Стоило Асин выйти чуть вперед, как Вальдекриз, опустившись, подхватил ее под колени и поднял над землей. Взвизгнув, она прикрыла рот руками и густо покраснела. Если раньше никто не обращал на нее внимания, то теперь ее заметили все. В том числе и человек, на которого указывал Вальдекриз.
Он был черным пятном среди белого, кремового, голубого и зеленого; его будто неаккуратно вырезали. То ли мужчина, то ли юноша стоял, расправив плечи, которые подчеркивал длинный, перетянутый широким кожаным ремнем плащ. Обветренное лицо под фуражкой выглядело невероятно бледным, и на нем двумя яркими самоцветами выделялись глаза – зеленые, как серьги Вальдекриза. Мужчина-юноша улыбнулся, заметив раскрасневшуюся Асин, и это была улыбка человека потерянного. И тогда она сделала то, о чем в следующую же секунду пожалела. Она помахала.
– А ты умеешь удивлять, булка, – хохотнул Вальдекриз, ставя ее обратно на холодные камни.
– Кто это? – спросила Асин, трогая горящие щеки и глупо улыбаясь: так неловко она не чувствовала себя, кажется, никогда.
– Это причина, по которой ты не позавтракала, а я не нашел нормальные штаны, – ответил Вальдекриз и почесал за ухом. – А зовут это недоразумение…
– Позвольте представить вам, – резко оборвал его рычащий голос Орвэ.
Вальдекризу ничего не оставалось, кроме как низко поклониться. Конечно же, его движение не осталось незамеченным. Взгляд стальных глаз Орвэ придавил Вальдекриза, подобно конечности механического стража. Но ровно так же не оставил на нем и следа.
– Капитан Альвар! – наконец объявил Орвэ и пропустил вперед черного человека.
Поправив фуражку на коротких темных волосах, тот вновь улыбнулся – теперь всем – и заговорил. Голос его тек кровью и медом, обволакивал. Асин слышала его, но при этом совершенно не понимала. Только щеки пылали, а взгляд беспорядочно бегал, то упираясь в начищенные до блеска чеканные пуговицы капитана, то улетая далеко в синее, тронутое белизной облаков небо.
– Что он сказал? – борясь с давящим чувством неловкости, поинтересовалась Асин.
– Уж не влюбилась ли наша маленькая бу-улка? – протянул Вальдекриз и ущипнул ее за щеку.
– Вот и не влюбилась! – возмутилась она. – Просто волнуюсь.
– Я бы на твоем месте тоже волновался. Так опозориться, – он усмехнулся. – В общем, чьи имена сейчас назовут, те расходятся по домам. Отлеживать бока, гренки с маслом есть.
– И штаны искать, – фыркнула Асин, за что получила легкий щелчок по перевязанному плечу.
Она зевнула, зажмурившись и плотно сжав губы, и уже мысленно вернулась домой – к завтраку, папе, легкой шали и завернутой в тряпку птице. Голос Орвэ подбрасывал в воздух знакомые и незнакомые имена, и люди, поклонившись и отсалютовав, исчезали за тяжелыми приоткрытыми воротами. Заспанных лиц было все меньше, как и пляшущих по камням теней, пока на затоптанной площади не осталось семь человек. Асин удивленно озиралась, продолжая ждать, когда же Орвэ назовет ее имя, но он лишь прокашлялся и дал слово капитану Альвару, который до этого момента стоял сложив руки за спиной и вежливо кивая уходящим.
– Догадываешься, почему мы по-прежнему здесь? – склонившись к ее уху, спросил Вальдекриз. Голос капитана Альвара вновь разлился и растворился в воздухе, в криках птиц, человеческом смехе, топоте ботинок по мостовой и слишком громких мыслях.
– Нет, – тихо ответила Асин. Как же она боялась вновь попасть в неловкое положение, как терялась под взглядами сразу нескольких взрослых – казалось, они уставились прямо на нее.
– Ему нужны лучшие, незанятые и недорогие, – Вальдекриз показал три пальца. – А это, как знаешь, редкое сочетание. – И если эти, – он кивнул на компанию неподалеку, которая тоже не слушала и, судя по довольным лицам, уже делила несуществующую прибыль, – согласились сами, то нас порекомендовал…
Он красноречиво взглянул на стоявшего в тени слишком заметных людей и шумных деревьев Атто. Тот смотрел сквозь собравшихся, сквозь стены, туда, где разливался бесконечной синевой океан, вдыхал его запах, и крылья носа его трепетали, а на губах то появлялся, то исчезал призрак улыбки.
– То ли и правда считает нас достойными, то ли я слишком уж сильно задел его, – пробормотал Вальдекриз и невинно развел руками. Зазвенели браслеты, задрожали камни, заплясал на гладкой поверхности бусин свет, делая их еще больше похожими на кровь.
– Я надеюсь на вашу поддержку. – Капитан Альвар закончил свою речь, прищелкнул каблуками высоких сапог и, лихо поправив фуражку, спустился со ступеней.
Вместе с ним вниз сошли Орвэ и Атто. Последний, впрочем, явно считал себя лишним, а может, он считал лишними их. Он отставал на шаг и тяжелым, пусть и важным беседам предпочитал оживленный шум улиц. Рынок говорил человеческими голосами и играл струнами – в едва слышной мелодии легко узнавалась песня о двух крыльях, которых было ничтожно мало и запредельно много для двух людей.
