— Портал Предтеч! Быть не может! — прошептала Эдриэль. Потом она повернулась к магу и, скривив губы, произнесла:
— Только не говори, что ничего не знал о нем, и построил рядом дом совершенно случайно.
Некромант улыбнулся.
— Да я не собираюсь оправдываться. Можешь думать, что хочешь. Мне, честно говоря, все равно.
— Ты, ты! — задохнулась Эдриэль от злости, — как ты посмел скрывать от Совета такое чудо! Интересно, сколько лет ты хранил эту тайну?
— Какая теперь разница, — рассеянно сказал Алник, — давным-давно нет ни Совета, ни Академии. Нас осталась горстка на всей Соэте. Мне просто не хотелось никому давать пустых надежд, что можно найтиновый мир, свободный от Ордена.
— А сейчас, — прервала его Эдриэль, — что заставило тебя изменить свое решение.
Алник молча кивнул головой в мою сторону.
— Последнюю тысячу лет я неоднократно пытался разобраться, как работает эта штука, но безуспешно, а вот этот мальчишка смог включить портал, бездействовавший больше двухсот тысяч лет — улыбаясь, сказал он. Тут я сразу вспомнил момент «включения» портала, когда со всего маху приложился головой к гранитному валуну.
— Вот-вот, — заулыбался еще больше некромант, когда я потер лоб, вспоминая тот удар, — кто бы догадался, что для этого надо было крепко удариться головой об артефакт с другой стороны портала.
— Ну, и что тебе удалось выяснить? — взволнованно спросила королева.
Алникатерр гордо поглядел на нас.
— К счастью, когда я понял, что произошло, вокруг портала еще оставались остаточные эманации переноса, что в свою очередь позволило мне понять его принцип работы, и более того привести портал полностью в рабочее состояние, — сообщил он нам.
Он замолчал, и это позволило мне забросать его кучей вопросов. Главным из них был вопрос, когда меня отправят домой и кто такие Предтечи.
— Стоп, стоп, не все сразу, — замахал руками маг, — домой тебе еще рано, надо разобраться с временными соотношениями связанных порталом миров, я там пока еще не все понимаю. Что же касается Предтеч, то это разумные существа, жившие задолго, до того, как на Соэте появились мы. Но потом они покинули наш мир, оставив после себя загадочные сооружения, назначения большинства из которых мы так и не поняли.
Во время нашего разговора Эдриэль пристально смотрела на Алникатерра и тот, встречаясь с ней глазами, смущенно отворачивался.
В конце концов, в очередной раз он закричал.
— Ну, что ты уставилась, помню ваши легенды, помню! Но мне было не до них. Думаю, что у нас еще есть время, чтобы удостовериться в их правдивости.
Эдриэль скептически поджала губы и сказала:
— Нисколько не сомневаюсь, что ты даже не вспомнил о проблемах своей близкой родственницы.
Алник явно разозлился.
— Да, чтобы ты понимала, женщина! Кроме своих цветочков, да кристаллов знать ничего не желаешь! — заорал он. Потом схватил меня за руку и заставил спуститься в свежий раскоп и встать в центре каменного пятиугольника.
— Не бойся, — заметил он мое волнение, — никуда пока отправлять тебя не собираюсь. Просто откалибрую работу портала, он уже настроен на твою ауру.
Какое-то время Алникатерр ходил вокруг и что-то негромко говорил. Только сейчас до меня дошло, что не вижу его ауру и не ощущаю потока силы. Это было странно и необычно, как будто, я что-то потерял. На мгновение меня охватило чувство утраты, но его вытеснило ликование по поводу моего скорого возвращения.
— Обойдусь без всякой магии, главное, что вернусь домой! — вертелось в голове.
Алник ходил долго, у меня даже затекли ноги от длительного стояния. Но, наконец, он сказал, что можно выходить.
Я неуклюже вылез из раскопа, растирая ноги, и сразу спросил:
— Учитель, так, когда вы меня отправите домой?
— А чего тянуть, — улыбнулся тот, — давай посидим за обеденным столом, затем ты переоденешься в свою одежду, и я переправлю тебя в родные пенаты.
Эдриэль, которая пристально следила за всеми манипуляциями мага, напряженным голосом сказала:
— Ректор, я знаю, что вы иногда склонны к импульсивным поступкам. Вы сейчас точно уверены, что все предусмотрели, и с Лексом ничего не случится?
— Моя дорогая сватья, — язвительным тоном ответил некромант, — вы, как всегда в своем амплуа и только пугаете мальчишку. Если бы я был, как вы говорите, склонен к необдуманным поступкам, то вряд ли дожил до этого момента.
Обед прошел в молчании. Я был в мыслях о доме, девочки сидели мрачные, Василина периодически хныкала и жалобно смотрела на меня. И только Орха жизнерадостно гремела посудой.
— Ну, чего вы все сидите, как воды в рот набрали, — не выдержал Алник, — ничего с вашим Лексом не случится. Он возвращается домой, а не куда-то в неизвестность. И, кроме того, он всегда сможет вернуться сюда.
— А мы сможем его навестить? — оживилась Василина.
— Конечно, — бодро ответил маг и хитро улыбнулся, — я уже побывал в мире Лекса, правда, мне там не очень понравилось.
