– Спускайтесь! – выкрикнул Вальдекриз, сложив руки рупором.
«Небокрушитель» заскрипел, покачнувшись. Асин даже подумала, что он вот-вот упадет, устав держаться в воздухе. Но корабль приближался медленно, плавно – и как у него выходило, когда у Асин даже с крыльями, куда более маленькими, не получалось управляться? Каждый раз она будто боролась, а если уж удавалось поймать ветер, то радовалась по-детски искренне, задерживая дыхание. Интересно, тот, кто стоит у руля, ощущает подобное? Ведь в его руках огромное судно, взрезающее небо своим носом, ловящее бесконечные облака.
«Небокрушитель» спустился ниже, почти поравнялся с островом. Теперь Асин видела любопытные взгляды, направленные на Циэль и Вильварин. Члены команды стояли полукругом – почему-то именно так и собирались люди, увидевшие что-то по-настоящему интересное, – и молча изучали красивые женские фигуры, переходящие в изящные тела больших кошек. Их не интересовал ни Вальдекриз, скрестивший руки на груди с самым нахальным видом, ни Асин, которая нерешительно переминалась с ноги на ногу, высматривая в толпе взъерошенные черные волосы и развевающиеся полы плаща.
Наконец толпа расступилась двумя ударившимися о берег волнами и вперед вышел он. Альвар сделал несколько шагов к краю – ладони его прятались за спиной – и безмолвно замер. Губы его не сложились в привычную потерянную улыбку, только крылья носа дрогнули, когда он вдохнул прохладный воздух угасающего дня. Он медленно кивнул, позволяя кошкам подняться на борт, и отошел в сторону. Глаза его – и десятка людей рядом с ним – неотрывно следили за каждым движением Циэль и Вильварин. Стоило им ступить на «Небокрушитель», как капитан Альвар вскинул руку – и люди его сомкнулись в плотное кольцо, за пределами которого остались возмущенный Вальдекриз и ничего не понимающая Асин.
Я обещаю
Через большие, во всю стену, прямоугольные окна в каюту проникал солнечный свет. Он лился нескончаемым потоком, и брызги его – яркие белесые блики – лежали на гладких поверхностях, путались в коротких черных волосах Альвара. Асин бросила на них быстрый взгляд – мазнула по торчащим прядям и вновь уставилась на изрисованные кривыми линиями доски под ногами.
Она все никак не могла удобно усесться: что-то постоянно мешало. Жесткий стул от постоянных ерзаний недовольно кряхтел, но твердо держался на четырех будто разъехавшихся ножках. Возможно, устроиться мешал бдительный взгляд, следивший за каждым движением. От него Асин не могла укрыться: не спрячется же она за одним из огромных – от пола до потолка – крепких шкафов, заставленных книгами, заваленных бумагами и какими-то бесформенными кусками железа. Как Асин ни пыталась рассмотреть, что лежит на полках, так и не смогла. Даже названия на корешках смазывались, превращаясь в черный, золотой или белый потек.
В капитанской каюте хозяйничал беспорядок. Сложно было представить, что это место принадлежит опрятному Альвару, вечно застегнутому на все блестящие, пусть и потертые пуговицы. Переступив порог, он тут же перешагнул катившийся по полу карандаш и поднял валявшуюся у стола записную книжку – маленькую, раскрывшую желтоватое нутро и высунувшую, подобно языку, темную кожаную закладку. Перелистнув несколько исписанных страниц, Альвар захлопнул ее и положил туда, где, видимо, и было ее место – на самый угол стола, рядом с тяжелым позолоченным секстантом.
Казалось, они здесь уже довольно давно, но, если верить часам под выпуклой линзой, на которой сидел еще один солнечный блик, прошло не более пары минут. Асин следила за секундной стрелкой и зачем-то подгоняла ее: «Скорее! Скорее!», – видимо, надеясь, что так ее быстрее отпустят. Ноги не касались пола, точно он горячий, лишь иногда стучали по нему каблуками, когда она в очередной раз садилась боком или придвигалась ближе к столу, желая поставить на его холодную гладкую поверхность локти. Но, если верить папе, приличные девочки так себя не ведут, поэтому руки Асин то прижимала к груди, то упирала в бедра.
Альвар стоял напротив, положив ладони на столешницу и чуть наклонившись. Асин иногда блуждала взглядом по его лицу, ища хоть какую-то схожесть с шакалицей из легенды. Но Альвар скорее напоминал усталую, задумчивую хищную птицу, сложившую крылья.
Асин вновь чувствовала себя ученицей, и ей будто задали каверзный вопрос, на который она не знала ответа. Поэтому она извивалась червяком, кусала губы и всячески изображала напряженные размышления, чтобы только строгий преподаватель не заподозрил ничего. Но Альвар молчал, молчала и она, не зная, как начать разговор.
До этого она ждала долго: сперва – за спинами команды «Небокрушителя», пока взятых в кольцо Циэль и Вильварин осмотрят и расспросят; потом – за дверью этой самой каюты, куда капитан первым пригласил Вальдекриза. Из кабинета тот вышел, понуро опустив голову, явно тяжелую от мыслей, но, увидев Асин, улыбнулся привычно широко и молча пожал ей руку. Показавшийся следом Альвар перекинулся парой фраз со своими людьми, после чего кивком пригласил Асин войти. Ей никто ничего не объяснил, и она не представляла, зачем ее позвали.
– Здравствуй, – нелепо начала она, вжав голову в плечи. Затянувшееся молчание сбило ее на внезапное «ты».
