Мой взгляд направлен сквозь лобовое стекло, но я практически ничего не вижу из-за пелены непролитых слез. Как же все запуталось, завертелось. Рядом со мной сидит парень, который вызывает море эмоций, который восхищает меня и манит, но… Из-за ошибок, наших общих ошибок, все разрушено. Я не знаю, можно ли еще что-то исправить. Смогу ли я доверять? А он мне? Значит ли что-то тот поцелуй и наша ночная переписка? Стоят ли они теперь хоть что-то?
Машина останавливается, попав в небольшой затор. До кофейни остается совсем немного, я могу дойти и пешком. Стоит только подумать о том, чтобы попрощаться и выйти из машины, как рука Егора находит мою. Нежный жест, совсем не принуждающий к чему-либо, но я поддаюсь без сопротивления. Егор переплетает наши пальцы и притягивает мою руку к лицу. Горячие мягкие губы касаются запястья, а я улетаю в космос, не в силах оторвать взгляд. Егор горячо выдыхает, прикрыв глаза, будто с трудом сдерживается от чего-то необузданного и взрывного. Он находит мой взгляд и опускает наши сцепленные руки:
– Лиля, на самом деле я очень прямолинейный человек и терпеть не могу ходить вокруг да около. И я так же, как и ты, не умею прощать обман, но… Я просто не хотел проигрывать. Не хотел тебя упустить. Ситуация не очень, согласен, и все же я не готов сдаться. Ты нравишься мне, Лиля. Сегодняшний инцидент чуть было с ума меня не свел. Сразу скажу, не пугайся, но я познакомился с твоей бабулей. Она ничего не знает, думает, что я просто влюбленный парень с прибабахом, который тебя ищет, чтобы во всем признаться. По сути, так и есть.
Сердце на миг замирает, словно не может поверить в происходящее, как и я, а затем стучит с удвоенной силой. Не отвожу взгляда от Егора, который теперь смотрит перед собой, по-прежнему крепко держа меня за руку.
– Лиля, я хотел бы попросить тебя хотя бы попытаться меня понять. Сейчас все мои слова звучат как оправдания, но ничего лучше правды у меня нет. У меня тяжелый период в жизни, слишком много моментов, которые нужно решить и исправить. Хвосты в универе, работа в клубе, контракт для Гратиса. Мозг на пределе, я не спал уже… Да я даже вспомнить не могу, когда последний раз спал, но ты… Я не хочу тебя терять, поэтому, пожалуйста, если ты хочешь продолжить то, что случилось между нами, то дай мне немного времени. Мы начнем по-нормальному, с самого начала. В открытую, и никаких больше тайн.
Егор поворачивается ко мне. Красивый кудрявый парень с такой широкой, но грустной душой. Я еще в первую встречу увидела его печаль и усталость и теперь точно знаю, чего ему на самом деле так не хватает помимо здорового сна: любви, поддержки, заботы. Одиноким можно быть даже в толпе. В конце концов, бабуля права, мы стадные животные, и инстинкты не врут. Друзья друзьями, но ничто не может подарить тебе столько силы и уверенности, как любовь. Чистая, прекрасная, чуткая и нежная.
Внутреннее признание становится открытием даже для меня. Я влюблена в него? Такое возможно? Хотя я ведь знаю его куда дольше, чем он думает. И неважно, как его называть: Егор, Гратис, Кудрявый, хозяин «Тайной комнаты». То, что я чувствую к нему, ясно как день. И, по-моему, это очень даже взаимно.
– Сколько? – спрашиваю я, утихомиривая сбившееся от волнения дыхание.
– Что?
– Сколько времени тебе нужно?
– Две недели. Всего лишь две недели.
Глава 14
POV Лиля
Улыбаюсь, еще даже не открыв глаза. Довольная улыбка переходит в мурчащий смех и сладкие потягушки. Если бы меня кто-то увидел, то подумал бы, что я подсела на что-то запрещенное. Ну не может нормальный человек просыпаться в шесть утра уже в хорошем настроении. Нормальный не может, а влюбленный – запросто.
Втягиваю носом воздух, улавливая тонкий ненавязчивый аромат цветов. Приподнимаюсь на локтях и открываю глаза и смотрю на огромный букет разноцветных роз. Алые, розовые, желтые, белые – вся палитра.
«Не пытайся обмануть меня, Лиля. Все девушки любят цветы, а те, кто отрицает это, всего лишь ждут, когда им подарят букет без лишних вопросов и повода».
Из срока в две недели уже прошло пять дней, но просьба Егора заключалась не в том, чтобы не общаться все это время, а в том, чтобы я не обижалась на те крохи его внимания, которые он может мне уделить. И, если честно, крохами это можно назвать с большой натяжкой. Я чувствую его. Постоянно.
Телефон приветливо жужжит под подушкой, и я уже знаю, кто эта ранняя пташка, что пишет мне.
Егор: «Доброе утро, Лилу *смайлик-поцелуй*».
Лиля: «Оно действительно доброе. *улыбочка* Ты спал сегодня?»
Егор: «Да».
Лиля: «А теперь правду *смайлик-чертик*».
Егор: «Немного) Ты сама выспалась?»
Лиля: «Как ни странно, но да. Чувствую себя готовой горы свернуть *смайлик в черных очках*».
Егор: «Супер! Ты сегодня до закрытия работаешь?»
Лиля: «Да, моя смена во второй половине дня. А у тебя какие планы?»