Я стоял посредине каменной пентаграммы, на мне, впервые за последний месяц была надета школьная форма. К груди я прижимал свой ободранный портфель, в котором, кроме учебников лежал подаренный галстук из эльфийского шелка и любимая кукла Василины.
— Лекс, возьми, пожалуйста, мою куколку на память, — сказала она, всхлипывая, — ты на нее посмотришь, вспомнишь о нас и захочешь вернуться.
Сиэллина, стоявшая за ней, подошла ближе и надела мне на безымянный палец зеленое колечко. Оно неожиданно вспыхнуло неярким светом и исчезло.
— Спасибо, — поблагодарил я девочку и спросил:
— Это что за колечко?
Сиэль загадочно сказала:
— Наступит время, узнаешь.
Потом меня затискала Эдриэль, потом Орха.
— И вот наступил знаменательный момент отбытия. Алник начал свою работу, а его домочадцы внимательно наблюдали за ним.
Периодически все они махали мне руками и ободряюще улыбались. Я же стоял и раздумывал, что сейчас мне почему-то совсем не хочется покидать этих, ставшим мне близкими, людей.
Сверкнула вспышка. Мощная сила меня свернула в клубок и повлекла за собой. На долю секунды наступила темнота, и вновь появился солнечный свет.
Я лежал на земле, упершись головой в холодный камень. Где-то послышались удивленные мальчишеские голоса. Я упруго вскочил и огляделся. Вокруг был яркий весенний день. Чирикали птички в высоких тополях, растущих у школы. У кочегарки стояли несколько мальчишек и, держа сигареты в руках, удивленно смотрели в мою сторону. Но что-то было не так. Я снова огляделся.
— Тополя! Что не так с ними? Да они же выросли, мы же их сажали два года назад, а сейчас они до крыши доросли, — лихорадочно скакали мысли в голове, — Куда меня отправил этот хренов некромант?
Под ногами валялся обрывок газеты. Я машинально поднял его и прочитал:
— Газета «Советская Россия» от шестнадцатого мая 1994 года.
От переживаний в голове зашумело, в ногах появилась слабость, меня кинуло в сторону, и я уселся на валун.
— Все понятно, — обреченно крутились мысли, — Алник закинул меня на тридцать лет вперед. Что делать? Надо возвращаться!
Я встал, положил руку на камень, сосредоточился. Ничего не произошло. Дальнейшие попытки оживить портал к успеху не привели.
Я стоял в полном унынии, когда за спиной прозвучал голос.
— Эй, пацан, ты че тут по камню колотишь, крыша совсем съехала?
Обернувшись назад, увидел троих мальчишек моего возраста с дымящимися сигаретами в руках. У самого взъерошенного под азом был приличный синяк.
— Мужики, смотрите, да у него пионерский галстук повязан, — сказал взъерошенный, перемежая каждое слово матом, — интересно, откуда он взялся, придурок? Наверно сын комуняки какого-нибудь. Но он, точняк, в нашей школе не учится.
Парни засмеялись. Я же стоял, глядел на них и молчал, в голове крутилось только одно:
— Что же теперь делать, как быть? — стоявшие рядом парни меня нисколько не волновали.
— Эй, пацан, сними красную тряпку не позорься! — нехорошо усмехаясь, сказал взъерошенный.
Услышав знакомые интонации, мое сознание вернулось к окружающему:
— А если не сниму, тогда что? — в тон парню вызывающе спросил я.
Мальчишки радостно переглянулись.
— Слышь, парень, а ты вообще, откуда здесь взялся, где живешь, кого знаешь? — спросил один из них.
Местный — буркнул я в ответ, — на Лермонтова живу.
— Врешь, — закричал парень, — я сам там живу, а тебя никогда не видел.
— Ребята, а какое сегодня число? — спросил я. Те вновь переглянулись.
— Да точно, ты наверно из дурки сбежал, — заключил въерошенный, — не знаешь какой день, галстук носишь, а как у тебя с манями дела обстоят?
— С чем? — удивленно переспросил я его.
— С деньгами спрашиваю как? Все, что есть гони! — закричал он и замахнулся кулаком.
Вбитые рефлексы сработали автоматом. Я поймал его кулак левой рукой, а правой легонько ткнул в подбородок. Мальчишка без звука рухнул на землю. Его два друга испуганно смотрели на меня и были готовы в любой момент дать деру.
— Я спросил, какой день сегодня? — пришлось повторить вопрос. Парни, перебивая друг друга, сообщили:
— Пацан, мы тут не при делах, это все Вовка начал, он заводится с полуоборота. А мы, что, мы ничего против тебя не имеем. Восемнадцатое мая сегодня. Так, можно, мы пойдем?
Я махнул рукой.
— Идите куда хотите, и друга своего заберите.
В это время парень, лежащий на земле зашевелился, с трудом принял сидячее положение и начал ощупывать свою челюсть.
— Ну, пионер у тебя и колотуха, — произнес он, шепелявя, — с одного удара меня вырубил.
Тут с угла школы раздались вопли. Знакомый голос кричал:
— А хулиганы, куряки несчастные, опять драться начали! Немедленно на урок идите, а то все директору расскажу!
Я глянул в ту сторону и обомлел, к нам, держа метлу в руках, широкими шагами торопилась постаревшая тетя Маша.
И только сейчас до меня в полной мере дошло, в какую задницу я попал.