Но когда к уговорам присоединилась сестра, сказав, что для «девочки важно оплатить моральный долг», он сдался. На самом деле Мали не перетруждалась у него на хозяйстве. Забирала из ресторана трижды в неделю приготовленную для него еду в контейнерах, запускала магический полотёр да выставляла пакет с его грязным бельём за дверь и забирала оттуда же упакованное и отутюженное обратно.
И всё же.
И всё же он был рад, что рассмотрел когда-то в юной беспризорнице дар и в награду получил талантливого работника и преданного друга в её лице.
Он зажал телефон между плечом и ухом и стал собирать разбросанные по столу документы в папку.
— Да, но это наверняка будет опасно. — Проговорил он в трубку.
— Звучит заманчиво. — Усмехнулась Мали. — Что делать?
— Собери себе команду и завтра отправишься на квартиру к моей… гостье. — Он замялся, не зная, как обозначить статус Рин, а девушка на том конце хмыкнула. — Надо почистить её от ловушек.
— И что необычного? Это же моя работа.
— Да, я знаю. — Верн задумался, как бы объяснить и при этом не сказать лишнего. — Там на полу, возле дивана, лежит перстень. Для него вам понадобится особый гаситель магии, очень мощный.
— О, вы там были? И что там за магия?
— Я не уверен — истинное заклинание спрятано под чарами сокрытия. — Проговорил он и услышал сдавленное «О!» на том конце. — Может быть что угодно — от ловушки до взрывчатки. Будь осторожна.
— Конечно! — Повторила Мали. — Артефакт отпирания дадите? Или мне связаться с консьержем?
— Нет, никаких лишних ушей и глаз быть не должно. Вообще лишнего внимания не привлекай. Я раздобуду артефакт и завтра закину тебе порталом.
— Договорились! Можете оставить в своей квартире на столе в кухне. Я заберу после уборки.
— Хорошо.
Верн попрощался и положил телефон на стол. Он наконец поймал мысль, которая ускользала от него весь вечер.
Кто бы ни был тот, кто передал Рин информацию про манускрипт, но он однозначно хотел, чтобы девушка воспользовалась этим шансом. Иначе не стал бы связываться с ней. А значит, у Верна есть союзник. Теперь дело только за Рин.
Баронессой Арианой СатТеррей.
Глава 23
Рин
Как только дверь за Верном закрылась, я подошла и рухнула на постель рядом со спящим там котом. Вечер выдался напряжённым, а мне нужно было уложить в голове всё, что только что узнала и на что подписалась.
— Что думаешь? — Я протянула руку и почесала фамильяра по пушистому боку.
Адам — будь он хоть сто раз фамильяром и магическим животным, а всё равно вёл себя как кот — развернулся на спину, подставляя пузо под мои пальцы, замурчал и даже задрыгал лапой. Я улыбнулась и подтащила кошака поближе, чтобы удобнее было чесать.
Некоторое время ему было не до разговоров — он подставлял бока, живот и шею под мои ласки, пока мне наконец не надоело.
— Давай поговорим. — Сказала я, поворачиваясь на бок и подпирая щёку ладонью. — Что ты обо всём этом думаешь?
— Думаю. — Сказал кот, садясь и начиная вылизываться. — Что хозяйка мне досталась смелая, но абсолютно безголовая.
Я прыснула:
— И с чего такое заключение?
Адам перестал вылизываться и уставился мне в глаза:
— А с того! Что нормальный человек от опасности бежит. А ты сама шею в петлю сунешь.
— И куда прикажешь мне бежать?
— В Лестанию, Раск, Объединённое Королевство. К эльфам, в конце концов! Ты же собиралась.
— А ты силён в географии, я смотрю. — Я снова легла на кровать и некоторое время помолчала, рассматривая едва различимые серебристые узоры на потолке. — К эльфам я не могу поехать, пока не отработаю положенные два года после Академии. Ещё пять месяцев. Как ты сам понимаешь, до того я могу просто не дожить.
— Ладно. А с остальными что?
— А то, дорогой мой фамильяр! Легально по своей магической специальности я могу работать только в стране, где закончила Академию. Потому что эта организация даёт мне это право и берёт на себя ответственность за мою деятельность.
— Ну и что не так? Тебе не привыкать работать нелегально.
Я хмыкнула:
— Интересная у тебя логика. Кошачья, похоже. Даже нелегально работать не так просто. Здесь у меня есть заказчики и человек, который меня с ними сводит. Как ты предлагаешь мне искать заказчиков в стране, где я никого не знаю? Или ты думаешь, такие сделки на улице заключаются? С первым встречным? Или ты предлагаешь мне просто брать всё, что плохо лежит, а потом сдавать в ломбарды за бесценок, пока меня местные легавые за жопу не прихватят?
— Хм. — Муркнул кот. — Об этом я как-то не думал.
— Так ты подумай. А ещё подумай о том, что здесь у меня есть друзья, мама, круг знакомых, работа — то, что мы, люди, называем «жизнь». Ты предлагаешь мне бросить всё и бежать туда, где у меня нет ничего и никого. — Я вздохнула и снова откинулась на спину. — И я бы даже так поступила…
— Но? Объявился красавчик-граф и предложил тебе остаться? А ты и растаяла!
— Он предложил мне защиту и возможность остаться там, где я есть. Дома.
Адам покачал головой и снова принялся умываться. Мне тоже не хотелось больше разговаривать. Зато протяжным воем напомнил о себе желудок. Точно, ужин был давно, да и съела я за ним только десерт — больше ничего в горло не лезло после разговора с Заной.
