– Так точно, – ответил Вальдекриз, сунул указательный палец за ворот рубашки, большим прошелся по золотым листьям вышивки и будто бы встряхнул себя.
Асин этот жест показался забавным, но она так и стояла, чувствуя маленькую складку между печально приподнятых бровей.
– А не будете ли вы так любезны, – протянул он, словно пытался на ходу отыскать единственную нужную мысль среди сотни бесполезных, – предоставить нам новую карту? Предыдущая, как бы помягче выразиться…
– Искупалась вместе с вами. – На лице капитана Альвара не отразилось ничего, лишь левая бровь слегка дернулась. – Больше вам ничего не нужно?
– Ничего. – Вальдекриз, похоже, собирался картинно поклониться. Он развел в стороны руки, опустил голову, но тут же выпрямился и кивнул. Асин вторила ему, стараясь выглядеть как можно менее безответственной и растерянной.
Новую карту капитан Альвар вручил с неохотой. Какое-то время, стоя перед Асин и Вальдекризом, он держал ее в руках, возможно, опасаясь, как бы и с ней, новой, хрустящей, свернутой в тугую спираль, не случилось беды. Асин по-прежнему чувствовала себя бесконечно виноватой, и даже теплая ладонь Вальдекриза на плече не помогала взбодриться, сосредоточиться на чем-то, кроме тревоги. Наконец Альвар вытянул руку с картой и коротко кивнул.
– Свободны, – сказал он и, отсалютовав, удалился.
Сердце Асин будто рухнуло прямиком в голодный желудок: свободной она себя уж точно не ощущала, пусть даже у нее была возможность остаться на «Небокрушителе» и отправиться вместе со всеми к воздушным башням Младшего Брата.
– Что значит «обладающие определенными свойствами»? – поинтересовалась она, когда Альвар отошел на достаточное расстояние. Видимо, это должен был знать каждый уважающий себя крылатый человек, но Асин, как обычно, пребывала в неведении.
– Я так полагаю, – Вальдекриз задумчиво постучал ногтями по одной из своих сережек, – это те вещи, которых не найти у нас. Неизученные и потенциально полезные. В Железном их разбирают на части, чтобы понять принцип работы и научиться создавать такие своими руками.
– И не могут собрать обратно, – буркнула Асин, вспомнив свою так и не научившуюся ходить маленькую дребезжащую птичку.
– О-о-о, булка, – протянул Вальдекриз с привычной ехидной улыбочкой. – А ты знатно рассердилась на господина капитана.
– Нет, просто… – начала она, но умолкла и, сжав кулаки и запрокинув голову, простонала.
Конечно же, она перестанет злиться на капитана Альвара, а в будущем, может, даже забудет его слова – вернее, молчание. Но сейчас ее возмущало все связанное с ним и Железным Городом. Например, то, что она так и не сумела починить дорогую сердцу игрушку, хотя папа частенько помогал – словом или делом. Руки Асин, видимо, не умеют чинить вещи. И людей. А что они вообще умеют? Все, что она делала за последнее время, – это ломала, ломала и ломала.
– Он бы прыгнул, булка. Если тебя волнует это. Потому и сменил тему. Человек его положения обязан сказать «нет», хотя обычный человек сказал бы «да», пусть и слегка поколебавшись. Ответ слишком очевиден. По разным причинам, будь то самолюбивое желание не потерять напарника, к которому привык, или излишняя доброта, многие прыгнули бы. Он – не исключение. Поэтому, – Вальдекриз наклонился и довольно ощутимо щипнул ее за щеку, – никогда не надумывай раньше времени. Люди отчасти лучше, отчасти хуже, чем ты считаешь. И почему ты исключаешь вариант, что ты ему просто нравишься? Такое вполне возможно.
«Небокрушитель» плавно покачивался, приближаясь к краю острова. У Асин кружилась голова, ноги ее превращались в две подвижные пружины. Выглянув за борт и найдя взглядом одну из тех самых удивительных каменных дорожек, она раскинула руки и глубоко вдохнула наполненный теплом воздух. Затем выдохнула через нос, зажмурилась, тряхнула головой, выгоняя лишние мысли, и шагнула к краю – туда, где скреблась о фальшборт веревочная лестница, съезжая то в одну, то в другую сторону.
– Кажется, к кому-то только что вернулось настроение? – бросил ей в спину Вальдекриз, и она тут же свела лопатки под жилеткой.
– Можно сказать и так. – Асин обернулась, а потом внезапно даже для себя предложила: – Слушай, а… ты не хочешь снова прийти к нам в гости?
Видимо, так подействовали свежий воздух и легкость внутри.
– Каррэ не будет рад, – улыбнулся Вальдекриз, медленно приближаясь к ней. – Я сомневаюсь, что он и в тот-то раз обрадовался, пусть и не застал меня лично.
– Приходи. Мы сделаем ту самую рыбу по маминому рецепту. Я покажу тебе огород. А еще, помимо Пите и Джеко и кота – у него нет имени, настолько он свободен от всего, – у меня есть старенькая урр по имени Уна, ее ты точно не видел! – Асин важно подняла палец. – А можем приготовить рыбу вместе, как самые настоящие…
– Друзья? – перебил ее Вальдекриз. – У меня нет друзей, булка. Есть знакомые, те, с кем я пью… и ты.
