— Итак, представлять Россию на международном конкурсе «Евросонг» в следующем году будет… — ведущие медлили, вглядываясь в огромную светящуюся таблицу, цифры которой сменяли друг друга с космической скоростью. — Будет…
Люська замерла, боясь пошевелиться, словно каждое ее движение могло отрицательно повлиять на финальный результат. Камера наехала на лицо Кирилла Фикорова — тот сдержанно улыбнулся, делая вид, что ему все равно, но одновременно слегка приподнимаясь со своего кресла, словно уже готовился выйти на сцену и принимать поздравления. Люську это буквально взбесило. Он был так уверен в своей победе, что она даже на пару мгновений впала в отчаяние. Неужели же действительно все куплено, и зрительское голосование — не что иное, как простой фарс, а сами зрители реально ни на что повлиять не могут?..
— Будет… Дима Ангел!!! — хором воскликнули ведущие с неподдельным изумлением, глядя на таблицу. Димино имя гордо занимало самую верхнюю строчку в списке участников.
Люська завизжала в полный голос, вскочила с места, затопала ногами, захлопала в ладоши; то же самое сделала и Алина — на радость соседям. Они кинулись обниматься, торопясь, вопя и перебивая друг друга:
— Дима!!!
— Ура!!!
— Урища!!!
— Он лучший!!!
— Он едет на «Евросонг»!!!
— А-а-а-а-а!!!
— Я не могу поверить!!!
Затем Люська снова устремила горящий взгляд в экран телевизора. Там тоже царила веселая суматоха: Диму поздравляли коллеги, зрители в зале дружно вопили и аплодировали, на сцену несли букеты цветов… Камера выхватила крупным планом Димино лицо — он счастливо и несколько ошарашенно улыбался, кого-то благодарил, пожимал протянутые ему руки, кивал и смеялся… Продюсер, тоже улыбаясь до ушей, обнимал своего подопечного и похлопывал его по плечу.
— Позвони ему! — потребовала Алина, внимательно наблюдающая за подругой. — Позвони сейчас же и поздравь! Он обрадуется! Люсь, или сейчас — или никогда!
— А он захочет со мной разговаривать? — с сомнением переспросила Люська, хотя рука ее уже сама тянулась к мобильнику.
— Захочет, захочет! — кивнула Алина. — Момент как раз самый подходящий, его эмоции распирают, он весь на позитиве…
Люська принялась тыкать пальцем в кнопки, отыскивая Димин номер в телефонной книге. Мимоходом она снова бросила быстрый взгляд в телевизор и… замерла с открытым ртом: Дима вовсю обнимался с Юлей Куравлевой, а затем они принялись целоваться на глазах у всего честного народа. Не какие-то там невинные дружеские чмоканья в щечку — целоваться именно как влюбленные.
Люська медленно опустила руку с телефоном, продолжая наблюдать за разыгрывающейся на глазах у миллионной телеаудитории сценой. Камера на несколько секунд отъехала от Димы и его спутницы, а затем снова показала их вместе: они больше не целовались, но стояли, обнявшись и радостно улыбаясь.
— Это еще ничего не значит, — неуверенно произнесла Алина. — Мало ли… Адреналин, парень перенервничал, сейчас такой кайф попер… вот и позволил себе расслабиться. Люсь, я не думаю, что у него с этой лахудрой что-то серьезное!
— Может, ты и права, — ровным голосом отозвалась Люська. — Но звонить ему я не буду.
— Правильно, позвонишь позже, когда этой… не будет рядом, — кивнула Алина. Люська покачала головой.
— Позже тоже не буду. Значит, не надо мне этого делать, это был знак.
— Что ты муру какую-то выдумываешь! — рассердилась Алина. — Я уверена, что Дима будет счастлив от твоего звонка. Я даже думаю, подсознательно он на него надеется и ждет.
— Ничего он не ждет, — усмехнулась Люська. — Не надо ему приписывать несуществующих мыслей и желаний. Он сейчас доволен, рад и делает именно то, что ему хочется делать… и находится именно с тем, с кем хочет быть.
Между тем камера показала раздосадованное лицо Фикорова. Он даже не пытался скрыть праведный гаев. Не поздравив Диму, он яростно продвигался к выходу. Люськино сердце кольнуло неприятным предчувствием — впасть в немилость у Кирилла не предвещало Диме ничего хорошего. Однако эту мысль вскоре вытеснила другая — Дима больше не одинок, он быстро подыскал ей замену… Было очень больно. Люська глубоко вздохнула и невесело хмыкнула. Ей вновь нужно учиться быть одной. Теперь уже не оставалось сомнений, что ее окончательно бросили — смешно, а ведь она по-глупому до сих пор на что-то надеялась. Что ж, ей не привыкать. Самое невыносимое, что человек привыкает практически ко всему…
На следующий день все газеты написали о том, как пьяный Дима Ангел на радостях от победы устроил эротическое шоу со своей новой подружкой Юлей в одном из ночных клубов. После зажигательных танцев, граничащих со стриптизом, парочка вместе уехала к Диме домой. Люська проглотила и эту пилюлю.
«Сам Ангел отказался давать комментарии своим действиям, — писала одна из желтых газетенок, — но нам удалось связаться с его девушкой Юлианной Куравлевой.
— Да, мы с Димой встречаемся, — призналась она нашему корреспонденту во время телефонной беседы. — Он замечательный, нам хорошо вместе, и я очень сильно его люблю!..»