Егор: «Нужно закрыть пару хвостов в универе, оплатить накладные, поговорить с бухгалтером, раздать зарплату и подготовить «Тайную комнату» к сегодняшней вечеринке. Ну и так, по мелочи… Мир спасти, изобрести лекарство от рака)))»
Лиля: «Ну, удачи тебе, герой *смайлик-поцелуй*».
Егор: «Может, заглянешь вечером? С меня пара бесплатных коктейлей *подмигивающий смайлик*».
Лиля: «Не хочу отвлекать тебя, да и завтра на работу рано утром. Коктейли недолюбливают меня, на следующий день сильно бьют по голове».
Егор: «Я соскучился».
Коротко взвизгиваю, крепче сжимая телефон. Нет большего кайфа, чем получать такие сообщения от человека, который тебе нравится. Делаю парочку глубоких вдохов и выдохов, пытаясь успокоить чересчур счастливое сердце.
Лиля: «Это запрещенный прием. Я подумаю, но ничего не обещаю».
Егор: «Буду ждать)».
Пританцовывая, ношусь по квартире, собираясь на учебу. Ба молча наблюдает за мной, даже не комментируя, что я пою для Фуфушки выдуманную песню о том, как сильно ее люблю. Садимся завтракать, и я не выдерживаю пристального оценивающего взгляда бабушки.
– Ба, ну говори уже, – произношу я и съедаю огромную ложку пшенной каши.
– Да что тут сказать? Я так рада за тебя, внученька. Уже и не помню, когда в последний раз видела тебя такой счастливой и беззаботной. Этот мальчик – настоящий волшебник. Когда ты нас познакомишь?
– Вы уже знакомы, – весело отвечаю я, прихлебывая ромашковый чай.
– Тогда все было непонятно, а я говорю о нормальном знакомстве. Пригласи его к нам на ужин или хотя бы на чай. Если ты переживаешь за то, что я могу его увести, то обещаю, что постараюсь выключить свои женские чары.
– Даже не думай, Ба! Он мой. И твои женские чары нельзя выключить, я видела стопку новых книг у тебя на столе. Петр Степанович приходил?
– Ой, – отмахивается Ба, кокетливо дернув плечом, – кому нужны эти старикашки?
Смеемся вместе с бабушкой. Утреннее теплое солнце озаряет крохотную кухню. Наконец-то тучи над миром развеялись и появился свет. Столько всего случилось за последний месяц! И кто бы мог подумать, что какое-то дурацкое расследование приведет к тому, что каждое утро желание жить и наслаждаться любой мелочью, глядя в будущее без опаски, станет таким сильным и привычным.
Сижу под барной стойкой, собирая щеткой рассыпавшийся молотый кофе. Под конец смены все валится из рук, да еще и эта странная парочка, двадцать минут расспрашивавшая меня о разнице между латте и капучино, добавила нервного напряжения. Перезвон дверного колокольчика объявляет о новом госте, но в следующую секунду я уже точно знаю, кто именно ко мне пожаловал, потому что вместе с шарканьем подошв слышится звук маленьких шустрых лап.
– Бу! – кричу я, выпрыгивая из-за стойки.
– Лиля, блин! – вскрикивает Тим, хватаясь за сердце. – Ты чего делаешь? Я чуть не поседел!
– А тебе пошел бы пепельный блонд, – усмехаюсь я и отворачиваюсь, чтобы начать приготовление флэт уайта.
– А тебе – кляп и смирительная рубашка, – смеется друг.
Болтаем с Тимом о всякой ерунде, обсуждаем последние новости, сериалы и студенческую жизнь. Даже не замечаю, как пролетает время и розовое предзакатное небо становится темно-синим, приближая ночную темноту. Батя спит под одним из столиков, даже ему неинтересно слушать о политической обстановке в соседних странах.
– Теперь я понимаю, почему ты выдумал себе девушку, а не нашел настоящую, – произношу я и смачно зеваю.
– И почему же?
– Иногда ты можешь быть таким нудным.
– Да ну тебя! Я просто разносторонний. Кстати, об отношениях. Как у вас с Егором?
– Я не буду обсуждать это с тобой. Ты его лучший друг!
– И твой, между прочим, тоже. Считай, я нейтральная территория, которая торжественно клянется держать язык за зубами.
Не могу скрыть улыбку. Мысли о Егоре превращают меня в дурочку.
– О-о, – тянет Тим, качая головой, – все понятно: втюрилась по уши.
– Пошел ты, – хохочу я, закрывая ладонями лицо.
– Он, кстати, так же идиотски лыбится, когда я спрашиваю его о тебе. Боюсь, когда все закончится и мы благополучно продадим Гратиса, я потеряю сразу двоих друзей на неопределенное количество времени.
Отнимаю руки от лица и бросаю на Тимофея серьезный взгляд, ощущая, как кровь в теле теряет свою теплоту.
– Что? – переспрашиваю я, не до конца понимая, о чем он говорит.
– Вы ведь пропадете с радаров бог знает насколько, как только дорветесь друг до друга. Я тоже был влюблен и знаю, что это такое.
– Я не про это. Ты сказал «продадим Гратиса»? Что это значит?
Тим моментально белеет, округляя глаза. Его заминка означает, что я снова попала на минное поле тайн и недосказанностей.
– Речь ведь шла о контракте, – продолжаю я с нажимом. – Вы подпишете контракт с продюсером, но при чем здесь продажа?