Не задавая вопросов, она вложила ладонь в мою и мы вместе побежали к пещере.
Ветер мешал идти. Алиса закрывала лицо рукой, наклоняясь вперед и прикладывая все силы, чтобы противостоять стихии. Казалось, что сто метров до убежища, превратились в сто километров. Меня самого практически сбивали с ног резкие порывы, но я довел Мандаринку до спасительного укрытия.
В глубине пещеры горел свет. Мы шли на него. Чем дальше мы уходили от входа, тем тише звучали завывания на улице и спокойнее наше дыхание. Оглядывался по сторонам, рассматривая сталактиты, заполняющие пещеру со всех сторон. Они торчали по бокам от нас и свисали со свода пещеры, а между опасных пиков виднелись черные тушки летучих мышей. По земле протекал извилистый ручей, скрывающейся внутри скалы. В сложившейся ситуации обстановка выглядела зловеще. Но мы как те идиоты из фильмов ужаса, шли дальше. Пройдя достаточно глубоко, услышали голоса. В пещере находилось около десятка человек. Все местные. Увидев нас они всполошились, всунув в руки покрывала, по кружке горячего чая и бутерброду, начали расспрашивать как мы добрались и все ли в порядке.
Выяснилось, что все они работали здесь в пещере, кто билетером, кто кассиром, гидом, охранником, уборщиком и так далее. Они давно знали о буре и подготовились. Каждый островитянин приготовил убежище и никто из местных не уезжал далеко от дома. Я мысленно обматерил того «доброго человека», что сдал мне хижину и даже не предупредил о том, что сейчас не самое подходящее время для романтических выходных в домике из соломы на сваях. После того как нас накормили и согрели, работники туристической зоны, оставили нас в покое, вернувшись к своим делам. Я сидел на выданом пледе, прижавшись спиной к скале и смотрел на Алису, замершую точно в таком же положении, у стены напротив. Теперь когда мы оба оказались в безопасности, думал лишь о том, как я чертовски рад, что с ней все в порядке.
— Думаешь это надолго? — спросил, вытянув перед собой ноги, не в силах больше играть в эту дебильную молчанку.
— Сам слышал, что как минимум до завтра, — устало проговорила она, смотря на меня из под тяжелых век.
— Злишься на меня?
Мандаринка задумалась над вопросом.
— Нет, — наконец-то ответила она. — На тебя нет, на себя злюсь.
— Почему? — Во рту пересохло. Не готов был услышать, что она жалеет о случившемся.
— Потому что сдалась.
— Жалеешь об этом? — в висках стучало. Сейчас она подтвердит мои опасения.
— Зачем ты задаешь эти вопросы? Хочешь потешить своё самолюбие? — всполошилась девушка. — Оставь меня в покое. Ты выиграл, получил то ради чего затеял историю с похищением. Радуйся, после такого я точно не смогу быть с твоим отцом!
Выпалила на одном духу. Её щеки раскраснелись, глаза блестели, и прядь волос упала на безупречное лицо.
— Ты расстанешься с ним? — в груди грохотало и зарождалось чувство похожее на радость.
— У меня нет другого выхода. Я не могу хладнокровно врать и увиливать.
— Но ты не хочешь разорвать отношения? — Вот теперь меня заполняла черной злостью.
— А что, я должна сразу после секса влюбиться в тебя без памяти и наплевав на гордость стать одной из тех несчастных, что выпрашивают твоего внимания?
Алиса огрызалась. Видел, что за вспышкой гнева она скрывает истинные эмоции и хотел узнать о её настоящих чувствах.
— Тебе ведь понравилось со мной, — усмехнулся, провоцируя.
— Бывало и лучше, — съязвила она, уводя взгляд в сторону.
— Настолько лучше, что ты кончила за ночь семь раз?
— Секс без чувств ничего не значит.
— Так и скажешь жениху об этом? — скрипнул зубами.
— Не твое дело, — не смотрела в мою сторону.
— Давай тогда я сам расскажу Володе, что секс без чувств ничего не значит и спросим его мнение на это заявление.
— Ты не посмеешь! — указала на меня пальцем, как строгая учительница.
— Посмею! Если и дальше продолжишь обманывать сама себя. Просто признайся, что тебе понравилась прошлая ночь.
— Это ничего не изменит.
— Просто признайся.
Несколько мгновений мы боролись взглядами. И я видел, её так же торкает от меня, как и меня от неё. Осталось только Алисе признаться в этом. Меня заводило ее сопротивление, но еще больше я загорался когда она шла мне навстречу.
— Зачем тебе это? — не сдавалась Мандаринка.
— Считай это социальным опросом.
— Ублюдок! — процедила она сквозь зубы.
— Что ты сказала? Твой лучший любовник? — ухмыльнулся, поворачивая голову боком, подставляя ухо.
— Мерзавец!
— Что? Что? Никогда тебе не было еще так хорошо?
— Подонок! — с трудом сдерживала улыбку.
— Ты сказала, что хочешь еще? — улыбался во весь рот, взяв девушку за руку и потянув к себе на колени.
Шумно вдохнул запах кокоса с едва пробивающимся солоноватым ароматом ее тела. Прижал Мандаринку к себе, ликуя.
