Наверное, вот так ее отношения с хозяином и завязались. Ловил-ловил поганку, а потом поймал. И прибить уже не смог.
Длилась моя паника буквально пару секунд. Потом императрица, вернув лицу невозмутимое выражение, окинула нечитаемым взглядом меня, Фроську, а напоследок взглянула на свое платье. И все розовые брызги с него мгновенно исчезли. Потом сделала быстрое движение рукой перед лицом – и с него капли тоже испарились.
…А про волосы я ей не буду говорить. Опять же, я что, самоубийца – говорить императрице, что с ее прической что-то не так? Может, это вообще новая мода – розовые крапинки на белом. Откуда мне знать. У меня, между прочим, у самой такие же. Правда, на моих черных кудряшках этого незаметно, зато отлично видно на всей остальной мне.
И вообще, у нее дочери есть на случай, когда надо сказать матери неприятную правду. Хотя им, кажется, все, наоборот, нравится. Вон, даже хихикнули, совсем как нормальные дети, переглянулись и локтями друг друга пихнули.
– Добрый день, Ваше Величество, Ваши Высочества, – повторила я. – Чему мы обязаны высокой честью вас видеть?
– Я бы хотела поговорить с управляющей острова, – величественно склонила голову императрица. – Наринэ Ковальковой.
Я сглотнула.
– К вашим услугам.
Под пронзительным взглядом так и хотелось втянуть голову в плечи.
– Мам, а когда она покажет лошадку? – одна из девочек требовательно потянула мать за рукав, и я чуть выдохнула.
Меня снова смерили долгим взглядом.
– Что ж… понятно, – что именно ей понятно, императрица пояснять не стала. – Мы бы хотели взглянуть на единорога.
– К-какого единорога? – я запнулась, пытаясь уследить за завихрениями императорской мысли. То ей нужна я, то коз… то есть единорог.
– У вас их несколько? – идеальная бровь чуть приподнялась.
– Н-нет, – кажется, я начинаю заикаться, как Руп в минуты волнения. – Один.
– Так ведите.
Ну почему, почему я не попросила Рупа сходить в гостиницу и принять посетителей! Он все-таки родственник этой мороженой семейки. Уж нашел бы общий язык.
Тут до меня дошел смысл просьбы императрицы. Ай! Ай-ай! Единорог-то у нас в самом деле один. Зачем бы он ни понадобился нашим высоким гостьям, отвести я их могу только к Козеусу.
И что будет, если наш невоспитанный единорог забодает лично Ее императорское Величество? А отговорить их, кажется, никак не выйдет…
К стойлам я так и шла – с Фросей на руках. Потому что отпускать ее было нельзя, а как сказать императрице, что им придется подождать, пока я с комфортом устрою свинью, я не представляла.
По дороге высокая гостья даже расщедрилась на пояснения. Как оказалось, по словам маленьких принцесс, их пегасы тоскуют без своего возлюбленного. Честно говоря, сильно сомневаюсь, что крылатые кобылы, вдобавок недавно ожеребившиеся, в самом деле вообще помнят этого горе-папашку. Но маленькие девочки, начитавшиеся сказок, уверены, что семьи должны быть полными, и вообще, раз родились детки, значит, это любовь. А юные принцессы в своих желаниях бывают ну очень настойчивы.
А вдобавок еще и старший королевский конюший одну за другой строчит докладные записки, умоляя добыть того самого единорога. Дело в том, что большинство нормальных единорогов кобылы другого вида закономерно не интересуют. Так что для разведения “уникальной императорской породы” рогатых пегасов очень нужен наш козел-производитель.
Поразмыслив, императорская чета пришла к выводу, что не будет ничего плохого, если подарить детям еще одну “лошадку”. К тому же взять в дом приютское животное – только на пользу имиджу императорской семьи. Правда, поскольку “лошадка” взрослая, заботливая мать решила все же сначала взглянуть на нее лично.
Вообще-то подозреваю, что взглянуть лично она пожелала не только и не столько на единорога… но высказывать такие предположения я бы, конечно, ни за что не рискнула.
Всю дорогу я про себя молилась, чтобы Козеус по доброй традиции куда-нибудь удрал. Подальше! Может, я бы и предстала нерадивой управляющей, у которой животные бегают, где вздумается, зато все точно были бы целы.
Увы – единорог вопреки обыкновению мирно щипал травку на собственном выпасе перед стойлом.
А еще из второго стойла, отгороженного дополнительным магическим барьером и закрытого на десять замков, раздавались мерные удары, как будто кто-то планомерно бился в стенку.
– Там тоже лошадка?! – возмутилась одна из принцесс. – Ей же там скучно!
Я просто не успела ничего ответить. Девочка, сорвавшись с места, кинулась к запертому стойлу, вскинув руки – и все замки и засовы попросту разлетелись в разные стороны, а из распахнувшейся двери рванул черный пони.
Чувствуя, как обрывается сердце, я кинулась туда – но смогла только дернуться. остановили меня тонкие пальцы, вцепившиеся в плечо.
– Мои дочери умеют обращаться с лошадьми, – спокойным тоном сообщила императрица.