У меня, конечно, был в апартаментах свой чайник, пакетики с чаем и кофе и ваза со сладостями. Но сейчас мне хотелось не сладкого, а нормальной еды — супа или бутерброд с ветчиной и сыром. От мыслей о еде рот наполнился слюной.
Я повернула голову к коту:
— Ты же знаешь, где здесь кухня?
Адам тут же встрепенулся, спрыгнул с кровати и понёсся к двери. Я поднялась и пошла следом за своим вечно голодным фамильяром. Интересно, он когда-нибудь отъестся так, чтобы не был голодным?..
На огромной, размером с хорошую ресторанную, графской кухне нашлись и ветчина с сыром, и чайник, и милый, уютный закуток с небольшим обеденным столом и бра на стене. Там мы с Адамом и устроились. А за едой незаметно для себя помирились.
После еды жизнь уже не казалось такой мрачной, а мои перспективы — такими безрадостными. Так что я даже не разозлилась на Адама за его вопрос:
— Открой тайну, почему ты не хочешь спать с графом? — Он на всякий случай спрыгнул со стула, на котором ел, и отошёл на середину комнаты. Как будто это помогло бы ему, если бы я действительно захотела его достать.
Я хмыкнула:
— А тебе-то что?
— Мне как раз «что». — Сказал Адам. — Твои эмоции для меня лучше, чем еда. Они лечат и восстанавливают в разы быстрее, чем любые магические примочки. К тому же только так вы действительно сможете соединить дары. Думаю, ты это знаешь.
Я молча дёрнула плечами.
— Ну и? Почему тогда не делаешь?
— Вот потому и не делаю! — Снова рассердилась я. — Адам, я ненавижу, когда мне приходится делать что-то, потому что «надо». В смысле, на работе это, конечно, нормально. И во время учёбы тоже. Но когда это касается отношений… мне от этого «надо» так и тянет проституцией.
— Чего? — Кот вытаращился и кажется даже рот приоткрыл.
Я пожала плечами:
— Да, вот такая у тебя странная хозяйка.
Адам уже пришёл в себя:
— Он же тебе нравится — я чувствовал твои эмоции. О какой «проституции» ты говоришь?
— Нравится. — Мне вспомнились его ласки, и по телу отголоском прошла короткая волна удовольствия. — Но всё это неправильно.
— А по-моему, всё как раз так, как нужно. — Из темноты коридора шагнул граф, и я подскочила, как укушенная.
— Ты подслушивал! — Щекам стало жарко от возмущения и стыда.
В висках запульсировала кровь, а сердце понеслось вскачь, как сумасшедшее. Ко мне метнулся кот, чёрной кляксой расплылся на руке и исчез под рукавом. От его присутствия стало чуть легче. Или он уже впитывал мои эмоции?..
— Нет. — Спокойно отозвался Верн, сунул руки в карманы и прислонился плечом к холодильнику. — Я искал тебя. Хотел кое-что спросить.
— С-спрашивай. — Я немного заикалась, так как всё ещё пыталась справиться с эмоциями.
— Теперь мне больше интересно продолжить этот разговор. — Он подошёл ближе, разглядывая в упор. — О какой проституции речь, Рин? Я тебя чем-то обидел? Дал понять, что ты должна расплачиваться со мной сексом?
— Нет. Верн… — Мне стало совсем худо. Хотелось спрятаться от его прямого взгляда и ещё более прямого вопроса. — Ты неправильно понял. Это не из-за тебя. Просто сама эта ситуация…
— Да. Ситуация — дерьмо, согласен. — Ровным голосом отозвался он. — Ты заперта в одном доме с «крысаком» — так ведь ты нас называешь? — без возможности связаться с родными или уйти.
Ах ты ж! Внутри поднималось возмущение:
— А я не заперта? — Спросила я, тоже делая шаг в его сторону. — Ты не запер меня в этом особняке? Как в тюрьме! Одну! — Вдруг накатила такая обида! — И сам бегаешь от меня, будто я заразная! Или противна тебе настолько, что даже поесть в одной комнате со мной не хочешь…
На последних словах мне стало так жалко себя, что глаза начало жечь, а горло перехватило спазмом. Я замолчала и отвернула лицо, уставившись в глубину тёмной кухни.
Да пошёл он, этот крысак! Чтобы я ещё когда-нибудь связалась с таким! А ведь он мне нравился! По-настоящему. Сильно…
Не собиралась я при нём плакать — много чести! Но когда он прикоснулся, сдержаться не смогла — всхлипнула. Что-то часто я стала плакать в последнее время.
— Рин. — Он подошёл ближе и обнял. — Я не бегал от тебя. Просто не хотел тебя смущать. Давал время привыкнуть.
— К чему? — Я всё ещё злилась, но не отодвинулась. Вместо этого бессовестно размазывала слёзы по его рубашке. — К камере-одиночке?
Он взял меня руками за плечи и отодвинул от себя. Заглянул в лицо:
— Я не собирался сажать тебя в тюрьму, глупая! Если бы хотел, то не дома бы с тобой разговаривал и не в собственном особняке прятал. Камера намного безопаснее в этом плане. — Он ухмыльнулся и снова прижал меня к себе и уткнулся носом в мои волосы. — Просто не хотел тебя напрягать своим обществом. Мы всё же по делу, а не по собственному желанию вместе.