А ведь совсем недавно, если верить словам папы, уличных музыкантов гнали взашей. Им отбивали ребра дубинками, а инструменты топтали. Ведь пока честной народ трудится на благо островов, они прохлаждаются и сочиняют бездарные мелодии, которыми не прокормишь, не спасешь. Теперь же стоит любому дурачку с дудочкой выйти на площадь и заиграть, как уставшие люди оживают, а работа начинает спориться.
– Я не услышала ни слова, – Асин уронила руки вдоль тела и страдальчески запрокинула голову.
– Ему просто нужны люди. Только и всего. Спуститься на один из островов рядом с Железным Городом, – попытался пояснить Вальдекриз, но понятнее не стало.
– Железным Городом? – она округлила глаза, и в носу отчего-то зачесалось.
– Иногда мне кажется, что я с телегой разговариваю, – вздохнул Вальдекриз. – Послушай, давай я угощу тебя чем-нибудь и отвечу на все вопросы. Заодно подумаешь, нужно ли тебе все это. Ты еще можешь отказаться, булка.
– На самом деле отказаться или… ну, – Асин сложила ладони вместе и подняла плечи, – как тогда?
– На самом деле отказаться, – усмехнулся он. – Но мне нравится, что ты все так быстро схватываешь. – Он легонько хлопнул ее между лопаток, подталкивая к воротам, за которыми расцветала жизнь.
Рынок дышал. Он перетекал людьми в белом, коричневом и бежевом, шуршал зеленой листвой и такими же зелеными юбками, плясал вышитыми узорами и шептался на разные голоса, поскольку своего у него не было. Он подхватывал и уносил, подобно течению, растворял в себе и мягко окутывал запахами выложенной на прилавки еды. Совсем рядом под острым взмахом ножа распадался на половины алый плод, шкурка его трещала, и наружу, на перепачканную соком ткань сыпались крупные блестящие семена, похожие на камни на браслетах Вальдекриза. А неподалеку торговка разламывала руками свежий, только что испеченный хлеб, показывая его ароматную горячую мякоть. Желудок Асин урчал, даже легкие поглаживания не успокаивали его.
Все вокруг было светлым, обласканным солнцем – именно поэтому в толпе, среди собравшихся у прилавков покупателей и зевак, так выделялся он. Капитан Альвар. Мужчина в черном, с задумчивым, непривычно потерянным лицом, глазами цвета какого-то яркого драгоценного камня – может, жадеита? – и слишком аккуратными для ее родного острова усами и бородкой. Асин, заметив его одежду, фуражку и блуждающий взгляд, остановилась, но толпа тут же подхватила ее и унесла. Она успела лишь поднять руку, чтобы так же глупо помахать чужому для Первого человеку: быть может, ему станет хоть чуточку легче?
Из потока Асин выловила унизанная браслетами рука – схватила за ворот жилетки и утянула в сторону, где было спокойнее и тише, где можно было спокойно усесться на подпорную стенку у огромной каменной вазы, над которой возвышался пышный зеленый шар кустарника. Вальдекриз для верности встряхнул Асин, повертел, как тряпичную куклу, и отпустил. Пока она устраивалась поудобнее и расшнуровывала старые широкие ботинки, он отошел к одному из прилавков и, лучезарно улыбнувшись, попросил что-то у полной живой девчушки, бодро выполнявшей несколько дел одновременно.
Асин забралась на стенку с ногами и поставила ботинки рядом. Те недовольно щелкнули отошедшими подошвами и сложились гармонью. Их бы подбить, обменять или выбросить. Но Асин всякий раз откладывала это, а затем мысленно ругала себя, слыша, как они шлепают при ходьбе.
– Держи. – Вальдекриз устроился рядом, чуть не сев на ее босую ступню, спихнул ботинки на редкую траву, прямиком в еще сырую землю, и протянул Асин свернутую конусом лепешку, из которой торчал белый румяный бок. – Жареный сыр. Холодный, конечно, но вкусный.
– Спасибо. – Асин провела пальцами по коричневым полосам, которые украшали пахнущее дымом угощение, и улыбнулась. – Скажи, а откуда ты узнал… про все? – Она подняла на Вальдекриза глаза. – Ты же совсем не слушал его.
Ветер трепал ее платье, отчего кружево напоминало пенных барашков, которые то подлетают на волне, то опускаются на ровную гладь и расплываются в стороны. Вальдекриз коснулся холодным пальцем лодыжки Асин, выглянувшей из-под светлой мягкой ткани, провел снизу вверх, к колену, после чего вернулся к сыру и отщипнул от него кусочек. Вздрогнув, Асин подтянула ноги ближе к себе и обхватила их рукой.
– Я столкнулся с Альваром, когда он только прибыл. – Вальдекриз указал надкушенной лепешкой в сторону пристани, где высились, пытаясь пронзить небо, мачты. Асин всегда казалось, что державшие их оттяжки похожи на паутину, которую сплел огромный паук. – Вон, видишь, его корабль стоит. «Небокрушитель». Капитаны Железного Города любят давать судам громкие бессмысленные названия.
– А мне нравится, – сказала Асин и впилась зубами в сыр. Она была такой голодной, что на вежливость не оставалось никаких сил.
Вальдекриз лишь тихо посмеивался и неспешно ел, отламывая небольшие куски и закидывая их в рот. Он болтал одной ногой в воздухе, то и дело врезаясь пяткой в каменную стену. С подошвы вниз сыпались комья засохшей грязи, Асин слышала, как они отскакивают от дорожки.