– Но, но это…
– С любыми, – с нажимом повторила она. – Я бы хотела побеседовать с вами, Наринэ. Как вы понимаете, я явилась сюда не только для того, чтобы взглянуть на единорога…
Привлечь мое внимание ей все-таки удалось. Однако не успела она договорить, как резко обернуться пришлось уже нам обеим – на слаженное жалобное лошадиное ржание.
Я думала, что готова ко всему. Ну, почти.
Но одна из маленьких принцесс сидела верхом на Козеусе – обхватив обеими ногами его шею. И сосредоточенно, двумя руками, пыталась выкрутить рог из его лба. Несчастный единорог почти подвывал, запрокинув голову.
Второе юное чудовище мертвой хваткой вцепилось в хвост некропони. И клянусь, на морде у того был написан настоящий ужас! В момент, когда мы обернулись, хвост наконец оторвался, оставшись в руке у девочки, а зловещий четвероногий зомби, почувствовав свободу, стремительно попятился назад – в спасительный загон.
– Девочки! – императрица совсем слегка повысила голос, и картинка мгновенно изменилась. Та принцесса, что сидела на единороге, чуть съехала назад, выпустив наконец рог из цепких пальчиков, и чинно сложила руки перед собой. Вторая, наоборот, спрятала руки вместе с оторванным хвостом за спину.
– Дома девочки посещают конюшни только под присмотром конюхов и гувернанток, – мне показалось или тон императрицы стал извиняющимся?
*
– И совсем даже ничего не заметно! – Ее Высочество Агнесса оборвала душераздирающе-салатовую нитку и воткнула иголку в зад копытного зомби. К чести своей, тот даже не дергался. Просто стоял и крупно дрожал в продолжение всей процедуры по пришиванию хвоста.
Девочка окинула придирчивым взглядом результат своих трудов, а потом обернулась ко мне.
– А я еще вышивать умею! Могу вот тут цветочек, например, крестиком вышить!
– Э-э… – я беспомощно оглянулась на ее мать, но та и не думала оказывать помощь. Она рассеянно поглаживала на диво кроткого и боязливого Козеуса, и казалась совершенно поглощенной этим занятием. – Мне кажется, владельцам пони это не понравится. Цветочки – не их стиль. Понимаешь, они некроманты…
– Тогда череп! – ничуть не смутилась принцесса.
– Можно сделать череп, а в зубах у него – роза! – подключилась ее сестра Ингерда. – Очень романтично выйдет!
– А может, розовый череп? – с энтузиазмом подхватила Агнесса. – А если некромантам не нравятся розы, то можно же совсем малюсенькие цветочки сделать. На лбу, например. Я знаете как крестиком умею!
– Или танцующих скелетиков! – захлопала в ладоши вторая принцесса.
Я на секунду зажмурилась, стараясь не воображать реакцию некромантского семейства на креативный тюнинг своего коня. Вообще мне начинало уже казаться, что есть что-то глубоко гуманное в подходе некромантских родителей к выбору питомцев для детишечек.
По крайней мере, зомби-то уже все равно. Теоретически. Хотя сейчас по некропони этого и не скажешь.
– Что ж, – императрица тем временем кивнула собственным мыслям, – я вижу, что этот единорог в самом деле вполне воспитан и может стать одним из украшений императорских конюшен. Девочки, полагаю, вышивка будет излишней.
Я вскинулась и покосилась на принцесс, разом вздохнувших и благовоспитанно спрятавших руки.
– Только под присмотром конюхов и гувернанток, – напомнила мне их мать.
Ну… если под присмотром… в конце концов, пегасы выглядели ухоженными, холеными и вполне счастливыми. Наверняка и сам Козеус будет рад воссоединиться со своим крылатым гаремом.
А еще я не без изумления вдруг поняла, что мне попросту жалко расставаться с вредным единорогом, попортившим столько крови не только мне, но и всем прочим обитателям Лирку.
Но… ведь животные в приюте именно для того, чтобы найти им новых хозяев. Просто Козеус – из тех “безнадежных”, кого мы уже давно и не чаяли пристроить.
Я подошла к единорогу, кое-как перехватив Фросю одной рукой, и провела второй по лошадиной морде.
– Я пришлю за ним, – негромко сообщила императрица, разом отступив подальше.
– Ага… кстати, у вас во дворце есть фикусы?
– Фикусы? – непонимающе переспросила Ее Величество.
– Фикусы. Если есть, берегите их! Еще он любит капусту. Лучше на грядках.
Козеус посмотрел на меня укоризненно. Как будто, если бы я не сказала, никто бы и не узнал о его маленьких слабостях!
– Я бы хотела побеседовать с вами в более… спокойной обстановке, – императрица покосилась на свинью. – Думаю, сегодняшний ужин вполне подойдет.
– Ужин? – в голове будто что-то щелкнуло. – Я… простите! Сегодня я никак не смогу с вами поужинать. Другие планы.
– Что, простите? – в глазах Ее Величества отразился настоящий шок. Наверное, ей не отказывают.
Но я в самом деле никак не могу сегодня!
У меня же правда другие планы.
И вообще у меня, кажется, свидание.
6. Красота требует жертв
– Тим! Тим!! – ветеринар швырял куски мяса в раззявленный клюв птички Рух, так что я предпочитала держаться на безопасном расстоянии. Вот и приходилось кричать, чтобы дозваться. – Да Тим же! Насчет ужина! Я…