Увы.
Тиран тяжело вздохнул и сник. Мыша едва удержалась, чтобы не начать его утешать. Она готова была поклясться, что тиран вот-вот заплачет. Наконец Лесистрат вернул себе самообладание и недоуменным взором обвел путешественников:
– Но если вы не хотите меня ни изгнать, ни свергнуть, – как вы вообще тут оказались?
Если некоторое время посвятить изучению путеводителей, можно приметить одну деталь: чем дальше местность от большого мира, тем более развиты в ней традиции гостеприимства. Одна из приятных особенностей глубинки – прежде чем приступить к расспросам, путника сытно кормят. Да так, словно в других краях еды не существует вовсе. А если существует (хозяину в это верится с трудом, и он корчит презрительную гримасу), то она ни за что не сравнится с местной. Стоит попробовать, и вы поймете, что только на этом кусочке суши растут самые спелые фрукты и льется свежее молоко. Не вздумайте утверждать обратное! Традиция предписывает гостю согласно кивать и довольно причмокивать.
На счастье троих путешественников, Тысячегорье – одна из четырех дальних окраин Кошачьего моря, а местный тиран – поклонник добрых традиций. Так что довольно скоро в парадной зале Священных Трущоб незаметные слуги выставили поздний ужин. И к удовольствию тирана, гости вели себя так, словно перед ними – лучшие блюда из всех, что им доводилось вкушать в многочисленных странствиях.
– Теперь вернемся к началу, – ласково глядя на абсолютно счастливого Скелета, предложил Лесистрат. – Как вы здесь оказались? Вас-то за что упекли в этот старый замок?
– Упекли? – чуть не подавилась Мыша. – Я думала, нам оказали честь. Мы ведь пленили грозного Крыбу!
– Ах вот в чем дело! Теперь мне многое становится ясно.
– Что, например?
– От реформы образования никакого толку! Вы жертвы дремучих заблуждений, в коих пребывают мои несчастные подданные. Заблуждение первое: в местных землях бродит упорный слух, что буквально вот-вот вернутся потомки гигантов. Спрашивается: с чего? Цивилизация исчезла! Но мои наивные неучи восторженно шепчут: «И грядет свержение тирана!» – мне об этом доподлинно известно. Заблуждение второе: по предрассудкам невежественного народца, справиться с Крыбой могут разве что маги. Так что ты права, рыжая девочка: тысячегорцы оказали вам честь, приняв за новых правителей – потомков гигантов. (Вероятно, со временем обмельчавших.) Как известно, гиганты тоже забавлялись эффектными трюками…
– Могли повелевать огнем и ветром, – кивнула Утя.
– И приручили железных драконов, – тихонько промолвила Мыша.
– А вот последнее – вряд ли. Автор «Истории Тысячегорья с древнейших времен» считает драконов выдумкой. Однако приводит любопытный факт: издревле в этих местах выбирали правителей из народа гигантов. Разумеется, ровно до той поры, пока те не исчезли. Обычно живущие на склонах, гиганты строили резиденции в предгорье, местные называли их Священными Трущобами. А вот вам еще интересный факт: ни один гигант за время правления не выходил из Священных Трущоб. А почему?
– Ценил уединение? – предположила Утя.
– Чтобы не попасться заговорщикам? – робко добавила Мыша.
Скелет молчал, потому что трудно разговаривать, когда у тебя еда за обеими щеками, а еще столько всего не съедено!
– А вот и нет! – торжественно объявил тиран. – Автор «Истории Тысячегорья» об этом умалчивает, но, полагаю, разгадка проста. Местные его боялись! Как бы чего не сотворил. И вот оттуда, из заплесневелой древности, пришла эта странная традиция – запирать правителей в Священных Трущобах, а указания получать через специальный ящик. В него же опускать записки с жалобами…
– Но вы же совсем не гигант, – заметила Утя. – Как вы тут оказались?
– Провернул один трюк, – уклончиво ответил Лесистрат. – Цивилизация исчезла, править здесь некому, вот местные и хватают любого, кого примут за потомка гиганта… Удивительный народ: стражу поставили! Я думал – охранять. Ан нет: эти ребята не только не впускают, но и не выпускают. Кто сюда попал, заперт навсегда. Навечно. До конца своих дней.
– Как это – «навечно»? – возмутилась Мыша.
У нее был совсем другой план. Конечно, интересно год или два пожить в красивых «трущобах», послушать тирана, но что, если в следующий раз у нее не хватит духу отправиться в путешествие? Зато сейчас она почти такая же отважная, как Утя-Путя (вон, и тысячегорцы назвали ее «победительницей Крыба»!), а значит, надо искать гигантов, драконов и золото как можно скорее! Пока она чувствует себя героем.
– А вот так. – Тиран развел лапами. – Одна надежда на свержение. Есть тут древний обычай: если кому-то не по нраву правитель, можно разбить кувшин и положить черепок в специальный мешочек… Когда мешок становится полным, правителя изгоняют.
– Черная метка! – нашла аналогию Утя.
– Да, вроде того, – согласился тиран. – И тут приходите вы – с мешком, в котором что-то гремит. Ну и слух о скором моем свержении… гм… разумеется, глупость, но тоже распалил воображение. Как я обрадовался! Думал, наконец-то! Но нет. Обычай есть, а никого не изгоняли. Ни разу. Четыре раза прочел от корки до корки «Историю Тысячегорья с древнейших времен» – ни одного упоминания!
