Троица работников ветклиники дружно тяжко вздохнула.
– Верия – аграрный мир, – пояснил Тим. – Местные там слонов разводят. А взрослые птицы Рух как раз питаются слонами и каркаданами.
– Кар – кем?
– Каркадан – это гигантский единорог. Но не такой милый, как наш Козеус, а довольно агрессивная дикая скотина, он тоже частенько нападет на слонов.
– Бедные слоны! – посочувствовала я. – Все их едят!
– Нет, бедные мы! – с чувством поправил Тим. – В общем, по мнению местных жителей, птица Рух – вредитель, и было бы неплохо их совсем извести. И бесполезно объяснять про экологические баланс и все такое. Спасать бесхозного птенца они бы точно не стали, а оставлять его на земле – обрекать на верную смерть. Вот эти двое и притащили нам… эту прелесть. Как будто нам тут без нее нечем заняться!
Тим ворчал, но, в общем-то, ясно было, что на верную смерть птенца бы и он сам не бросил. Как и, думаю, никто из присутствующих.
– Так это вы ей насекомых ловите? – я смерила птичку взглядом. – Это сколько ж ей насекомых-то надо?
– Много! – со страданием в голосе сообщила Карила. – Сейчас уже хоть прикорм вводим – мяско сырое, курочку… но насекомых все равно много!
– Курица ест курицу, – задумчиво протянула я. – Прямо каннибализм какой-то!
– Ну, мозгов у нее точно как у курицы, – пожаловалась лаборантка. – И злющая, зараза! Только Тима не трогает почему-то, а нас с Рупом клюет постоянно! И щипается!
– Ха! – Тим подобрал с земли кусок мяса и закинул в клетку. Птичка на лету поймала угощение и в один глоток уничтожила. – Я ж кормящий мать! Кстати, Нар, раз уж ты нас раскрыла, не желаешь наловить маленькой птичке кузнечиков? Мотыльки всякие, бабочки тоже сгодятся, но кузнечики лучше, крупнее…
Знакомый здоровенный сачок стоял в углу, прислоненный ручкой к стене. Я перевела неверящий взгляд с него на нахала Тима. Не хватало, чтобы управляющая тут сачком кузнечиков ловила!
– Ну, знаешь… мне тут без кузнечиков найдется кого ловить!
*
Вечером, бегая по поляне с огромным сачком, я мрачно размышляла, как вообще позволила себя в это втравить. Злодей-Тим сидел на земле неподалеку, с довольным видом покусывая травинку.
– Вон с того края стрекочет еще – попробуй там! Банка уже почти полная…
– Сама вижу! – злобно рыкнула я, снова взмахивая сачком.
Вообще на острове много цветов, так что и насекомых над ними вьется сколько угодно. Действительно достаточно немного побегать по поляне с сачком, ведя его низко над разнотравьем, чтобы наполнить банку. Но почему это делаю я!
Вообще-то сделка казалась выгодной: Тим берет на себя поимку свиньи, а если ему это удается, я три дня подменяю ветеринаров в их вахте с сачком.
И Тим таки изловил эту невидимую гадость! Как ему это удалось – чтоб я так знала!
Увы, свинья снова удрала – не прошло и получаса. Мрыхха принесла ее в клетке в ее номер, где царило должное свинство, открыла дверцу клетки, а потом собралась выходить… ну и свинья вышла. И ушла! И где она теперь – опять неизвестно! А Тим говорит, что второй раз на это не подпишется ни за каких кузнечиков!
Ненавижу ветеринаров!
– И вообще! – Я высыпала последних насекомых из сачка в банку и резким движением завернула крышку. – Когда ты собираешься своих лаборантов на нормальные должности переводить?
Задать этот вопрос хотелось давно, но все как-то случая не было. Почему-то чаще всего, когда мы видимся с Тимом, мы оба куда-то бежим.
И Карила, и Руперт – оба дипломированные ветврачи. А значатся у нас простыми лаборантами. Если это испытательный срок, то он как-то подзатянулся.
Тим пожал плечами.
– Руперт сам так захотел. Он всю жизнь страдает из-за дальнего родства с императорской семьей. В академии был отличником, так все считали, что ему оценки даром ставят, хоть и видели, как он зубрит. Он думает, если сразу получит хорошую должность, все опять решат, что это из-за происхождения. А вообще – для него название неважно. Главное, что он на своем месте.
– А Карила?
Тим помолчал.
– Карила – отличный ветврач. Если бы она еще и ко мне не клеилась, цены б ей не было. А так, стоит мне ее повысить, а Рупа нет, как она сразу решит, что я к ней неравнодушен.
Ничего себе! Я-то думала, он стараний Карилы просто не замечает – а он, значит, все видит и игнорирует! Совести нет!
Я воинственно сдула кудряшку со лба, вручая собеседнику жужжащую банку.
– Вот и прекрати издеваться над девушкой! Пригласи ее наконец на свидание!
Тим фыркнул.
– Давай я лучше тебя приглашу!
Я запнулась, хотя мы как раз вышли на ровную дорожку.
– Зачем?
– Ну, раз уж кого-то надо… ты хотя бы хвост не отращиваешь. Эпизодическую блондинистость я как-нибудь переживу. К тому же – вы же подруги, да? – значит, она не станет отбивать меня у тебя и наконец отстанет!
– Эй! – я возмутилась. – Да, мы подруги, и я не стану отбивать тебя у нее!