«Да, он правда замечательный, — грустно размышляла Люська. — И я тоже его очень сильно люблю… Однако его это не касается — это исключительно моя проблема».
— Послушай, — мрачно спросила она Мишу во время их традиционного совместного «кофе-брейка» на работе, — ты мог бы со мной переспать?
Миша резко вскинул на нее свои настороженные синие глаза.
— В каком плане — «мог бы»? Ты теоретически хочешь знать, способен ли я заниматься сексом, или тебе нужны практические доказательства моей мужской состоятельности?
Люська вздохнула.
— Не теоретически. И не абстрактно. Повторяю: я хочу, чтобы ты со мной переспал.
— Прямо здесь и сейчас? — Миша иронично приподнял бровь. — Я стесняюсь на людях, да еще и при свете дня… Однако, не думал, что у тебя такие богатые сексуальные фантазии.
— Миш, не смейся надо мной, пожалуйста, — выдохнула Люська жалобным тоном, — а не то я сейчас заплачу… Это для меня действительно важно. Ты же говорил мне, что я тебе… небезразлична. Вот я и спрашиваю — не хочешь ли ты провести ночь с небезразличной тебе девушкой? В смысле, я не против…
— Вот спасибо, осчастливила, — странно глядя на нее, отозвался Миша. — Чем же я заслужил такую честь?
— Просто хочется, — вызывающе вздернув подбородок, сказала Люська. — Так надо, понимаешь?..
— Не понимаю, — холодно ответил он. — Может, объяснишь? Или, как говаривал незабвенный Гоша в фильме «Москва слезам не верит», ты поссорилась с мужем и решила ему отомстить при помощи меня? — он удачно изобразил голос Баталова, и от этого Люське стало еще обиднее. Она самолюбиво отвернулась, уставившись на какую-то абстракцию, намалеванную на стене.
— Ну, прости, — Миша примирительным жестом тронул ее за руку. — Я же вижу, что ты маешься, глупышка. И даже знаю, почему.
— Догадливый ты мой, — буркнула она, не поворачивая головы.
— Не такой уж догадливый, просто иногда смотрю телевизор. Поэтому чествования твоего дорогого Ангела не прошли мимо меня… Так же, как и его нежные лобзанья с одной не очень симпатичной особой.
Люська взглянула на Мишу исподлобья.
— Ты сейчас специально это говоришь? Ну, что она несимпатичная… Это чтобы меня утешить?
— Разумеется, я тебя утешаю, — кивнул он, — но Юлька мне и в самом деле никогда не нравилась.
— Вы знакомы???
— Не так, чтобы коротко… Однако доводилось работать вместе.
Люська смотрела на него во все глаза.
— Вот это совпадение!
— На самом деле, ничего необычного, — Миша пожал плечами. — Тебе же наверняка известна теория шести рукопожатий? В Москве, уверяю тебя, все знакомы друг с другом не то что через шесть рукопожатий — а, пожалуй, всего только через два. Я работал в одном модельном агентстве три года назад и делал для Юлианны портфолио.
— Ну, и как она тебе показалась? — с жадным любопытством спросила Люська. Миша добросовестно задумался.
— Обычная вульгарная девица с жутчайшим налетом провинциальности. Кажется, она из Томска. Мечтала сделать головокружительную модельную карьеру, однако ее внешние данные несколько не дотягивают до «топов». Работоспособность тоже средняя, довольно ленивая особа. Поверь, как женщина она меня совершенно… ммм, не возбудила.
— Зато Диму возбуждает, — расстроенно сказала Люська.
— А я всегда тебе говорил, что он дебил, — отозвался Миша. — Упустить такую девушку, как ты… да на это только полный придурок способен.
— Это не он меня упустил. Я сама виновата… — Люська вздохнула, а затем вновь решительно обратилась к Мише с прежним вопросом:
— А я тебя возбуждаю или нет? Почему ты не хочешь заняться со мной сексом?
Проходивший мимо их столика дядечка с подносом, заставленным разнообразной снедью, услышал обрывок фразы и дико взглянул на обоих, а затем поспешно проследовал к самому дальнему столу, то и дело оборачиваясь на странную парочку.
— Да незачем это все, — устало выдохнул Миша. — Ты думаешь, что тебе полегчает, и заодно сделаешь, так сказать, благое дело для изнывающего от страсти товарища… то есть для меня, — он хмыкнул. — А на самом-то деле это приведет к плохим последствиям. Я могу с тобой переспать, не сомневайся, — он еще раз невесело хмыкнул, — но только после этого нашей дружбе конец. Ты не сможешь со мной больше общаться, я же знаю. Тебе будет стыдно, ты будешь казнить себя и ненавидеть меня. А я не хочу терять тебя насовсем ради единственного, пардон, акта соития. Пусть лучше ты будешь мне хорошим другом на всю жизнь, чем… чем любовницей на один раз. Да и Диме, поверь, от твоего поступка будет ни жарко, ни холодно… если только ты не собираешься заснять нашу любовь на камеру и отправить ему бандерольку, — он не удержался от шутки.
— Спасибо тебе, Миша. Конечно же, ты прав. Я, видимо, просто немного спятила… — опомнилась Люська.
— Да не сходи с ума, все у вас с Ангелом еще будет хорошо, — сказал Миша серьезно. — Милые бранятся — только тешатся. Вот увидишь, вы помиритесь. Я даже готов с тобой на что угодно поспорить.