– Здравствуй? – Альвар вскинул брови, отчего лицо его стало привычно потерянным.
– Плечо зажило. Спасибо, – сказала она, осторожно коснувшись пальцами той самой ключицы, которую пересекал выступающий розовый шрам.
– Я, – он усмехнулся, но по-доброму, и покачал головой, – очень рад. Я бы понадеялся, что вы больше не подвергаете себя серьезной опасности, но, по всей видимости, это…
– Можно назвать моим стилем, – печально продолжила за него Асин.
Вместо того чтобы тихо посмеяться – не как над хорошей шуткой, но как над забавной глупостью, – Альвар сдвинул брови и коснулся пальцами складки на переносице.
– Ведь это не ваши слова, я прав? – выдохнул он и провел рукой по воздуху, словно разгоняя табачный дым. – Вы молоды, Асин, – он произнес ее имя, и она почувствовала, как защекотало в ямочке под затылком, – вы не отслужили и года. Какой по счету это полет? Пятый? Десятый? – Его ладонь скользила над столом, то замирая, то вновь очерчивая похожий на утлую лодчонку полукруг. – Дайте себе время поразбивать коленки, почувствовать себя живой. Ведь потом все это пропадет. И радость полетов, и замирание сердца от каждой новой ошибки – все превратится в обыденность.
– Нет, – выпалила Асин и осмелилась взглянуть в его глаза. – Вы влюблены в небо, Альвар. Не знаю, как давно вы летаете, но для вас небо не превратилось в обычное расчерченное облаками голубое полотно. Я видела. – Ведь не могло ей попросту показаться. Она встрепенулась, прижала кулак к груди и наклонилась к столу. – Я хочу так же. Мне стыдно смеяться или кричать, но, поверьте, внутри я каждый раз задыхаюсь от счастья, когда ловлю ветер. И до сих пор не могу поверить, что эти крылья – мои. Я глажу их, – слова продолжали литься неконтролируемым потоком, в котором Асин почти захлебнулась, – и представляю, будто они стали моими руками. – Пришлось умолкнуть, чтобы отдышаться. Похолодевшими ладонями Асин коснулась горящих щек и побарабанила по ним пальцами. Мысли растекались в голове, смешивались, подобно ярким краскам. Теперь она не могла выбрать одну, самую нужную, и терялась под добродушным взглядом капитана Альвара.
– Наверное, весь секрет в том, что я до сих пор не могу насытиться небом. После будто затянутого мутной пленкой Железного Города я отдаюсь ему, – улыбнулся он. – Везде есть свои исключения. Кто знает, Асин, вдруг вы станете одним из них. Кто знает. Однако чаще всего люди свыкаются со своим делом, и оно становится рутиной. Возможно, так легче: ничто не мешает сосредоточиться на работе. Не мне судить.
– Возможно, – нехотя согласилась Асин. – Раньше папе нравилось путешествовать по островам вместе со мной. Когда я была, – она поставила ладонь вровень с гладкой поверхностью стола, – маленькой. Но в какой-то момент он перестал брать меня с собой. Говорит, дела – это просто дела. Правда, сейчас все его дела – это наш огород. И почти никаких полетов. – Она дернула плечом, смахивая вновь навалившуюся на него тяжесть. С тех пор как они поднялись на борт, Асин чувствовала себя опустошенной – день выжал ее, точно мокрую тряпку, а затем бросил в угол за ненадобностью.
«Небокрушитель» походил на живое существо. Он дышал полной грудью, натужно скрипел досками. Иногда Асин казалось, будто по нему что-то перекатывается, стоит ему накрениться влево или вправо. И этот постукивающий звук – маленький шарик по деревянным настилам – успокаивал.
– Я бы хотела снова отправиться с папой на Второй, – честно призналась она, обхватив себя руками и глядя в сторону.
– Вы говорили с ним об этом?
Она не видела лица Альвара, но голос его звучал озадаченно.
– Нет. Я не хочу ему… мешаться, – тихо, почти шепотом ответила она и прижала колени друг к другу.
– Иногда стоит просто сказать. – Его тон потеплел. Асин подняла голову. – Мы не можем забраться в чужую голову, прочесть чужие мысли. Единственное, что нам дано, – слова.
– Наверное, вы правы. – Асин понимала, что, умей она не только молча соглашаться и кивать, возможно, никогда не стала бы Ханной – пером, которое летит, куда только захочет игривый ветер.
– Но я пригласил вас сюда не за этим.
Конечно, он хотел услышать ее версию событий и сравнить с тем, что ранее рассказал Вальдекриз: об этом она догадалась, а потому немного нервничала. Страшно было сболтнуть лишнее, подставив друга под удар. Поэтому Асин мысленно отрезала ненужное – и самое интересное. Загадочный куб, лежавший в одном из карманов ранца Вальдекриза, Бесконечную Башню и, конечно же, жрецов Отца-солнце. Для верности – обоих, как Танедда Танвара, так и Тьери Карцэ. Удивительно, но в памяти отпечатались их сложные имена.
Под высоким воротом Альвара блеснул золотом диск с пересекающими его волнами. Асин коснулась своей груди, но не нащупала ничего, кроме свободной птицы. Она верила, что их, живущих на Первом, охраняют высшие, она даже видела, где можно заказать амулет – маленькую чеканную монету на шнурке, – но удовольствие было слишком дорогим. Поэтому Асин предпочитала думать, будто одна из таких кругляшек сверкает у нее внутри, иногда она даже чувствовала тепло. Как, например, сейчас, прямо под ладонью.