Тем не менее, мнебыстро удалось придти в себя, боли исчезли, и я смог на равных участвовать в приготовлении перекуса.
Гердан, которому я сообщил, что никогда не ездил верхом, поглядывал на меня с удивлением, он видимо ожидал, что мне придется гораздо дольше приходить в себя. После перекуса мы отправились дальше. Почти до вечера мы без остановокехали по дороге. На наше счастье никто не попался нам навстречу, а значит и некому будет о нас рассказывать. Гердан к этому времени пристально разглядывал правую сторону тракта и, наконец, воскликнул:
— Ага, вот и тропа!
Я смотрел во все глаза на стену леса и не видел никакой тропы.
Но наш проводник храбро направил лошадь между кустами и исчез из вида. Мы последовали за ним и, проехав кусты, разросшиеся вдоль основной дороги, все же увидели заросшие борозды от тележных колес. Кяхт спрыгнул с лошади и, выломав несколько веток, пошел маскировать конские следы, и расправлять ветки кустов, в том месте, где мы съехали с тракта.
Гердан глянул на небо и сообщил:
— Можно особо не стараться, скоро пойдет ливень, после него никто не разберется, куда мы исчезли.
Первые километры новой дороги были очень тяжкими, приходилось все время спешиваться, проводить лошадей вокруг поваленных деревьев. Постепенно лес начал редеть, дорога стала заметней, и в этот момент нас настиг дождь, накарканный Герданом. Мы вовремя успели укрыться под огромным хвойным деревом, и сейчас молча смотрели на потоки воды, стекающие по его ветвям.
Начинало смеркаться, а дождь все не заканчивался.
— Придется нам здесь заночевать, — сообщил наш проводник и начал расседлывать лошадей. В это время Василина подозвала меня к дереву и показала рукой вверх.
Метрах в трех от земли на стволе были видны глубоко прорезанные в его коре следы когтей.
Я показал следы Гердану, тот побледнел и начал озираться по сторонам.
— Это развлекался гринвал, — шепотом сказал он. Я быстро глянул в свой справочник в голове и сразу понял, что нам кранты. Огромный зверь, напоминающий медведя, только в два раза больше, с когтями сантиметров двадцать длиной, описывался, как самый опасный зверь здешних лесов.
Я залез на лошадь, которая стояла рядом с деревом, и с неепопытался рассмотреть разодранную кору. По спине пробежали мурашки, следы были совсем свежие.
Снизу все смотрели на меня. На мой вопросительный взгляд Гердан сообщил:
— У нас никаких шансов с ним справиться. Если бы был арбалет, да и то вряд ли удалось бы с первого выстрела уложить такую громадину. Командир все надежды только на тебя. Как только закончится дождь, хищник будет здесь. Так, что давай быстро ставь защитный купол, если умеешь.
— Ха, легко сказать ставь! — подумал я, — если бы мне было известно, как это делается.
Гердан не стал расседлывать лошадей, пояснив, что они все разбегутся, поэтому начал их привязывать. Я, тем временем, уселся на один из тюков и пытался сосредоточиться. Мне вспомнился момент, когда мы с Алником вышли из портала навстречу эльфам, и вокруг нас сразу возникло силовое поле.
— Что же тогда делал Алник? — начал припоминать я.
Пока я сидел, пытаясь вспомнить и разобраться в хитросплетениях ауры архимага, Гердан развел небольшой костер и с тоской смотрел на мокрый лес, в котором нельзя было набрать ни одного сухого куска дерева. Кяхт сидел рядом с Василиной и внимательно всматривался в заросли. Дождь понемногу стихал, ветер тоже, и вокруг наступила мрачная давящая тишина.
— А если поджечь зверя плетением? — спросил я у дона, вспомнив, что могу это сделать. Тот уныло показал головой.
— Вряд ли, что получится, на него почти не действует магия. Но если у тебя ничего больше нет, тогда попробуй хоть воспламенение.
Я снова углубился в воспоминания, понемногу в голове выстраивалась схема, плетения, которое применил Алник. Миг сосредоточения и вокруг нас вспыхнуло сиреневое сияние, Все обрадовано переглянулись, но тут же раздался общий вздох разочарования. По сиянию побежали оранжевые искры, полосы, и оно с треском развалилось.
— Неожиданно зафыркали и заволновались лошади.
— Поторопись, — напряженным голосом сказал мне Гердан, — похоже, они почуяли гринвала.
Дон, вышел вперед и положил ладонь на рукоятку своего меча.
Я лихорадочно строил завитки ауры, пытаясь понять, что было сделано не так, и настолько углубился в эту работу, что не видел и не слышал, что творится вокруг. И тут, вновь, как будто открылись шлюзы, и в голове мгновенно сложилась нужная картинка.
Где-то на периферии сознания, я слышал крики, шум, Но мне было не до этого. Я наполнил картинку силой и с торжеством почувствовал, что все сделано правильно.
Открыл глаза, и первое чтоувидел, лежащую почти у моих ног огромную голову гигантского медведя, с оскаленными клыками. Тело хищника лежало за гудящим сиреневым сиянием, периодически вспыхивающим от редких капель дождя и летающих насекомых.
Гердан тоже лежал на земле, держа в руке гладко срезанный остаток меча.