— Умоляешь немедленно повторить? — обхватил ее за щеки поворачивая лицо к своему. — Мы должны обязательно повторить, — впился губами в сладкий рот, не чувствуя сопротивления.
Алиса
Сижу на пассажирском сидении, Алан сжимает мою руку, второй рукой сжимая руль и смотря на дорогу. Буря закончилась и теперь, сидя в автомобиле ждём пока коммунальные службы расчищают дорогу от завала. Прошлая ночь изменила нас. В отличие от времени проведённом в хижине, где не было места ничему, кроме похоти и страсти, укрываясь от непогоды в пещере в компании десятка незнакомцев, мы сблизились. Поцелуи, прикосновения, пропитанные нежностью, горячий шёпот и сон на земле, покрытой лишь тонким покрывалом, но в крепких мужских объятиях под пледом. Полное ощущение правильности происходящего не отпускало меня по сей миг. Отношение к Алану изменилось. Я не видела в нем выскочку или подонка. Нет, теперь я чётко осознавала, меня тянуло к нему с невероятной силой и отрицать это бесполезно. Более того, кажется, я была от него без ума.
Мы замерли в моменте, мысленно молясь о том, чтобы дорога так и осталась заваленной навечно и мы не выбрались из нашего райского места. Молчали, переплетаясь пальцами, наплевав на звонки разъяренного тренера Демидова и моего агента. Как только появилась связь они посыпались градом на наши головы, вырывая из сладкого забытья. И лишь входящие от одного человека омрачали минуты блаженства. Вот и сейчас я смотрела на вибрирующий смартфон с надписью "любимый" и не могла набраться смелости, поговорить с Володей.
— Ответишь? — напряженно смотрел на меня Алан.
— Он там сума сходит от неизвестности, — начала оправдываться ещё до того, как взяла смартфон в руки.
— Сходит, — заиграл желваками мужчина, посмотрев на дорогу. — Что скажешь ему?
— Правду. Что попала в бурю.
— Одна?
— Хочешь, чтобы я ему рассказала всё о нас? — не понимала желаний Алана.
Теперь его стремление разлучить меня с Вовой приняло совершенно иные очертания и казалось имели другие мотивы.
— Это решать тебе, — не смотрел на меня, но убрал руку от моей.
Окинув мужчину взглядом, взяла телефон, выйдя наружу.
— Алиса, ну наконец то! — услышала встревоженный голос жениха. — Я с ума схожу. Где ты? Как ты? С тобой всё в порядке?
— Я в порядке. Попала в бурю, пришлось искать укрытие. Связь недавно восстановили. Жду когда расчистят дороги.
— Алиса! Где ты вообще? И почему не в отеле? Патрисия подняла на уши весь остров. Каждая собака ищет тебя и Алана. Ты не знаешь что с ним? Он там же.
Во рту пересохло и я трусливо зажмурилась
— Знаю, — тяжело сглотнула. — Он со мной.
В трубке повисло молчание.
— Он все это время был с тобой? — голос Владимира изменился. Став вместо ласкового и обеспокоенного, холодным и чужим.
— Да, — выпалила прежде чем подумать, понимая, что не смогу обманывать Вову ни одной секунды.
— Поговорим когда вы вернетесь, — сбросил вызов.
А я стояла с бешено грохочущим сердцем под палящими лучами солнца и меня бил озноб. На негнущихся ногах вернулась в машину, смотря в пустоту и ещё до конца не осознавая того, что совершила. Через открытые окна в салон проникали звуки поющих сверчков, пробившиеся сквозь шум бензопилы и возгласов рабочих. Смотрела прямо перед собой, стараясь не думать о том, что чувствует Володя.
— Успокоила? — услышала ухмылку в голосе.
— Что? — не сразу поняла о чем он, взглянув наконец-то в голубые глаза, пронзающие колкими иглами.
— Успокоила «любимого»? — сделал акцент на втором слове. И столько желчи в его голосе, сколько не слышала ни разу за время нашей вражды.
— Да. То есть нет, — не сводила с него растерянного взгляда. Понимая, что подставила его своим признанием.
— Не успокоился? — продолжал ехидничать мужчина.
— Я сказала, что была с тобой все это время, — старалась понять его эмоции, но видела всё ту же непроницаемую маску с холодными глазами. — Прости, не хотела тебя подставлять. Боже, что я наделала!
Спрятала лицо в ладонях, понимая, что только что вставила клин в отношениях между отцом и сыном.
— Прости, Алан! Прости, я все исправлю! — запустила руки в волосы, думая о последствиях своей оплошности.
Почему я не подумала как это отразится на парне? Да, я не настолько цинична, чтобы радоваться чужим проблемам. Мне не нравится ранить чувства других людей, не нравится когда кто-то страдает и тем более по моей вине. Плевать, что только вчера он хотел меня уничтожить, растоптать и унизить. Возможно Демидов до сих пор не отступился от своих планов. Пусть все его действия говорят о другом, кричат об искренной увлеченности и возможно даже влюбленности, заставляя лишь глубже тонуть в этом мужчине. Но даже если это лишь жестокая часть его зловещего плана, я не собираюсь играть по заданным правилам и портить чью-то жизнь. Еще и Володя. В голове мелькало сотни сценариев того, как подействовала на него моя новость. От бешенства до полного отрицания возможного предательства.