидеры сект инстинктивно понимают эту потребность – вероятно, лучше, чем большинство смертных. (За исключением, пожалуй, маркетологов, занимающихся кроссфитом, гербалайфом и роскошной одеждой для йоги…)
Честолюбивый лидер секты привлекает страждущих, суля им невозможное. Он обещает решить проблемы каждого: вылечить больных, просветить невежественных, помочь «нормосам» выйти на более высокий уровень бытия. Он может дать все. Вам же нужно просто уверовать. (И конечно, отдать все свои деньги и собственную жизнь тоже, но кто читает мелкий шрифт?)
Успешные лидеры сект умеют манипулировать и хорошо разбираются в человеческом поведении. Они знают, как находить и привлекать нужных людей для достижения своих целей. Тем не менее эти цели, всегда сосредоточенные на нарциссической потребности в обожании, власти и контроле, у разных лидеров действительно различаются. Давайте сравним некоторые из них…
«Аум Синрикё», йога для террористов
Подобно религиозным лидерам, руководители сект часто определяют, чего не хватает обществу, и стремятся восполнить этот пробел своими собственными учениями и убеждениями. Возьмем, к примеру, японского лидера секты Сёко Асахару. В 1980-х он увидел, что Япония переживает мощную духовную трансформацию.
Эта трансформация началась в 1930-х годах: к этому времени преобладавшие буддизм и традиционный синтоизм были запрещены и заменены государственным синтоизмом. Его адепты придерживались традиционных верований синтоизма, но внесли одно важное изменение – японского императора почитали божественным существом. Однако после того как на Хиросиму и Нагасаки были сброшены атомные бомбы, императору стало трудно поддерживать священный статус. Когда он вынужденно сложил с себя божественные права и отказался от роли бога на земле, Япония погрузилась в религиозный водоворот.
В 1970-х годах страна переживала экономический бум, и японцы были готовы к чему-то новому, поэтому сотни новых религиозных групп пытались вмешаться в происходящее и оттяпать жирный кусок священного пирога – и, конечно же, бонусом заполучить весь сопутствующий доход. Как пишут Дэвид Каплан и Эндрю Маршалл в своей книге «Культ и конец мира», Сёко Асахара не стал исключением. Хотя лично у Асахары была и другая мотивация, как и у всех лидеров сект: он отчаянно стремился почувствовать собственную важность.
Асахара родился в 1955 году в очень бедной семье. Еще в детстве у него ухудшилось зрение, и подростком его отправили в государственную школу для незрячих. Именно там Асахара осознал свою потребность и способность манипулировать сверстниками. Он был одним из немногих подростков в школе, которые все еще немного видели. Именно это помогло ему стать деспотичным местечковым диктатором и аферистом.
Повзрослев, Асахара понял, что, обратившись к изгоям и воспользовавшись духовными потрясениями Японии, ему удастся занять видное положение в обществе. И он не ошибся. В его арсенале было несколько изощренных уловок, позаимствованных из йоги. Например, он владел впечатляющей техникой «стояния на одной ноге», заставлявшей поверить в его способность левитировать. В итоге Сёко Асахара превратил «Ассоциацию бессмертных горных волшебников»