Наевшаяся Утя откинулась в кресле. Итак, экспедиция напала на след исчезнувшей цивилизации. Гиганты и правда существуют! Священные Трущобы, местные обычаи, история этих краев – все подтверждает легенду. Самое время отправиться дальше, в поисках за́мков на склонах, – нет сомнений, что и они тоже есть. Одно маленькое «но»: участников экспедиции заперли в Священных Трущобах. И каков же в этой игре следующий ход?
– Стойте! – воскликнула Утя, припоминая подробности легенды. – А как же секретные переходы, чтобы гиганты могли ходить друг к другу в гости? Могу поспорить: здесь есть тайный ход! Я его непременно найду!
– А зачем его искать? – без энтузиазма отозвался тиран. – Конечно тут есть тайный ход. Винтовая лестница в верхний замок – тот, что стоит на горе. Думаю, там правитель и жил, а сюда спускался работать.
– И почему вы им не воспользовались? – уточнила Мыша, ощущая спиной неприятный холодок, как будто сверху на нее дохнуло привидение.
Тиран тоже что-то почувствовал, потому что вздрогнул и поежился.
– Ну что ты! Знаешь, какая наверху холодина? Вечная Трехсобачечная ночь!
– Но мы можем туда подняться? – допытывалась Утя.
Тиран задумался.
– Если отправиться утром… И взять с собой варежки, шарфы и носки… Почему бы и нет?.. Сегодня поспите, а завтра я отведу вас к тайному ходу.
Глава пятаяНочь перед восхождением
«Есть ли у замка привидение?» Мысль вертелась в голове, не давая Мыше уснуть. Она отчетливо слышала в пустых коридорах чье-то шарканье. Скрип дверей и хлопки. Шорох, шорох, шорох… А где-то высоко-высоко – едва различимые грустные звуки, будто привидение решило поиграть на флейте.
Сквозняк колыхнул пламя факела – свет беспокойно заметался по стене. Мыша подтащила к подбородку одеяло, готовясь в любую секунду юркнуть под него с головой.
Рядом постанывал спящий Скелет. Ему снилась Трехсобачечная ночь. В этом сне лунный свет заливал вершину горы, где три темные псины приносили Луне страшную клятву. Выли в тьму, возвещая начало охоты. Неслись вниз, огибая валуны. Рыскали в поисках заблудшего путника, обгоняя друг друга, а глаза их хищно сверкали. Худые ноги Скелета вздрагивали, сбивая теплое покрывало.
Мыша подползла ближе к Уте. Прислушалась: спит ли? Дыхание Ути-Пути было ровным. Снится ей что-нибудь? Вот бы узнать, каковы сновидения настоящих героев? Словно услышав ее мысли, спящая Утя улыбнулась и нежно прошептала: «Собачки…»
В замке снова что-то задвигалось, но Мыша скинула одеяло. Хватит! Она не будет лежать и бояться! Сейчас, когда лапы перестанут дрожать, она подхватит факел и поглядит: кто там мешает ей уснуть спокойным сном путешественника, победившего грозного Крыбу?
Тиран Лесистрат тоже не спал этой ночью. В белоснежной ночной сорочке он расхаживал взад и вперед по замку и сердито бормотал под нос:
– Сегодня или никогда? Любят или не любят? Бежать или остаться?..
И вот так еще:
– Карлик или гигант? Гигант или карлик?!
Если кто-то из слуг его и подслушивал, то благоразумно предпочел не высовываться.
– «Сегодня», «не любят», «карлик», «бежать», – сделал выбор тиран и распахнул дверь в парадную залу, именуемую Галереей Даров.
Здесь хранились свидетельства любви тысячегорцев. Большей частью любовь обитателей местных земель выражалась в поделках. Бессмысленных безделушках и мешочках с засохшей травой. Вещицы стояли на постаментах, громоздились на низких столиках и живописно украшали стены. По мнению тысячегорцев, этот хлам должен отводить от правителя гнев, печаль и грустные мысли.
Вдоль стены (Лесистрат называл ее нежно Стеною Тщеславия) выстроились изваяния тирана. Большие и маленькие, глиняные и мраморные, бюсты и статуэтки – по штуке на каждую годовщину правления. И так как ваяли скульптуры по памяти, ни одна не походила на другую и уж тем более не имела сходства с самим Лесистратом.
Лишь в одной скульптуре, подаренной по случаю взятия власти, Лесистрат узнавал себя. Великий мастер Дечиманкела Донацитотти изобразил его надменным победителем дракона.
Старательно избегая смотреть на картины, украшавшие Стену Завоеваний, Лесистрат пробрался к той части, где Галерея Даров заставлена сундуками. Зарываясь в их недра, он перетряхивал подарки: из сундуков вылетали шерстяные носки, теплые одеяла, шарфы, разноцветные попонки и шапочки. Совсем скоро на полу образовался уютный холм из шерсти и меха.
– Доброй ночи! – вежливо сказал кто-то, и Лесистрат от неожиданности больно треснулся головой о резную крышку.
Рядом стояла рыжая девчушка с факелом – одна из трех его гостей-путешественников.
– Не спится? – потирая ушибленный затылок, спросил тиран. – Передай мне, пожалуйста, ту вещицу.