— Я никогда тебя не просил о подобном, но тут особый случай. — Он снова побарабанил пальцами по столу. — Я прошу тебя не расследовать это дело.
— Что, прости? — Верн едва не поперхнулся от неожиданности.
— Что слышал, братишка. Это — политика, и тебе лучше в неё не лезть. Но дело ты должен замять.
Верн сощурился, глядя на Трэвора, и вспоминая, что успел прочесть по этому делу. Не слишком-то много, чтобы понять, где там пряталась политика.
Кровавое убийство молодой женщины и её мужа. Орудия на месте преступления не обнаружилось, но было похоже, что она сражалась на мечах с несколькими — предположительно с тремя или больше — противниками.
Женщина получила как минимум три смертельных ранения. Ещё два могли бы стать таковыми, если бы у неё было время истечь кровью. Мужчина был убит одним ударом меча в грудь, а посмертно у него отсекли голову.
Нет такой политики, ради которой Верн замял бы подобное преступление! Он абсолютно точно собирался расследовать его, а виновных отправить под суд. О чём и сообщил Трэвору.
— Да не найдёшь ты виновных! — Взорвался король.
Видно было, что он злился, но только не на Верна, а на кого-то другого. Или что-то.
— Что ты хочешь сказать этим «не найду»?
— А то, что сказал. — Устало вымолвил Трэвор. — Их нет в Делории. Валькирии здесь не живут. Во всяком случае недолго после того, как это становится известным её соплеменницам.
— Объясни, пожалуйста. — Сказал Верн, хотя до него уже стало потихоньку доходить, что произошло.
— А нечего особо объяснять, но информация, как ты понимаешь, не для чужих ушей.
— Конечно.
— Это древний договор с валькириями. Его ещё Эсмэй III подписал. — Верн прикинул — выходило, договору около четырёхсот лет. — По нему боевые девы имеют право на совершение кровной мести своим беглым соплеменницам на территории Делории. И мы не имеем права ни препятствовать их казни, ни преследовать убийц, ни выдвигать каких-либо обвинений или нот в их сторону.
— Интересно. — Верн потёр лоб ладонью. — А взамен что? Мы можем охотиться на драконов в Оори? Или у нас есть собственные рудники на их территории?
— Если бы! — Хмыкнул король. — Я не знаю, какой был интерес у нашего прадеда — договор был заключён на словах и скреплён кровной клятвой, которая, как ты знаешь, передаётся по крови. Но вот знание по крови, к сожалению, не передаётся. Всё, что я знаю — это наша сторона договора. Возможно… да, скорее всего на тот момент были какие-то обстоятельства или угрозы, из-за которых старый Эсмэй пошёл на это. Но мы об этом вряд ли когда-нибудь узнаем.
Верну сложно было думать, сидя на месте. Он поднялся и прошёлся по кабинету, переваривая и усваивая новую информацию.
— И как эти валькирии, которые приходят за своими “беглыми соплеменницами” сюда попадают? — Задал он следующий вопрос. — Только не говори, что порталом. Потому что таких порталов не существует. Даже ты со своей королевской магией вряд ли сможешь сигануть в соседнюю страну.
Трэвор хитро сощурился и Верн задумался, что возможно, не всё он знает о королевской магии. Но король снова посерьёзнел:
— Мы ни хрена не знаем — прости мне мой лестанский — ни о магии валькирий, ни об их порталах. Знаем только, что наша магия против них бессильна.
— Это как? Я, конечно, помню, что нам говорили в Академии. Но то Академия, а то — ты! У тебя-то наверняка источников побольше будет.
— Жаль тебя разочаровывать. — Трэвор пожал широкими плечами и тоже поднялся из-за стола. — Но во дворце столько же информации по валькириям, сколько и в Академии. Всё, что я нашёл — это сказки да легенды, где говорится, что пульсары то ли проходят сквозь них, то ли отскакивают.
Верн представил себе отскакивающий от кого-то пульсар и хмыкнул:
— Ну-ну! Или у сказочников воображение хорошее, или у валькирий — щиты.
— Может быть и так. — Король вздохнул. — Но думаю, доля правды в этих сказках есть.
Верн ещё покрутил папку в руках и снова запер её в сейфе. Пожалуй, вечером он спустится в котельную и сожжёт эти документы. Чтобы не приведи боги, они не попали не в те руки!
На ребят в своём отделе он мог положиться, хотя они и не в курсе валькирийских разборок. Для них эта информация просто о девушке, сбежавшей из своей страны после того, как её родители были убиты. Так что с этой стороны Рин ничего не грозит.
И тем не менее, надо будет дополнительно побеседовать на тему неразглашения с Крэйгом и тем программером, который всё это раскопал.
И всё же, насколько несправедлива судьба к одной маленькой валькирии по имени Рин! Она даже не была настоящей боевой девой. Во всяком случае, не родилась в Оори и не сбегала оттуда.
Но если случится ужасное и соплеменницы её матери выйдут на её след, то за неё никто даже не имеет права вступиться.
— Демоны подери эту политику и долбаные клятвы! — Выругался себе под нос Верн.
