– Ваня!
Иван Михайлович уже вышел из машины и двинулся за Кулаковым.
Мария Адамовна повернулась к Евгении:
– Как же вас понимать, Евгения Петровна? Вы с Кулаковым знакомы?
– Не говорите мне про этого человека! Он мне… совершенно чужой человек! Абсолютно! Тем более что мы с ним теперь уже официально разведены.
– Нет, ну надо же! – возмущенно всплеснула руками Коровина. – Мы не знаем, как их свести, кучу денег потратили, а они разводятся!
– Вы? Нас? Свести? Это нас с Кулаковым, что ли?
– А с кем? Сами говорили, что он хороший человек.
– Я не говорила! Я… А вы-то тут при чем? Почему вы в наши дела вмешиваетесь?
– Ты на себя, на разведенную, смотрела? Ходила полгода в штанах спортивных на работу! На голове не поймешь что! Директор Дома культуры! Зато деньги ей вынь да положь! Да это ты мне доплачивать должна, что я имиджу нашего ДК упасть не даю!
Евгения растерялась. Да, она уже некоторое время… недолгое, но все же… она уже ходит на работу не в штанах, в костюмах. Даже пальто купила вместо куртки. И прическу сделала. Краситься стала. Думала, что все уже забыли, какая она была. И с деньгами опять же…
– Так я же не себе деньги-то… – пробормотала она. – И прическу…
– А мне какая разница, кому эти деньги? Ты вот сама подумай – где я их возьму, когда у меня всего три замшелые тетки и ни одного мужика! Ты сама одинокая, понимать должна, что бабам счастье семейное нужно! Я не могу все вот так взять и бросить! Сердце у меня болит за вас за всех. Вот и Кулакова тебе присмотрела. А она, видишь ли, нос воротит!
– Я не ворочу! Просто он сказал, что уходит к другой, к молоденькой. И чего мне? Держать его?
– А что ему еще сказать? Что к нашей Анне Никитичне идет? Ты, конечно же, не поверила бы! А ему куда деваться? Мужика загнобила! А он любит! Это сразу видно! Да и сам говорил. Он ее возле дома ждет, собака лапы режет, а она… Королевишна!
– Но вы же ничего не знаете, – поморщилась Евгения. – Я, может, тоже… возле его дома… гуляю…
– Гуляет она! А когда мы тебя к себе приглашали, какого лешего выкручивалась? Мы Кулакова тогда еле заманили! Столько денег угрохали, в долги влезли! А потом чуть ли не за ноги его держали. Тоже гусь, так и норовил сбежать. А она только утром нарисовалась!
Евгения захлопала глазами.
– Так вы тогда… Это вы тогда… А к нам дочь приехала. Мы так отца ждали, расстроились, что он не приехал. Хоть бы на минуточку.
– А он к нам так и забежал – на минуточку. У меня, мол, дела. Но мы решили, что работа у него закончилась, а по бабам бегать не дадим! Вот и… упоила я его, сердешного. Он и забыл про все. Нестойкий на водку. Но мой, правда, еще слабее.
– Надо же, – вдруг улыбнулась Евгения. – А я думала…
– Ага! А ты думала, я тебя упрашиваю, чтобы тебе деньги отдать? И сумку сегодня эту украли, чтобы ты испугалась, вызвала Кулакова, он бы ее со своей собакой нашел, а ты влюбилась бы в него.
– Так вы ее все-таки украли?
Пока Мария Адамовна размышляла, как бы половчее ответить, чтобы в краже виновата была исключительно Евгения, дверца машины раскрылась, и на заднее сиденье прыгнул Одер с перевязанной лапой. Следом за ним в машину протиснулся Кулаков. А уж Иван Михайлович и вовсе прыгнул за руль совершенно счастливый.
– Машенька! Ты не поверишь! Одер меня прямо в щеку лизнул! – воскликнул он. – Я-то, по привычке, хотел в обморок упасть, а он меня как давай лизать! Понимает, что я ему помог! Чувствует, как человек!
– Чего удивляться, – пожала плечами Коровина. – Иные собаки человечнее людей.
– Машенька, это ты верно сказала, вот прямо в самую…
– Помолчи, Ваня, у меня телефон звонит! Да, сынуля, да… Домой едем, а что случилось? Да что ты? Когда? Когда, я тебя спрашиваю? А где? А спасатели? Вызвали спасателей? Так какого ж хрена! Сынуля, это мама так сердится… Ничего! Сиди дома на связи! Дома, говорю! Мы уже едем! Да не к вам, а прямо на место!!
Все поняли, что случилось что-то страшное, поэтому в салоне воцарилась напряженная тишина.
– Андрей звонил, – трясущимися губами проговорила Мария Адамовна. – Деда нашего унесло.
– Как унесло? – удивился Кулаков. – Кто унес?
– Он на рыбалку поехал, за щуками… а его на льдине унесло, – пояснила Коровина. – Куда – пока никому не известно.
– Господи, – тихо промолвила Евгения. – Где он льдину-то нашел?
– Он-то найдет, – махнула рукой Мария Адамовна. – Он что угодно отыщет. Где вот мы его теперь искать станем?
– И ведь что самое обидное, – горько вздохнул Иван Михайлович, – у него завтра пенсия.
– Ваня! Ты лучше думай, где нам его искать! Куда ехать?
– А где он обычно рыбачит? – вдруг спросил Кулаков.
– Да кто ж знает! Там, наверное, где рыба водится. Чего ж он без рыбы-то сидеть будет?
– Я знаю где! – вдруг воскликнул Иван Михайлович. – Блин… машина барахлит! Бензин, что ли…
– Ваня! Только не сейчас! Пусть она у тебя потом барахлит, а? – взмолилась жена.
– Так что я сделаю-то?