– У меня тоже нет друзей! – она часто замотала головой. – Я только учусь общаться с кем-то кроме папы. Но мне бы очень хотелось по-настоящему подружиться с тобой. – Она покрутила пальцами слипшийся хвостик серьги, приводя его в порядок.
– Я не против. – Он закатал рукава до локтей, показывая, что уже готов спуститься на безымянный остров. – Тогда вернемся и поищем с тобой хорошие такие рыбьи хвостики. Я угощаю. – Он картинно поклонился. – Договорились?
– Договорились!
Как же Асин была счастлива! Ее мысли, перескочив полный аномалий остров, уже рисовали тот день, когда к ним заглянет Вальдекриз и они втроем, разместившись у широкого стола, начнут готовить. Она сбегает за свежей холодной водой, и собаки понесутся впереди нее, заливаясь радостным лаем. А вечером, сидя в свете свечей и уплетая мамину рыбу – Асин считала, что это блюдо называется именно так, – они с Вальдекризом будут наперебой рассказывать папе о своих приключениях.
Задумавшись об этом, Асин схватилась за крепкие канаты, перемахнула через фальшборт и поставила ногу на перекладину. Ветер тут же снес ее в сторону, и, придя в себя, она вжала голову в плечи. О том, чтобы опустить взгляд и оценить расстояние до острова, не шло и речи.
– Не страшно? – крикнул ей Вальдекриз, свесившись за борт.
– Нисколечко! – громко сказала она и, конечно же, соврала, ведь сердце уже колотилось в горле, а ноги дрожали.
– А то ты так бодро начала спускаться, я даже удивился, – усмехнулся он.
– Не переживай, – ответила Асин. – Я прекрасно справляюсь с этим сама.
– Ты только держись подальше от края острова. Чтобы не…
И без слов было понятно, о каком «не» говорил Вальдекриз. Асин и самой не хотелось сталкиваться с этим «не». Конечно, до застывшего образа давно погибшей девушки, как и до ранцев, придется идти по диагонали, через камни, корни, деревья с густыми разлапистыми кронами, кустарники, усыпанные мелкими цветами. Но кто знает, что еще уготовил им остров? Впрочем, Асин по-прежнему жила в том самом дне, где были она, Вальдекриз и папа, мамина рыба, собаки, урр, кот. И ни одной аномалии.
На сей раз они высадились на совершенно другом конце острова. Он встретил их шумом листвы и шелестом высокой травы под ногами. Остров будто нашептывал что-то, предостерегал, но они не могли его понять. Асин порой гладила пальцами мшистую подушку, касалась выглядывающих из-под земли узловатых корней, вдыхала сладковатый аромат недавно распустившихся белых цветов. Она успокаивала огромное чудовище, и оно вело себя тихо, почти ласково. На пути не попадалось аномалий, лишь огромные валуны, на которые Асин забиралась, чтобы осмотреться. Она разгребала нависшие над ней ветви, усыпанные частично пожелтевшей и скрючившейся листвой, выглядывала из-за них и вертела головой, пока ветер, мягкий и теплый, трепал ее волосы.
Вальдекриз шел впереди. Иногда он поднимал камешки и, размахнувшись, отправлял в полет, пока они не приземлялись или не натыкались на преграду. Опасные места он, остановившись, отмечал на карте. Порой он задерживался подолгу, думал, поджав губы, после чего вновь швырял, но уже с силой, первый попавшийся под руку предмет.
– Ловушка, – говорил он и делал широкий шаг в сторону. Так постепенно листок со схематичным изображением острова покрывался маленькими картинками и надписями.
В очередной раз отодвинув низко нависшие ветви, Асин выглянула из-за них, как из-за штор, и, спрыгнув со своего круглого, покрытого мхом пьедестала, встала рядом с Вальдекризом. Она смотрела на скользящий по бумаге карандаш, который выводил короткое слово «спит». Буквы походили на тараканов, только с длинными, как у редких птиц, хвостами.
– Кто спит? – спросила Асин, почти прижавшись щекой к плечу Вальдекриза.
– Бдительность твоя, – задумчиво ответил он, коснувшись карандашом подбородка. – Аномалия спит.
– А как это? – полюбопытствовала она. Отходя все дальше от края, она чувствовала, как беспокойное сердце замедляет бег. Пугавший неизвестностью остров теперь казался полным молчаливого спокойствия, а аномалии было довольно просто обойти, особенно когда рядом шагал, ломая мелкие веточки сапогами, Вальдекриз.
– Посмотри на траву, – он указал в нужную сторону карандашом. – Она колышется. А ветра нет. Теперь подними голову чуть выше. Картинка чуть смазалась, это почти не заметно. А теперь… – Он наклонился, схватил острый треугольный камень с грязным боком и, подбросив в руке, отправил в полет. – Прошел мимо. Аномалия там есть, но пока она неактивна. И кто знает, когда проснется. Так что лучше обойти.
Остров оказался громадным. Глядя на него с корабля, Асин думала, что добраться наискось до ранцев будет делом быстрым, но они все шли и шли, перешагивая и перепрыгивая корни. По левую руку тянулись сухие колосья в половину человеческого роста. Они прогибались под ветром, похрустывали, точно вот-вот сломаются, а потом снова выпрямлялись, недовольно покачивая головами. Мох, давно высохший под прямыми лучами солнца, рассыпа́лся в труху, разлетаясь из-под ног. Иногда Асин наклонялась, брала его пальцами и сжимала, пока тот не крошился, после чего, резко встав, неслась за Вальдекризом по протоптанному им пути.