Интересно, а распространяется ли клятва на него, как на кровного родственника покойного короля, или это относится только к коронованным потомкам? Можно было бы спросить об этом у Трэвора, если бы этим он автоматически не выдавал Рин. Нет, этого он делать не будет.
А вот что он будет делать — так это защищать её. И от всей души надеяться, что кровная клятва, если и прикончит его самого, то это хотя бы случится после того, как он сам перебьёт всех, кто придёт за ней.
Верн с силой провёл руками по лицу и прошёлся по комнате. Откуда эти мысли? Что, к демонам, с ним происходит? Он только что признался себе, что собирается умереть за малознакомую, пусть даже и очень привлекательную, девушку. Он что, окончательно рехнулся?!
Она, конечно, была не такой уж и малознакомой после того, что произошло между ними — всё же постель сильно сближает. Но всё равно это как-то чересчур!
Да, его однозначно тянуло к ней. Сильно тянуло…
А ещё ему до красной пелены перед глазами хотелось убить каждого, кто осмелился бы приблизиться к ней с дурными намерениями. Хотя, положа руку на сердце, Верну и самому её иногда хотелось пристукнуть…
Он не успел додумать, чего ему ещё хочется рядом с ней, отвлёкшись на входящее сообщение.
«Босс, позвоните, когда сможете. Это не срочно» — писал Крэйг. Верн набрал номер.
— Утро, босс! — Браво поприветствовал его личный помощник.
Верн никогда не понимал, почему Крэйг не здоровается нормально, но в его сленге любое приветствие всегда звучало только как «утро», «день» или «и вас туда же» — последнее, правда, обычно предназначалось Мали.
— И тебе доброе утро, Крэйг. — Верн подошёл к окну и вперился взглядом в серое небо, с подпирающей его взлохмаченной шевелюрой голого парка. — Что случилось?
— Ничего серьёзного, босс! Просто Мали заходила. Она просила передать, что сегодня на смене только один артефактор, а вы просили её взять двоих… что за дело, босс? Она не признаётся.
Закончил он фразу с какой-то неожиданной обидой. Впрочем, Верн давно замечал между его помощниками — по дому и на работе — что-то вроде ревности. Как будто они постоянно делили Верна между собой, решая, кто из них для него важнее.
Верн улыбнулся:
— Никаких секретов, не волнуйся. Я собирался отправить её на квартиру к… нашей новой сотруднице, чтобы Мали осмотрела и разрядила ловушки, если там есть.
— А! — В голосе Крэйга прозвучало едва уловимое злорадство. — Нельзя только с одним артефактором! По протоколу не положено!
Уж не показывал ли там Крэйг язык стоящей рядом Мали? Верн от всей души надеялся, что до такого детского сада там не дошло.
— Не положено. — Включил он свой начальственный тон. Пора прекращать этот балаган и делёжку. — Узнай, что со вторым артефактором и когда он собирается выйти на работу. И передай Мали, что с ней пойдут не только они. Я сам и хозяйка квартиры тоже идём.
— Конечно, босс! Что-нибудь ещё?
— Нет… а, да! — Спохватился Верн. — Кое-что ещё…
Он успел выдать необходимые распоряжения и распрощаться с Крэйгом к тому времени, как в дверь постучала и вошла Рин. Верн на минуту забыл, как разговаривать.
— Рин… — Он прокашлялся. — Не искушай судьбу.
— Что? — Девушка в недоумении осмотрела себя и снова перевела взгляд на него. — Что-то не так?
Он медленно подошёл, глядя ей в глаза. Только в глаза! Потому что если бы он опустил взгляд ниже, то всё опять закончилось бы в постели. Рин, кажется, что-то прочитала в его взгляде, потому что при его приближении немного попятилась. Верн рванул вперёд и притянул её к себе за талию.
— Всё слишком «так», девочка! Но постарайся сделать так, чтобы в этом наряде тебя не видел никто, кроме меня.
Раньше ему не приходилось видеть Рин в этой её «зеркалке», как она её называла. И, наверное, это было к лучшему. Потому что очертания её роскошных форм, обтянутых зеркальной тканью, могли толкнуть на путь греха даже двухсотлетнего монаха, не говоря уж о простом смертном вроде него.
Чувствуя, как кровь снова закипает в жилах, он медленно провёл указательным пальцем вдоль незастёгнутого ворота «зеркалки». Там, в разрезе виднелась манящая ложбинка, в которую спускалась гроздь амулетов на нескольких шнурках и цепочках. Он потянул молнию вниз, ещё больше увеличивая декольте и вгоняя Рин в краску.
— Это вообще-то моя рабочая форма! — Сказала она, отодвигаясь и снова застёгивая свой блестящий комбинезон. На этот раз почти до верху. — Так что никто и не видит. — Она улыбнулась краешками губ. — Ты же сказал собираться — я собралась. Что за претензии?
Верн с трудом различал слова за грохотом собственного сердца. Нет, так нельзя! Нужно взять себя в руки! Он поднял лицо к потолку, стараясь сосредоточиться на серебристых узорах на белом фоне. Рин поняла это по-своему:
— Слушай, может тебе и не нравится, но это уникальная ткань. Только она обеспечивает мне полную невидимость. Никакая другая так не работает. Не идти же мне голой в конце концов!