– Чтобы кого-то откуда-то отбить, сначала его надо туда прибить, – глубокомысленно сообщил Тим. – А я к Кариле не прибивался!
– Ну и сам дурак! – я легко шлепнула ветеринара сачком по плечу. Ничего в девушках не понимает!
3. Все лучше с лошадкой!
Часто моргая, я пыталась сообразить, не снится ли мне этот кошмар зоолога.
Семейство передо мной выжидательно молчало.
Я бы предпочла, чтобы снился. И вообще сейчас лучше всего было бы еще сладко спать. В ближайшие много часов! А вовсе не торчать в пижаме в холле гостиницы, разглядывая неведомую жуть.
Увы, при трудоустройстве меня честно предупреждали о ненормированном графике. А значит, в ночной побудке и прибывших заполночь клиентах нет ничего слишком уж неожиданного.
Если бы еще их питомцы… ну хотя бы выглядели как-то иначе, что ли!
Клиенты больше всего походили на этакую вариацию семейки Адамс – все, как один, бледные и одетые в черное с головы до пят. Мать семейства – высокая, ярко накрашенная, в длинном элегантном платье и с распущенными черными волосами, увешанная серебряными украшениями с паучками и черепушками. Правда, ее супруг на Гомеса Адамса был не похож – он был тоже высоким и элегантным, в черном костюме с единственным светлым пятном – шейным платком в мелкий гробик. В руках мужчина сжимал пижонскую трость с набалдашником-черепом. Мальчик и девочка примерно одного возраста казались уменьшенными копиями своих родителей. При этом все четверо жизнерадостно улыбались.
Но впечатлило меня не само это семейство, а питомцы, которых они привели на постой в гостиницу.
Собственно, это были всего лишь крыса корниш-рекс и радужный пони, я таких уже видела, очень милое создание. Когда живое!
Оба питомца были определенно мертвыми. У пони на одном боку красовалась довольно аккуратно нашитая заплатка. У крысы время от времени отваливался привязанный пышным бантом хвост – как пояснили владельцы, хвост, играя, оторвал один из детей. От обеих зверушек шел едва уловимый запах формалина, а глаза у них светились потусторонним зеленоватым светом. А стоило мне протянуть дрожащую руку к пони, чтобы проверить свои догадки, как очаровательная радужная лошадка клацнула зубами – треугольными, как у акулы, с длинными хищно загнутыми клыками.
– Это, это что?! – определилась я наконец с главным вопросом.
– Зомби-пони, конечно, – любезно пояснил отец некромантского семейства. – И зомби-крыса. Любимые питомцы наших детей.
– Вы подарили детям… зомби?! – я перевела неверящий взгляд на, собственно, детей.
– Разумеется! – фыркнула дама. – Мы еще не сошли с ума, чтобы дарить детям живых животных! Во-первых, от детских игр живые слишком быстро портятся. А во-вторых, живые рано или поздно умирают! И даже поднятые потом они отличаются по поведению, это ведь уже совсем другие создания. Вы знаете, что крыса живет в среднем два года? Это же детская травма на всю жизнь! Нет уж, наши дети сразу получают только тех животных, которые всегда будут такими, как есть.
Я сглотнула. Мальчик нежно потрепал кошмарненького некропони по холке, и тот, ткнувшись лбом в его руку, тихонько заржал. Девочка тем временем ласково почесывала крысу по горлышку, а та запрокидывала голову. Мда… кажется, у них и впрямь идиллия. Некромантские детишки своими питомцами вполне довольны, а те совершенно счастливы… ну, если зомби вообще могут быть счастливы.
– Но, понимаете, – начала я, осторожно подбирая слова, – у нас тут… нет условий для… для зомби. Мы – зоологи, а не некроманты!
– Чепуха! – высокомерно фыркнула женщина. – Здесь гостиница для животных. Нигде не сказано, что они обязаны быть именно живыми! А отсутствие толкового некроманта в штате, между прочим, ваша недоработка! Безобразие. Кладбище-то хоть, надеюсь, найдется? Нет? Прискорбно. Но нам необходимо на два дня уехать, так что мы закроем пока на это глаза.
– Кормить обоих сырым мясом, – вмешался мужчина. – Можно давать немного свежей крови. И обязательно подпитывать некроэнергией! Раз у вас нет некроманта, надеюсь, хотя бы артефакты-накопители найдутся.
В этот момент что-то шелохнулось под ногами, следом опрокинулся вазон с многострадальным фикусом, который регулярно обгладывал Козеус, а потом зомби-пони вдруг подпрыгнул на месте, щелкая челюстями.
Взвизгнув, я кинулась наперерез некролошадке, растопырив руки. А то ведь этот… постоялец того и гляди сожрет другого постояльца!
Некромант небрежным щелчком пальцев заставил оскалившегося пони замереть, и в наступившей тишине дробно простучал топоток убегающей свиньи.
Опять ушла, зараза! Но по крайней мере, жива.
И тут же мое внимание привлек шорох рядом – возле стойки портье материализовался принц Лиам Наорский.
А он-то что здесь забыл посреди ночи?! И вид у него какой-то растрепанный и очумевший. Впрочем, будто опомнившись, Его Высочество уже выпрямился, поправил сюртук и придал лицу обычное невозмутимое выражение.
Зачем бы он ни явился – может, он сейчас как попечитель Лирку объяснит этим некромантам, что у нас тут только живые питомцы?