Василины и Кяхта не было видно. Услышав треск сучьев, я поднял голову и обнаружил их, осторожно спускающимися с дерева. Когда они успели туда забраться, мне было непонятно.
Осмотревшись, я заметил с другой стороны дерева труп лошади, также разрезанный силовым щитом. Видимо ей удалось сорваться с привязи в самый неподходящий момент.
Дон, похоже, пришел в себя, встал, и по-прежнему держа обрезок меча в руке, с любопытством разглядывал сиреневый барьер.
— Командир! — восторженно сказал он, — никогда не думал, что сподоблюсь увидеть такое чудо! В детстве помню, дед рассказывал, что у него был маг, который владел таким заклинанием. Так я не верил, думал, чтопросто сочиняет старый. Однако, нам повезло, еще миг и мы стали бы пищей гринвала.
Тут он посмотрелвверх, откуда сыпались мелкие веточки и труха, и уточнил для Кяхта и девочки:
— На дерево он бы тоже залез.
— Василина легко спрыгнула с нижней ветки и подошла к лежащей голове хищника и осторожно дотронулась до торчавших клыков.
— Какие большие! Лекс ты мне подалишь такой клык? — тут же спросила она.
— Нет, ну женщины — это что-то невероятное! — подумал я, — чудом избежали смерти, у меня еще ноги подкашиваются от страха и напряжения, а ей уже клыки подавай.
— Подарю, — коротко сказал я и погасил силовой щит легким прикосновением ауры.
И тут же снова поставил его, как будто делал это тысячу раз.
Гердан с надеждой посмотрел на меня.
— Командир, — надо бы костер развести посильнее, может, тысможешь, сырые дрова зажечь? — спросил он.
Я вспомнил горящие трупы наемников и кивнул головой.
Через час у нас пылал огромный костер, кипела вода в котелке с душистыми травами, и аппетитно пахло жареное на прутьях мясо хищника, который хотел съесть нас просто сырыми.
Щит я пока убрал, хотя Гердан сказал, что его снова придется установить, потому, что полакомиться свежим мясом могут придти и другие хищники.
Больше всех от гринвала пострадал Кяхт, у него порвались штаны на заднице, когда он взбирался на дерево. Поэтому, покончив с трапезой, он сейчас сидел и, пыхтя, зашивал огромную дыру, проделанную острым сучком.
Василина подсела ко мне ближе и сказала на ухо:
— Лекс, я сегодня так испугалась, что смогла заставить делево меня поднять.
— Понятно, — тихо ответил я, — это тебя бабушка научила?
— Нет, — также тихо сказала девочка, — меня Сиэль учила, но до сегодняшнего дня ничего не получалось. А когда увидела, как глинвал на нас несется, так испугалась, что меня ветка навелх слазу закинула. Да еще Кяхту штаны полвала.
— Молодец! — сказал я Василине и подумал, что надо скорее добираться до замка, пока нас не съели в этом лесу. Ведь такое везение бывает раз в жизни.
Утро было холодное и сырое, когда мы, ежась, вылезли из-под попон. Я погасил щит, который за ночь выбрал почти весь мой запас силы. К нашему удивлению, туша гринвала исчезла, лишь несколько недогрызенных костей валялось поблизости.
— Да, если бы не щит, мы бы, наверняка, разделили его судьбу, — подумал я, и начал размахивать руками, пытаясь согреться.
Кяхт в это время раздул костер и приступил под руководством Гердана к приготовлению завтрака.
Но сразу выйти в путь не удалось. Пришлось ждать, пока поднявшееся солнце хоть немного просушит мокрый после ливня лес. И все равно через полчаса после выхода мы были мокрыми по уши.
К полудню лес практически закончился, заброшенная дорога стала подниматься вверх, под лошадиными копытами заскрипели камушки. Наш проводник заметно повеселел.
— Ну, что сегодня переночуем вон за тем утесом, а завтра к вечеру будем на месте, — сказал он, махнув рукой в сторону каменистого плоскогорья с кое-где растущими редкими кустами.
Мне показалось, что утес, про который он говорит, находится совсем недалеко, но я благоразумно промолчал.
Зато Василина тут же воскликнула:
— Эта гола совсем близко, мы до нее быстло дойдем!
Кяхт и Гердан засмеялись.
— Хорошо если к вечеру получится, — наставительно сказал дон.
И действительно, когда мы остановились на дневной привал, утес, все также виднелся вдалеке.
День был замечательный ярко светило солнце, легкий ветерок приятно обдувал нас. Никакие мошки не жужжали вокруг. В кристально чистой воде протекающего рядом ручья плавали большие красивые рыбы.
Кяхт смастерил деревянную острогу и безуспешно пытался их поймать. Он пришел к костру, только когда на всю округу запахло похлебкой. Вид у него был еще тот, опять мокрый с головы до ног, он торжественно нес на кукане две рыбины. Гердан увидев их, резко оживился и сообщил, что сейчас их запечет в углях.
Я же сидел и размышлял, как странно устроены люди.
— Нас с Василиной сейчас разыскивают слуги Ордена, со всех сторон грозит гибель. А мы сидим, радуемся погожему дню и с аппетитом трескаем похлебку, и даже не думаем о нависшей над нами угрозе.
Но, тем не менее, после обеда мы долго не засиживались и вновь отправились в путь.