– Да ты, Михалыч, с ручника-то сними, – посоветовал Кулаков. – А с кем он рыбачит? Друзья у него есть? Или он один на рыбалку отправляется?
– В этот раз один.
– Конечно, кто ж еще на ночь глядя задницу поедет с ним морозить? – вздохнула Мария Адамовна. – И ведь мы ему говорили: ну где ты щук возьмешь, когда здесь только одни караси, да и те еще не проснулись!
– Ладно, найдем, – успокоил Кулаков.
– А спасатели что говорят? – спросила Евгения.
– Они говорят, что из-за одного старика вертолет поднимать не будут, только за наши наличные, мне так Андрей сказал. А откуда у нас такие деньги?
– А может, занять? – с надеждой посмотрел на жену Коровин и обернулся к Евгении: – Евгения Петровна, у вас нет?
– Нет, на вертолет не хватит, – с сожалением произнесла та. – Да вы не переживайте, Боря найдет! Они с Одером даже бомжей по подвалу гоняли. А однажды карманника помогли задержать, правда, Боря?
– Когда это было… – скромно пожал плечами Кулаков. – Но мы постараемся.
– А мама не знает, где он? – спросил Коровин. – Позвонила бы ему. Или он опять телефон не взял?
– Мама сейчас валерьянку пьет. Врача вызвали. А телефон дома. Отец никогда с собой телефон не берет, чтобы его зря не дергали.
– Не дергали… И как его теперь… выдернуть?
– Когда теперь мы за аренду заплатим? – всхлипнула Коровина.
– Мария Адамовна, – вдруг сказала Евгения, – не надо деньги за аренду отдавать. Все равно мы ее уже из вашей премии высчитали.
Мария Адамовна звучно икнула и криво улыбнулась:
– Спасибо вам, Евгения… Но деда все равно лучше вернуть на землю. Он же не пингвин какой, чтобы на льдине-то…
– Ничего, найдем, только б продержался, – проговорил Кулаков.
Иван Михайлович остановил машину. Возле берега валялись коряги, бревна, а за ними была река, но что на этой реке, видно было плохо.
– Папа-а-а-а!!! – заголосила Мария Адамовна. – Па-а-а-ап! Ни черта не видно! И хоть бы одна льдина… Ваня, ты льдины видишь? Ты вообще туда нас привез?
Неожиданно пес заурчал и грозно залаял.
– Одер кого-то учуял на реке! – насторожился Кулаков. – Вперед, Одер!
Он кинулся к берегу, а следом за ним понеслись Евгения и супруги Коровины. Одер подбежал к реке и кинулся в ледяную воду. Мария Адамовна охнула и ухватилась за телефон – звонили из дома.
– Да, Андрей! Что у вас? Что?!!
С побледневшим лицом она опустила руку с телефоном. В трубке еще кто-то говорил, но разобрать было невозможно.
– Что там, Маша? – кинулся к жене Коровин.
– Мария Адамовна! – подбежала Евгения. – Вы же сильная женщина!! Держитесь, что бы ни случилось! Мы здесь.
– Маша, да не молчи же ты?!
– Сынок звонил… – безжизненным голосом проговорила Мария Адамовна. – Андрейка. Сказал, чтобы мы никуда не ездили.
Коровин тихо опустился на холодные камни.
– Случилось самое страшное? – прошептала Евгения. – Мы опоздали?
– Нет, – пожала плечами Мария Адамовна. – Просто… сегодня первое апреля… Мальчик так пошутил.
– Боря! – закричала Евгения Кулакову, который ходил возле воды, высматривая льдины. – Бо-о-оря!! Зови Одера назад! Вытаскивай его! Эти идиоты пошутили!
И она кинулась к Кулакову. Следом за ней с опущенными головами поплелись и Коровины.
– Одер! Ко мне! – кричал Кулаков. – Что ты нам нашел?
Собака вышла из воды с поломанным воздушным змеем.
– Надо же, какие-то кретины еще и змея запускали, – хихикнул Иван Михайлович.
– Да у нас вообще кретины на каждом шагу! – гневно крикнула Евгения. – Собаку в ледяную воду из-за них толкали!
Она кинулась к Одеру и принялась взволнованно осматривать его лапы, голову, брюхо, прижимала мокрого пса к себе и что-то бормотала, бормотала… Потом вдруг бросилась к Кулакову и стала тоже его рассматривать – лицо, голову, руки…
– Да он-то не прыгал в воду, – напомнил Коровин.
– Молчи уж, – дернула его Мария Адамовна. – Пойдем в машину. Одер! Мальчик, пойдем к нам в машину, погреешься…
Но Одер прыгал возле змея и весело лаял.
Его хозяева тоже не торопились согреть пса – они целовались так, будто не виделись сто двадцать лет.
– Хорошая шутка… – на мгновение оторвался от Евгении Кулаков. – Удалась!
Коровины лишь криво улыбнулись – что он завтра скажет, когда его собачка сляжет?
– Ваня, быстро хватай этого змея и бегай с собачкой по берегу. Может, так отогреется, – велела Мария Адамовна.
– Машенька… я боюсь.
– Ты не слышал? Или у тебя есть лишние деньги платить за лечение пса? Запомни, Ваня, ты нам обойдешься дешевле.
Глубоко вздохнув и по-бабьи взвизгнув, Иван Михайлович подошел к змею, ухватил его за хвост и быстро понесся вдоль берега. Одер, обалдев от такого поведения взрослого мужчины, минутку постоял, потом кинулся вдогонку со всех четырех лап.
Оказалось, что Коровин неплохо бегает. Несколько минут собака просто не могла его догнать, а потом все же настигла, повалила на землю, и Иван Михайлович приготовился к гибели. Но уже через минуту он снова вскочил и радостно бросился к жене.